Шон Томас Одиссей - Волшебник Темной Улицы

Уне захотелось поправить шляпку, вдруг оказавшуюся неудобной.

— Мне не следовало колдовать. Больше не повторится.

— Но почему? — недоумевал Адлер. — Я слышал, что ты обладаешь природной магией. Большая редкость, и стыдиться тут нечего.

В какую-то секунду девушке захотелось все рассказать Адлеру. Признаться, что волшебство контролировать непросто, и как оно может подвести, как самые близкие и родные люди могут поплатиться за одну волшебную ошибку своими жизнями. Обо всем этом юноша мог знать — инцидент в парке стал широким достоянием общественности и секретом ни для кого не был. И все-таки, Уна боролась с желанием поделиться с Адлером своей болью, рассказав, как сердце иногда уходит в пятки, когда она, учуяв запах маминых духов на улице, озирается по сторонам с надеждой и видит лишь какую-нибудь незнакомую даму. В этот миг сердце готово взорваться. Дыхание перехватывало, когда она слышала детский плач, вновь и вновь напоминающий о младшей сестренке, с которой Уна столь многого не успела.

Однако Уна смогла все это удержать в себе и просто сказала в ответ:

— Полагаю, на этом всё?

— Ну, да, — подтвердил Адлер, поднимаясь. — Я провожу. Кстати, шляпка тебе очень идет.

Уна ничего не смогла с собой поделать — улыбка предательски расплылась на ее лице:

— Спасибо, мистер Айри!

— Звоните, если что, — улыбнулся сорванец в ответ.

— Договорились. И спасибо за комплимент, Адлер, — сказала девушка, поправив головной убор. — Это шляпка моей матери.

Уна положила мамину шляпу подле себя и уставилась в окно кареты. Рука — поверх коробки, внутри которой все еще оставался дядюшка для пущей безопасности. Сыщица была растеряна. Все, что рассказал ей Адлер, лишь сбило с толку, поэтому она надеялась, что визит в музей хоть что-то расставит по местам.

Музейная крепость уже обозначилась на горизонте. Карета с грохотом прошла через несколько выбоин, когда Самулиган свернул на обочину перед входом в музей.

Уна отворила дверцу прежде, чем Самулиган успел обслужить хозяйку. Она вручила ему в руки коробку и сказала:

— Глаз не спускай с нее.

— Зачем мы здесь? — поинтересовался Дьякон.

— Хочу охранника расспросить кое о чем, — пояснила сыщица. — Возможно, удастся выяснить что-то, что инспектор упустил.

Путь Уне преграждала огромная скульптура в виде цилиндра: шляпа около пяти футов в высоту и где-то пять футов в диаметре.

— Да что это еще такое? — спросила сыщица.

— Окаменевшая одежда великана, — пояснил Самулиган. — Она настолько древняя, что превратилась в камень.

Уна помнила из лекций Дьякона, что великаны мужского и женского пола, жили еще за тысячи лет до Великой Войны Фей, и ростом были под семьдесят футов. Они использовали древнюю эльфийскую тропу, чтобы путешествовать по мирам.

— Намекаешь, что древние великаны носили цилиндры? — засомневалась Уна.

Самулиган усмехнулся:

— Еще те модники! Опережали свое время.

— Так или иначе, не лучшее место для инсталляции. Половину тротуара заняли, — Уна неодобрительно покачала головой, обходя кругом гигантскую шляпу, чтобы пробраться к музейной лестнице. На своих огромных железных петлях деревянная дверь легко распахнулась вовнутрь от малейшего прикосновения девушки, несмотря на то, что была толщиной почти в пять футов и шириной около восьми.

Уна переступила порог музея и попала в большой круглый вестибюль с высоченным куполообразным потолком, узор на котором расходился в стороны, словно паутина. В центре в форме кольца были уложены массивные монолитные камни. Часто посещая музей вместе с дядюшкой, Уна знала, что этот круг является лишь половиной комплекса, вторая часть которого находилась в каком-то пригороде Англии. Хотя сыщица никогда не видела вторую половину, она знала, что обитателя Мира Людей прозвали ее Стоунхэнджем и плохо позаботились о сохранности своей части комплекса, в отличие от той, которая стояла в музее на Темной. Оба каменных кольца феи, жившие тогда еще в гармонии с магами, подарили жителям Темной тысячу лет назад, чтобы они могли путешествовать по мирам. Об их предназначении уже давно было забыто.

Однако Уна пришла в музей не ради этого таинственного круга. Сразу за центральным входом ее встретил охранник в форме: крепкого телосложения, такой плечистый, что шеи словно вовсе не было видно. Девушка повернулась к нему и увидела удивление на лице охранника, будто тот совсем не ожидал встретить посетителей.

— Могу я помочь, мисс? — поинтересовался страж.

— Надеюсь, что да, — ответила Уна. — Скажите, это вы дежурили вчера здесь у главного входа?

Мохнатые брови поползли слегка вверх:

— Так точно.

Уна кивнула:

— Это очень хорошо. Меня также интересует, помните ли вы конкретного мужчину, который входил в музей? Он высокий, вашего роста, c грязными черными волосами и густыми усами. Еще он слепой, его глаза белы, как снег.

— Вы имеете в виду актера, Гектора Гримсби? — предположил охранник.

Сердечко сыщицы екнуло:

— Да, да! Он действительно был актером в театре на Темной улице. Это именно он. Видели ли вы, как мистер Гримсби прошел вчера в музей?

Музейный страж нахмурился:

— Нет.

— Нет? — удивилась Уна.

— Нет. Иначе в регистрационном журнале стояла бы его подпись, — он указал на толстую книгу, лежащую на постаменте позади него. — Можете убедиться. Кстати, если не возражаете, вас я тоже попросил бы расписаться.

Мужчина вручил Уне ручку, и она вписала себя вверху на пустой странице. Любопытствуя, она вернулась на страницу предыдущего дня и поняла, что инспектор Уайт был прав: лишь два имени были вписаны вчера и оба принадлежали близнецам Айри.

Сыщица отдала ручку обратно и обратилась к охраннику:

— А вы знаете, как выглядит Гримсби? Смогли бы его опознать?

— О, будьте покойны! — уверял мужчина. — Я его уже тут встречал. Мы с женой большие любители театра, знаете ли. Гримсби частенько мелькал на сцене с год назад. А почему вы спрашиваете? Вы знакомы с ним?

— Да уж, знакомы, — ответила Уна голосом, полным разочарования.

— Ого! — охранник стал возбужденным, лицо раскраснелось. — Как думаете, сможете раздобыть автограф? Не для меня — для супруги. Будьте любезны!

— Боюсь, что... — остановилась Уна на полуслове, заметив невысокого мужчину, не выше нее ростом, который появился из каменного круга и направился к центральному входу. Бородка его была аккуратно приглажена, нос крючком. Но самой примечательной чертой был неправильный прикус и выдающаяся вперед челюсть, из-за которой он смахивал на лошадь. Уна признала в человеке мистера Глампа, музейного куратора, который частенько посещал дядюшкины сборища.