Наталья Лисина - Университет Истинного Зла

В приёмной директора меня встретила Элиза, во взгляде которой читалась зависть. Вот это уже не настораживало, а пугало. Что же такое случилось, что впечатлилась даже привыкшая ко всему…

Не успев закончить мысль, я толкнула дверь кабинета и замерла.

Высокий, под два метра, мужчина с длинными алыми волосами, сияющими жёлтыми глазами и тонким шрамом на щеке, улыбался мне самой тёплой из всех возможных улыбок. При виде такой красоты, я привычно задохнулась от восхищения, а потом бросилась на шею мужчине с криком:

— Папка!

Сильные руки подхватили меня и прижали к широкой мускулистой груди, горячие губы легли на лоб.

— Привет, детка, — ласково поприветствовал отец, неправильно выговаривая букву «р». Элиза за дверью протяжно вздохнула. Да-а, как я её понимаю! Таким мужчинам даже картавость можно простить, особенно учитывая, что сейчас глубокий командирский голос саламандра был похож на мурлыканье. Я даже голову отца ощупала, пытаясь найти кошачьи уши. — Магистр Грэм, надеюсь, мы договорились.

Отец чуть склонил голову, пытаясь быть вежливым, а оборотень устало махнул рукой, недвусмысленно указывая на дверь. Мы намёк поняли и ушли. Точнее, папа шёл, а я сидела на его руке, обнимая мощную шею.

— До свидания, Элиза, — улыбнулся папа секретарше, а я беззвучно похихикала, когда та снова вздохнула, чуть не заливая слюной собственный рабочий стол.

В коридоре нас с отцом встретили точно такие же вздохи, и я уткнулась лицом в ключицу мужчины, сотрясаясь всем телом от смеха. И адептки, и преподаватели вытягивались по струнке при виде саламандра, отчего сильно смахивали на гончих псов. Особенно деятельные пытались упасть в обморок на руки к моему отцу, но я, злобно хихикая, отправляла их обниматься со стеной. Не видят что ли? Заняты у папы руки!

Я счастливо вздохнула, прижавшись к горячему телу отца и чувствуя знакомый с детства запах.

— Ты всё ещё не бросил курить, — недовольно заметила я, поднимая на смущённого отца осуждающий взгляд.

— Я стараюсь, но сама понимаешь, работа нервная.

Я понимала. Понимала и то, что причина не в работе, и то, что курение — это единственное, что помогает отцу держать себя в руках. Да и от многолетних привычек так легко не избавляются.

— Не бросишь курить до рождения внуков — не пущу в свой дом, — привычно пригрозила я, снова устраивая голову на плече отца. В такие моменты я чувствовала себя маленькой, защищённой и… нужной. Папа был моей семьёй и моим кумиром. С самых пелёнок я восхищалась этим мужчиной и немного завидовала своей матери. Эту женщину, как ни крути, Ящер любил больше всего на свете. Нет, уверена, папа и меня так любит, но печаль, с какой он смотрит на меня, ранит до сих пор.

— Как можно быть такой жестокой, Яда? — притворно вздохнул мужчина. — И с кем? С родным отцом! Определённо, у тебя нет сердца.

Губы сами собой растянулись в улыбке. Сейчас мне было плевать на все возможные опасности и чужие тайны. Папа рядом, он живой, а остальное совсем не важно. Облегчение, которое я испытывала каждый раз, видя отца живым и здоровым, расцвело теплом в груди. На глаза набежали невольные слёзы, которые я скрыла, зарывшись лицом в алые пряди. Папа рядом.

— Ну чего ты так вздыхаешь? Посмотри-ка, совсем раскисла. Забыла, чему я тебя учил? — возмутился отец, который сам отчего-то часто моргал.

— Что, соринка? — понятливо хмыкнула я.

