Яцек Пекара - Меч ангелов (ЛП)

– Конечно же, так я и думал. – Велроде кивал головой и казался довольным, как учитель, ученик которого только что выказал живость ума. – Спешу, однако, сообщить, Мордимер, что Амшилас не забыл о твоих ошибках… – Его голос потвердел.

Я лишь склонил голову, ибо ничего другого мне не оставалось.

Не так давно я не оправдал доверия и позволил ускользнуть последователям демона, требующего ужасных жертвоприношений. Я не знал, выследил ли уже Инквизиториум виновных, и не собирался об этом спрашивать, коль скоро никто не собирался давать мне шанса провести розыск и исправить свою ошибку.

– Но они прощены, – неожиданно добавила Карла.

– Это так, госпожа? - Велроде на мгновение показался удивлённым её словами. - Ха, прощены, - повторил он, словно смакуя это слово и пытаясь понять его смысл. – Ну что ж, раз ты так говоришь, - добавил он. Потом он повернулся назад, в её сторону: - Теперь мы можем ехать?

– Да, – ответила Карла и улыбнулась мне. – До встречи, Мордимер, а, говоря „до встречи”, я верю, что мы ещё встретимся…

– Ба! – Велроде удивлённо вскинул голову.

– Да, Арнольд. – Она посмотрела в его сторону. – Мы встретимся, ибо в сердце нашего друга горит искренний огонь, а это редкость в наши опасные времена. Жар истинной веры поможет ему в тяжёлые времена, которые грядут,– она замолчала на некоторое время, и все молчали, потому что её голос приобрёл необычную, гипнотическую силу. – Которые придут скорее, чем мы ожидаем. И тогда Господь занесёт топор и отделит больные ветви от здорового ствола...

Она смотрела прямо на меня, и я не смог выдержать её взгляд и опустил глаза.

– Наступает время испытания, в котором многие отрекутся трижды, многие вместе с Господом понесут Его крест, а избранныес могут понести и Его меч, – говорила она, и этот голос, казалось, проникал в самые глубины души.

Вседолго молчали, словно вслушиваясь в её слова, которые давно уже отзвучали. А потом девушкашироко улыбнулась, и наваждение исчезло.

– Едем, - сказала она весело. - И не беспокойтесь о дне, который ещё впереди!

Мы наблюдали, как они уезжают, а когда они скрылись за деревьями, Второй повернулся в седле и сплюнул под копыта коня.

– Ну и что они, сожгут её, или как? – спросил он.

– Конечно, близнец, – ответил я. – Конечно.

Я смотрел в лицо Иисуса в Двух Ипостасях. В то, суровое и яростное, которое прикрывало наносье шлема. Иисус сжимал в руке меч, обращённый остриём в сторону скамейки, на которой я сидел, его нагрудник блистал серебром. Другая Ипостась Господа нашего – болезненная и покорная, с терновым венцом на челе – была спрятана в глубокой тени церковного нефа.

Я сидел здесь, возможно, не столько предаваясь благочестивым размышлениям, сколько ища в каменной зале прохладу среди царящего снаружи пекла. Ибо для смиренной молитвы мне не нужна церковь, а имя Господне можно ничуть не хуже славить в любом другом месте (а может, даже лучше это делать в месте, максимально удалённом от ближайшего попа…). Этот храм был, однако, о чудо, почти пуст, и только старичок в чёрной рясе гасил свечи, горящие пред алтарём и роняющие крупные золотые слёзы из воска.

В какой-то момент, однако, я услышал стук твёрдых подошв по каменному полу, и краем глаза увидел идущего вдоль скамей человека в широком тёмном плаще с высоко поднятым воротником. Этот плащ, учитывая жар, льющийся с небес, был одеянием, по меньшей мере, необычным. У пришельца была чёрная, обрезанная по подбородку, борода с полосами седины и зоркие глаза шпиона. Он подошёл ко мне решительным шагом.

– Это вы инквизитор? – спросил он, и его голос эхом разнёсся в пустом храме.

Я выждал немного, перекрестился и обратил на него взгляд.

– А если и так? – ответил я вопросом на вопрос.

– Тогда у меня для вас работа. Я, как вы это называете, колдун, или, говоря иными словами, мастер темных искусств, – закончил он с явным удовлетворением и гордостью в голосе и сложил руки на груди, глядя на меня сверху.

Я встречал разных людей. Даже таких, которые воображали себя белыми кроликами, щиплющими траву в саду светлейшего императора. Поэтому не придал много значения словам человека, который осмелился прервать мою молитву.

– Ну и что дальше? – спросил я спокойно.

– Э... – Он явно растерялся иначал заикаться. – Вы не расслышали? – добавил он, восстановив уверенность. – Я чародей! И я требую, чтобы вы как можно скорее передали меня в руки монахов из монастыря Амшилас.

Да, такого ещё не бывало. Овечка, строго приказывающая проводитьеё в волчье логово. Поросёнок, настоятельно требующий встречи с мясником. Разве мир не бывает иногда полон удивительных сюрпризов?

– Обратитесь в местное отделение Инквизиториума, – произнёс я равнодушно. – Ближайшее находится в Ваксхолене, если мне не изменяет память. А теперь, с вашего позволения, я хотел бы вернуться к молитве и благочестивым размышлениям.

Он смотрел на меня взглядом, в котором изумление боролось с раздражением. Пальцами правой руки схватился за бороду.

– Не верите мне, да?– процедилон сквозь зубы. – А если я скажу вам, что изучал тёмное искусство по книгам ассирийских и персидских чернокнижников? И чтоя держал в руках латинскую копию„ Искусства демонологии”, в оригинале написанного кровью на человеческой коже? Если я скажу вам, что мне известно знание арабских магов, в том числе „Семьдесят и семь адских бездн” безумного Юсуфа аль Ахмади, называемого Кровосос из Медины, и знаменитый„ Некрозис” Ангелуса Кафалатоса? А если я добавлю, что знаю руны валлийских друидов и изучал кору священного дуба недалеко от Ллаинфайрфехана?

Этот человек не только не должен был знать эти книги, но даже слышать их названия. Однако я также знал, что даже крупнейшие секреты распространялись, если о них знало слишком много людей. А ведь об „Искусстве демонологии”, произведениях Юсуфа аль Ахмади или языческом дубе нам рассказывали в Академии Инквизиториума (эти вопросы также преподавались и экспертам в экзорцизме). Понятно поэтому, что рано или поздно, о них могли узнать и посторонние люди. А, например, среди профессоров императорских университетов подобные интересы не были чем-то необычным. Некоторые даже выдавали себя за могущественных чародеев, пользуясь полным тревоги уважением простаков, но рискуя при этом, что Инквизиториум захочет поближе познакомиться с их жизнью. К сожалению, милостиво правящий нами император и сам пользовался советами гадалок, астрологов, хиромантов и прочего выманивающего золото сброда, так что на любые дела, связанные с, как он это называл, „безобидной магией”, не обращал особого внимания. Это связывало руки инквизиторам, а людей, нездорово интересующихся темными искусствами, убеждало в безнаказанности. Из того, что я знал, Его Императорское Величество только один раз соизволил расстроиться, когда один из шарлатанов начал утверждать, что исключительная кротость владыки была вызвана с помощью чудес, созданных именно им. Если не ошибаюсь, учёный доктор до сих пор торчал в подземелье. А поскольку Светлейший Император расходы на еду и топливо для заключённых считал излишеством, то, вероятно, лжемагу было сейчас не до смеха. Если, конечно, на своё несчастье, он был ещё жив.