Ирина Ванка - Сказки о сотворении мира

— Вот вы где… — Натан заглянул на огонек. — Женя, мы не дали тебе уснуть? Так я и думал.

— Что вы, Натан Валерьянович, я сплю, как убитый. Вот, решил померить давление Оскару и заболтался.

— Иди, отдыхай. Все уже улеглись. Оскар… Что у тебя на столе? — спросил он. — Что за листы? Кто их вырвал из Книги? Оскар, где Книга? Что здесь произошло, пока меня не было?

— Ничего, — ответил ученик. — Просто вернул Книгу хозяину.

Лаборатория шумела всю ночь. За рабочим столом физика не дискутировала только Розалия Львовна, которая приняла убойную дозу снотворного. Даже Левушка спускался в пижаме, удостовериться, что взрослые не затеяли драку.

— Зачем? — не понимала Юля. — Оскар, ты мог не делать этого никогда, потому что Книга принадлежала тебе по праву! Он сам так сказал. Эккур сказал это мне…

— И все-таки, — возражал доктор. — Марина Анатольевна ее стащила. Факт! Вы не знаете, на что была способна эта женщина. Если б не наука, она бы промышляла разбоем на большой дороге, несмотря на хрупкое телосложение. Она стащила бы и Греаль, если б ей дали такую возможность. Марина из тех, кто плевать хотел на законы, если они не стыкуются с ее мнением. Точно как он… — Женя указывал пальцем на Оскара, мирно сидящего возле сейфа. — Они могут всю жизнь не признавать друг друга, но гены есть гены! А честный приобретатель — еще не законный собственник. Даже если мать сполна расплатилась за свое воровство, это не дает права собственности ее наследнику.

— Отдал и правильно сделал! — поддержал Натан доктора. — Хоть с этой стороны нам не ждать неприятностей. Почему мы не подумали об этом раньше? Надо было сразу вернуть Книгу.

— Но, Натан Валерьянович! — возмущалась Юля. — Мы разбазарили все, что имели. Теперь нам вообще ниоткуда ничего не положено!

Когда ночной туман стал наливаться рассветом, в лабораторию спустился Эрнест.

— Разгалделись… — сказал он. — Чтобы к пятнице все выспались и побрились! Вы нужны на трибунах бодрые.

— Как? — спохватился Натан. — Уже на этой неделе?

— Сборище отмоченных склеротиков! — ругался Эрнест, зашнуровывая кроссовки. — Я не по-русски сказал? В пятницу, чтоб сидели на трибуне. Неявка будет равна дезертирству.

Он поднялся в прихожую, спрыгнул с крыльца и провалился в туман на тропе, уходящей в сторону леса. Оскар вышел следом за ним и тоже надел кроссовки, но понял, что для кросса неуверенно стоит на ногах. Он дошел до забора, открыл нараспашку калитку. Молочное облако лежало на поле. Два шага, и забор потерялся из вида. Еще два шага, и вокруг него замкнулся круглый прозрачный контур, похожий на магический шар, выпавший из «колена» Греаля.

— Боже, какая красота, — прошептал Оскар. — Мирка… жаль, что ты не видишь все это…

— Вижу, — ответил голос. — И туман ваш дурацкий, и тебя, дурака, тоже вижу. Все, Оська! Твое раздолбайство меня достало. Теперь берегись.

С рассветом дом затих. Разговоры перешли на шепот, шаги — на цыпочки. Эрнест, чтобы выразить свою сопричастность общему настроению, взял в библиотеке «Войну и Мир» и сел на лестнице, чтобы родители видели культурного мальчика издалека. Пока в салоне Анны Павловны Шерэр общались по-французски, было терпимо. Потом крошка-граф заметил, что роман написан по-русски, и огорчился. Два жирных тома казались недосягаемой вершиной читательского мастерства. От расстройства его сиятельство стало путать русские буквы. Пока не видел отец, граф вернул книгу на полку и взял самую тонкую.

Натан Валерьянович осторожно вышел из комнаты Оскара и направился в лабораторию, не обратив внимания ни на крошку, ни на брошюру в его руках. Достаточно было того, что граф притих и не колотит мячом об стенку. Следом из комнаты Оскара вышел Женя и последовал за Натаном, потому что теперь, когда пациент уснул, только в лаборатории можно было говорить в полный голос.

— Юля побудет с ним, не беспокойтесь…

— Но что же это такое? — нервничал профессор. — Как же это понимать, Женя? Парню едва за тридцать.

— Натан Валерьянович, ему всегда от дехрона дурнело.

— Где ты видел дехрон? Почему я не знаю, что у меня за воротами аномальная зона?

— Оскар видел густой туман, потом ему стало плохо.

— Где туман? Откуда взялся туман?

— Не говорите ему ни слова, я умоляю. Пусть думает, что туман был, а то вообще с ума сойдет. Нет, это мы с вами с ума сойдем.

— Женя, что делать? Какому специалисту его показать? Он стоял на учете у кардиолога? Может быть, у него не в порядке сердце? Что-то же у него не в порядке!

— Я не знаю специалиста, который разберется в его проблеме. Такой специализации пока в медицине нет. И пациентов до Оскара тоже не было. Может скоро появится. Сейчас жизнь меняется очень быстро.

Профессор сел за стол и схватился руками за голову.

— Если нет специалистов по дехрональной патологии организма, значит, кому-то придется стать первым, — сказал он. — Почему не тебе?

— Мне? — удивился Женя.

— А кому? Пациент есть. Кафедру ты пока что не выбрал.

— Мне кажется, Оскар «перегрелся» в работе. Всю жизнь ваш ученик занимался тем, что «разгонял» мозг. Решал задачи, которые не имели решения, конструировал приборы, которые ближе к фантастике, чем к науке. А теперь… поселился в своем придуманном мире. Всему есть предел.

— Нет, — мотал головой профессор, — я не понимаю, что с ним происходит. Я давно перестал его понимать.

— Когда нет возможности загрузить мозги решением сложных задач, он катастрофически не добирает информацию и черпает недостающее из своих архивов. Вселенная, которая должна находиться внутри человека, начинает выворачиваться наружу. Появляются видения, слышатся голоса, пациент беседует с воображаемыми персонажами, которые для него также ясны, как мы с вами.

Натан Валерьянович полез за таблеткой в карман. Доктор принес воды и подождал, пока пациент проглотит лекарство.

— Нет, Женя… Ты мне голову не морочь. Лучше скажи, что делать.

— Натан Валерьянович, вот что я вам скажу: идея о специализации, которую вы мне подкинули, — то, что нужно. Именно этим я и займусь.

— Давай начнем вместе решать задачу. Прямо сейчас.

— Давайте.

— Что мы имеем в условии? Крайнюю степень истощения, потому что задачи, которые Оскар решал…

— Практически решены! Наверно, он не хотел беспокоить вас, но мне сказал совершенно точно: как только ему удастся записать на шестнадцать кристаллов программу для верхнего кольца Греаля, прибор будет готов целиком. Это будет полная и абсолютная версия аппарата. Версия, которой на Земле до него еще не было. Все известные аппараты, по сравнению с ним, суррогатные копии.

— Оскар сказал, что создал программу для верхнего пояса чаши? — удивился Натан. — Женя, он морочит голову всем, в том числе и тебе. Программа верхнего пояса не прописана даже в Книге Эккура. Пустая таблица на месте расчетов. Мы даже не можем однозначно определить функции верхнего пояса. Нет, это исключено.