— Точно, догадливая моя, — кивнул отец с серьёзным видом, и я снова захихикала. Прямо сейчас хотелось спеть что-нибудь похабное, но очень весёлое. А когда мне что-то очень хочется, я это делаю.

Стоило набрать в лёгкие побольше воздуха, как из-за поворота показалась знакомая светловолосая фигура. Фей, заметивший сидящую на руках у отца меня, резко затормозил и зло сощурил глаза.

Он что, решил снова поссориться? Демоны, ну почему сейчас?!

— Кто это? — спросил отец, тоже заметивший стоящего поодаль парня. Услышав вопрос, я замерла и внутренне сжалась. Решила сделать вид, что ничего не слышала, но смутилась под требовательным взглядом саламандра. Зажмурилась, готовясь к худшему, и выдохнула:

— Мой муж.

И грянул гром. Хотя нет, конечно, это был рык моего отца. Меня быстро поставили на пол и спрятали за широченную спину, полностью закрывая обзор.

— Кто ты такой и как посмел тронуть мою дочь? — без предисловий начал папа, попутно закатывая рукава. Кажется, сейчас будет жарко, притом в буквальном смысле — саламандр раскалился так, что рубашка на нём начала тлеть.

— Наш брак — случайность, — сложил руки на груди Светлый и подписал себе смертный приговор, добавив: — Не нужна мне эта девчонка. А вот кто ты такой?

— Отец этой девчонки, — мрачно оповестил папа, сверля фея тяжёлым взглядом. Ещё немного, и Ящер порвал бы моего мужа на кучу маленьких Данталионов, а потому я поспешила вмешаться.

— Эй, старик, — подёргала я за рукав отца, а когда тот оглянулся, услышав ненавистное обращение, продолжила: — этого парня нельзя убивать, — закатала рукав мантии, демонстрируя брачный браслет. Саламандр, быстро сообразив, какие последствия могут быть после смерти Светлого, разочарованно вздохнул и некультурно сплюнул на пол. Огнём сплюнул, да. И тут же потушил ботинком.

Я ошеломлённо наблюдала за действиями мужчины. Ещё никогда он не приходил в такую ярость, чтобы вся жидкость в организме превратилась в чистый огонь. Ох, чую, мне влетит. И если интуиция, предчувствуя опасность, могла ошибаться, мой филей, предчувствуя порку, никогда не лгал. Такой вот у меня радар, да. А как иначе выжить с моим-то характером? Только подобные таланты и спасают.

— Идём, Наяда, нас ждёт серьёзный разговор, — потянул меня отец в сторону лестницы. Сейчас мужчина был предельно собран, что говорило о непростой ситуации. Вряд ли темой разговора станет моё внезапное замужество — саламандр теперь был скорее военным, чем отцом. Возможно, он знает о том, что творится в стенах университета и во всей стране в целом.

Дорогу до общежития отец нашёл безошибочно. Когда дверь нашей с Трис комнаты захлопнулась, отец накинул полог тишины и присел на мою кровать, напряжённо о чём-то размышляя.

Я торопить его не стала, придвинула к кровати стул и села напротив саламандра. Ждать начала разговора долго не пришлось.

— О том, как ты связалась со Светлым, я спрашивать не буду. Лучше скажи мне, что ты думаешь о своих подопечных.

Видимо, я была права, когда решила, что речь пойдёт об ушастых.

— Скользкие. Они приехали сюда явно не просто так, но я не знаю, какая у них цель. Один из них василиск, и он пытался меня подчинить. Вполне возможно, прямо сейчас он зачаровал уже весь университет, — ответила я честно. — А ещё я думаю, что случай с дурманом они организовали самостоятельно. Доказательств нет, но вряд ли кто-то из Тёмных знает о чувствительности эльфов к этой траве, а их соотечественникам точно известно, что у ребят сильнейшие защитные артефакты. Значит, дурман был использован не против Светлых, а против нас. Возможно, это способ подчинить тех, кто устойчив к ментальному вмешательству.