Яцек Пекара - Меч ангелов (ЛП)

Здания канцелярии были расположены за главными стенами собора и скрыты в тщательно ухоженном саду. Простому человеку было нелегко туда попасть без соответствующего разрешения, но официальный наряд инквизитора, который я надел на этот случай, эффективно удерживал стражников от любых вопросов. Ну, так уж принято, что это не мы, инквизиторы, даём объяснения.

– Каноник Братта. Он в канцелярии? – спросил я проходящего мимо священника в обтрёпанной по краям сутане.

– Д-да, – ответилон через некоторое время, вглядываясь в серебряный сломанный крест, вышитый на моём кафтане.

– В своём кабинете?

– Да… Должен быть там…

Я кивнул ему головой и пошёл дальше. На отца каноника я наткнулся, когдаон выходил из кабинета. Когда он увидел меня, вдобавок одетого вслужебный костюм, то широко раскрыл глаза. Мне показалось, чтоон побледнел, хотя, возможно, это были только мои скромные пожелания.

– Не спешите, каноник, – сказал я душевно, – ибо я, к сожалению, отниму у вас немного времени…

Он молча открыл дверь и вошёл первым, приглашая меня внутрь небрежным движением руки. У негобыли очень тонкие и очень белые пальцы, на среднемон носил скромный перстень с серым камушком.

– Что вас привело? – спросил он, усаживаясь на резном кресле под окном и не предлагая, чтобы я тоже сел. Я сделал это без его позволения.

– Служба,– вздохнул я. – А точнее распоряжение Его Преосвященства, расследовать дело, которое велось против еретиков, в котором приняли участие мастер Фолкен и писецХ аусманн. А вы, как я думаю, вели допрос...

Он вновь молча кивнул головой. Потом глубоко втянул воздух.

– Если Его Преосвященство вас прислал, у меня нет другого выбора, кроме как с вами поговорить. Но я хочу, чтобы вы знали, как противно мне ваше общество. – Он посмотрел на меня взглядом, который, вероятно, должен был быть исполнен презрения, но я, о чудо, увидел в нем, прежде всего, беспокойство.

– Я пришёл сюда не разговаривать с вами, а допросить вас, – сказал я более жёстким тоном. – Не думаю, что вы хотите получить официальный вызов в Инквизиториум. А ваше отношение ко мне не имеет никакого значения для дела.

Конечно, для такой важной персоны, как каноник кафедрального собора Иисуса Мстителя, вызов в Инквизиториум не представлял никакой угрозы. Ведь мы и так не сможемподвергнуть его стандартному, сприменением пыток, допросу без специального разрешения епископа, и даже с этим разрешением каноник имел бы право ссылаться на авторитет самого Святого Папы. Но визит в Инквизиториум, обычно им презираемый, по всей вероятности, не пришёлся бы ему по вкусу.

– Спрашивайте сейчас, – сказал он сухо и потёр руки, несмотря на то, что день был жаркий, а в кабинете царила духота.

– Кто был с вами во время допроса кроме Фолкена и Хаусманна?

– Никого. – Он пожал плечами. – Это было только предварительное следствие.

Я не прокомментировал это заявление, но, не скрою, удивился. Даже если Братта солгал, то как он мог полагать, чтоя не ознакомлюсь с протоколом, составленным Хаусманном, который выявит эту ложь?

– Что случилось с допрошенными?

– Этот пьяница. – Он заскрежетал зубами. – Бог мне свидетель, я долженбыл понять, чтоон еле держится на ногах... – Он говорил, конечно, о Фолкене, что по-прежнему не объясняло всей ситуации.

– Значит, Фолкен сначала совершил ошибку и убил одного заключённого, а вы беспрекословно позволили ему пытать другого, которогоон тоже прикончил? Разве не так?

Одрил Братта сжал губы так сильно, чтоони превратились в узкую розовую полоску, неестественно пересекающую его лицо.

– Я совершил ошибку, – прошипел он.

– Где сейчас находятся их тела? Из-за чего допрашиваемые умерли... – Я поднял руку. – Я знаю, знаю, что их пытали, но я хочу знать, что такого сделал Фолкен, что пытка превратилась в казнь? Вызвалили вы медика, и если да, то где находится его отчёт?

Каноник встал с места, а кресло, на которомон до тех пор сидел, с грохотом сдвинулось.

– Я не обязан отвечать на ваши вопросы, – сказал он яростно. – Особенно, задаваемые в таком тоне!

– Я пришёл сюда не по своей воле, – ответил я мягко. – Напоминаю вам, отец каноник, что я был прислан епископом Хез-Хезрона, и поверьте, что о такой миссии я не просил. И чем быстреемы во всём разберёмся, тем лучше и для вас, и для меня. Вы ведь должны знать, что епископ любит получать ответы на вопросы, которыеон задаёт. Быстрые и правильные ответы...

– Да, да– проворчал он. – Вы правы, – признал он через некоторое время, хотя это и далось ему с трудом.– Давайте покончимс этим делом как можно скорее.

– Итак?

– В случае первого из заключённых сложно говорить о вине Фолкена, – сказал каноник. – Вы знаете, наверное, из собственной практики, что бывают людисо слабым здоровьем, которых один вид инструментов и подготовки к пыткам может довести до смерти...

– Это правда– признал я, потому чтосо мной самим произошёл похожий случай, когда допрашиваемый умер на столе, прежде чем успели его даже коснуться.

– Потому и только потому я позволил Фолкену продолжить, так как в первом случае не усмотрел его ошибки.

– Ну, а второй?

– Вы знаете, есть такой стол с винтовым прессом для сдавливания ... - Он вопросительно посмотрел на меня, знаю ли я, о чём речь, и я кивнул.

– Фолкен слишком сильно затянул винты и задушил этого человека…

– Меч Господень, – воскликнул я. – Да такой ошибки не должен был совершить даже обычный ученик, не говоря уже о мастере палаческой гильдии!

– Якобы он пил с вами всю ночь... - Каноник бросил на меня косой взгляд.

– Не знаю, с кем он пил, но определённо не со мной, – ответил я холодно. – Что сделали с телами?

– Вывезли в Ямы. – Пожал он плечами. – Как обычно. Позавчера вечером.

– Как обычно, дорогой каноник, – сказал я язвительно,– проводится обследование и составляется соответствующий отчёт. Жаль, что в этом случае не были соблюдены процедуры.

– Мы не обязаныследовать вашим процедурам, – сказал он, и я видел, что он злится, хотя и пытается себя сдерживать.

– Ну, хватит об этом. – Я махнул рукой. – Что сделано, того не воротишь, – добавил я великодушно. – Я хотел бы, однако, узнать, почемум астер Фолкен и писарь Хаусманн лежат в летаргии, и, вероятно, скоро умрут? Допрошенные были больны? Могли ли они их чем-то заразить?

– Ничего об этом не знаю, – ответил он.

– Странно, что вы не боитесь, чтои вас может коснуться подобная болезнь, – сказал я медленно, глядя ему прямо в глаза. – Двое людей, которые участвовали в том же допросе, что и вы, практически умирают, а вас это не заботит?

– Я возлагаю надежду на Господа, - ответил он, не отводя взгляд.

– Это достойно восхищения, – сказал я и встал со стула. – Покорно вас благодарю, отец каноник, что изволили ответить на мои вопросы. В отчёте для Его Преосвященства не премину отметить, что вы выказали много доброй воли...