Роман Покровский - Хранитель Девяти Солнц

— Но чтобы овладеть Сокровищем, я должен сам — своими руками убить Хранителя.

— И ты это сделаешь, мой друг. Мы можем обвинить принца в том, что он самозванец, и тогда уже его смерть будет неминуема.

— Я не хочу, чтобы вышло так. Никто не поймет того, что казнить самозванца вызвется сам герцог Акры. Мне не хватит сил, чтобы пробиться сквозь охрану принца и зарезать его. Я не могу нанять убийцу — потому что убить его должен я! Только я!

— Я думаю, что ты сможешь найти нужный способ, Райв, — произнёс непоколебимый Хадвиг, — главное, чтобы принц оказался здесь.

— Окажется, Хадвиг. В этом нет никаких сомнений.

Следующая сцена разворачивалась снова в уже знакомых покоях герцога Рейхеля. В окна бил яркий солнечный свет, от которого герцог неохотно щурился. Он очень хотел, чтобы этос олнце исчезло с небес, но пока ещё не мог это сделать. Он пока ещё не мог приказывать солнцу. Но это только временно.

Хигель недовольным взглядом окинул лицо дяди и прочь вышел из покоев, громко захлопнув за собой дверь. Он желал отвести его вниз на обед, почти уговаривал его, но у Рейхеля было дело поважнее… Хадвиг должен был явиться с минуты на минуту.

— Зря ты не пошёл за ним, — услышал голос Рейхель и мгновенно обернулся.

Хадвиг сидел по другую сторону постели — это было очень непривычно.

— Ты серьёзно? Слушать то, что говорит мне этот жалкий ублюдок? — удивился Рейхель.

— Ни в коем случае не надо слушать Хигеля. Он не желает тебе добра. Мне даже кажется порой, что он хочет тебя убить.

— Быстрее я уничтожу его.

— Я сказал тебе, мой друг, что зря ты не спустился вниз, потому что не совсем красиво лишить принца вашего присутствия.

— Отнюдь. Ты уже знаешь, что он прибыл?

— Конечно. То, что знаешь ты, знаю и я. Верно и обратное, хотя я полностью не уверен в этом. Принц в твоем замке — сидит — ест твою еду, распивает твои напитки. А ты сидишь и бездействуешь.

— Я бы не сказал, я что я бездействую. Просто ещё нев се лорды прибыли.

— Лорды? Ты решил собрать воедино всех лордов? Но какой в этом смысл?

— Никакого смысла нет, Хадвиг. Этим моя цель и прекрасна. Ты же знешь, как я ненавижу их всех. Всех до единого. Я хочу видеть смерть каждого из них. Хочу упиваться её, быть уверенным, что они умрут раньше.

— Хочешь, чтобы они умерли раньше конца света? Не желаешь, чтобы они видели конец? А не даришь ли ты им услугу, мой дорогой друг?

— Я не могу умереть, не увидев их смерть своими глазами. Юханссон, Эсгрибур, Салахор… В конце концов и наш великий принц!

— Но не королева…

— Она не смогла. Но я думаю, что переживу. Их наберется человек двести. Разве мне мало? Разве мало удовольствия я получу?

— В самый раз. Но каким способом ты собираешься это сделать?

— Я придумаю. Лорды ещё не приехали во дворец, наш принц явился едва ли не на неделю раньше их. Мне придётся ждать. Но я дождусь.

Лицо Хадвига словно сверкнуло бронзовым светом, но тут же словно погасло обратно.

— Я считаю яд идеальным оружием, — чуть наклонив голову, словно по секрету, сообщил Хадвиг, — прислушайся к этому совету.

Рейхель ничего не успел ответить, как Хадвиг исчез. Рейхель отвернулся всего лишь на секунду, но ему этого хватило. Хватило и самому герцогу понимания того, что его вновь ждут часы одиночества. До тех пор, пока Хадвиг снова не явится.

Этот его визит был как никогда коротким. Наверное у Хадвига появились свои дела, или он снова отправился помогать Рейхелю. Это был бы очень добрый жест со стороны Хадвига. Он никогда не подводил герцога.

Рейхель снова взял со стола шкатулку, от которой не мог отвести глаз. Он вновь чуть было не открыл её, но в последний момент остановился. Что-то пугало его. Райв боялся. Хадвиг не испугался бы. Хадвиг помог бы Рейхелю преодолеть страх и открыть шкатулку самостоятельно. Но то, что Рейхель мог бы увидеть там, вскружило бы его голову. Напрочь.

Надо подальше спрятать эту шкатулку. Не слишком гоже держать её на виду, особенно когда Хигель заглядывает сюда едва ли не каждый час. А он любопытен — ему всё надо. Он достанет Рейхеля и возьмет её. Возьмет то, что Рейхель любит больше жизни. Хотя жизнь он не любит не так сильно, как мог бы.

— Ненавижу, — пробормотал Рейхель и мир снова погрузился во тьму.

Была глубокая ночь, и лорд Рейхель стоял в каком-то темном помещении, напоминающем подвал. Здесь было в меру сыро, кое-где пробегали голодные крысы. Место было не из самых уютных, и даже факелы на стене этого уюта добавляли мало.

Возле Рейхеля стоял невысокий себе человечек лет сорока с черной повязкой, закрывающей правый глаз, и неустанно бегающими туда-сюда черным глазом. Едва ли не половину его лица закрывала странного вида красная шляпа, придающая ему вполне разбойничий вид.

— Милорд, — поклонился он.

— Моё тебе почтение, Кривая Крыса. Ты всё сделал, о чём мы с тобой говорили.

— О, да, милорд. Оно уже в бочках.

Он подбежал к углу, в котором находилось огромное количество небольших деревянных бочонков с одинаковой надписью «Ак» на них. Кривая Крыса тихонько постучал по одной из них, после чего его единственный переметнулся на Рейхеля.

— Но это опасно, милорд.

— Не тебе говорить мне о опасности.

Рейхель вытащил из-за пазухи увесистый мешочек с серебром и вручил его Крысе. Тот мгновенно оторвал веревку, которой мешочек был перевязан и попробовал одну монету на зуб. Погреб осветил его сияющий золотой передний зуб.

Всё таки Кривая Крыса очень отвратительный тип.

— Действие яда начинается минут через двадцать после его употребления. Это значит, что вино успеют попробовать все гости, не заметив отравления у своего соседа.

— А ты ловко всё продумал, — похвалил знатока ядов Рейхель, — быть может, за столь важную работу тебе надо было дать больше серебра?

— Я люблю серебро. Но мы договаривались на эту сумму, а это значит, что я получил то, что хотел, и большего не в праве требовать.

— Ты прав. Но я всё равно больше тебе не дал бы. Скажи мне, мой друг, а не гложет ли тебя совесть по поводу того, что ты убиваешь около двухсот самых знатных лордов королевства?

Глаз Крысы нахмурился, но он всё же оказался непоколебим.

— Это не я их убиваю, — ответил он, — это вы их убиваете. Я всего лишь продал вам яд, и ещё по вашему приказу добавил его в вино. Моя совесть чиста, в чём же можно винить меня?

— А ты храбр, Крыса. Хотя храбрость порой переходит в безрассудство. Не так ли?

Рейхель сотворил подобие улыбки, но в этот момент заметил за спиной Крысы лицо Хадвига. Он всё-таки нашёл время его посетить.

— Браво, друг, — проговорил он, — ты послушал моего совета.

Крыса не слышал слов Хадвига и не замечал, что он находится сзади него, но Хадвиг так и планировал. Ему незачем было показываться простому отравителю.