. Ганнибал - Лиловый (I) (СИ)

Алия спешилась и вскинула руку, совсем как это делали подчиненные Косматого.

-- Мы будем следовать твоим приказам, командир.

Острон и Сунгай возвращались в Эль Каф вдвоем, пока Муджалед был занят размещением еще сорока человек в переполненном городе, и поначалу шли молча, потом Острон вполголоса заметил:

-- Вот и решился вопрос с отрядом... взяв этих людей, мы оставим всех защитников города на своих местах.

-- Да, только нужно для начала присмотреться к Алии и ее стражам, ты так не считаешь?

-- ...Конечно.

-- Она говорит, что это лучшие воины, какие у них были, но кто ее знает, насколько они хороши.

-- Главное даже не это, -- задумчиво произнес Острон. -- Главное -- насколько они способны сопротивляться голосу темного бога...

Алия поднялась в Эль Каф ближе к обеду; они уже ожидали ее, собравшись все вместе в одном из холлов, Муджалед привел ее к ним и ушел, потому что у него было, как всегда, полно других дел. Кажется, они впервые видели ее без шлема и кольчуги: Алия была одета в простые шаровары и рубаху, какие носят мужчины, и на одном ее плече лежала чуть растрепанная темная коса. Она обвела их строгим взглядом, чем-то напомнив Острону в тот момент куницу, и осталась стоять, будто перед судом.

-- Садись, -- предложил ей Сунгай и кивнул на одну из подушек. Хамсин с его плеча следила за чужой женщиной своими круглыми глазами. Острон покосился на Исана, тот поймал его взгляд и еле заметно качнул головой.

-- Да будет тебе известно, мы и в самом деле намеревались взять с собой отряд человек в сорок, -- сообщил Острон. Алия села на предложенное место и осталась сидеть в очень прямой, почти неестественной позе, уставилась в его треугольное лицо. -- Но я должен предупредить тебя: это будет не просто опасное путешествие, а смертельно опасное, мало того, если твои воины окажутся недостаточно... сильными, то они подставят под удар всех нас. Дело в том, что мы пойдем открыто, и внимание темного бога окажется привлечено к нам.

-- Это сделает нас особенно уязвимыми, -- добавил Сунгай мрачно. -- Он наверняка постарается овладеть душой кого-нибудь из нас, чтобы нанести удар изнутри. Снятся ли кому-либо из твоих воинов сны? Сны, в которых кто-то разговаривает с вами.

-- Нет, -- ответила Алия. -- Мы знаем об этом, и потому в Северной Страже существует строгий закон. Если кто-то чувствует, что вот-вот темный бог одолеет его, он совершает самоубийство, чтоб не омрачать совесть своих спутников собственной смертью.

Они обескураженно замолчали. Алия вздернула подбородок.

-- Я понимаю, вы не можете быть уверены ни во мне, ни в моих людях, -- добавила она. -- Так проверьте нас. Каждого из нас. Я выбирала не просто сильных бойцов, но и тех, кто, на мой взгляд, труднее поддастся на обман темного бога. Всем им нечего терять. Многие, по правде говоря, не блещут умом, но я успела выяснить, что умный человек легче поддается дурному влиянию.

-- ...Да ты не промах, -- чуточку ехидно заметил Абу Кабил со своего места на топчане. Алия зыркнула на него, но смолчала: все ее внимание было направлено на Одаренных и то, что они скажут.

-- Хорошо, -- наконец произнес Острон. -- Я думаю, нам стоит еще посмотреть на этих людей, о которых ты такого высокого мнения, но, пожалуй, этот вариант ничем не хуже любого другого. Нахуда Дагман, тогда решение насчет того, когда мы выходим, остается за тобой.

-- Послезавтра, -- потянув носом, отозвался капитан. -- Я уже присмотрел подходящий самбук, и погода обещает быть ладной. Предлагаю с ночи завести на него лошадей, а наутро выдвигаться. ...Искандер, мне необходимо будет согласовать с тобой способ, которым мы сойдем на берег.

Бородатый маарри коротко кивнул. Под глазами у него залегли темные синяки: кажется, Искандер попросту боялся спать после того случая в комнате Исана, не говоря уж о том, что в последние дни старался держаться поближе к кому-нибудь из остальных Одаренных, будто на тот случай, если темный бог вдруг овладеет его душой.

К вечеру Алия сопровождала пятерых Одаренных, отправившихся с ней, чтоб познакомиться с сорока воинами, которые были намерены идти за ними в Хафиру; Острон до конца не был уверен, есть ли вообще в этом смысл, но взял с собой и Исана, который посмотрел на мрачных людей своими белыми глазами и ничего не сказал. Они возвращались в Эль Каф все вместе, оставив Алию с ее стражами, и Острон остановился на той самой площади, которая снилась ему; когда-то много месяцев назад он стоял здесь с Халиком и смотрел на город, и хотя с того дня многое изменилось, и Халика больше не было в живых...

Остальные остановились, хотя никто не заставлял их; Элизбар облокотился о перила рядом с Остроном, по другую сторону стоял Сунгай, и ветер трепал его кудрявые волосы. Перед ними лежал город, но никто не смотрел на город, все смотрели на затянутый дымкой горизонт, все думали о том, что ждет их там.

-- Исан, -- вполголоса окликнул Острон. -- Сколько тебе лет?

Белоглазый ответил не сразу, видимо, пытаясь сообразить, с чего бы это Одаренный нари вдруг заинтересовался его возрастом, потом послушно сказал:

-- Скоро четвертый десяток.

-- Значит, ты много лет жил там, в Талла, -- произнес Острон. -- Без малого тридцать, и лишь недавно выбрался оттуда... верно?

-- Да.

-- Расскажи, как там? Как живут одержимые? Ведь не носятся же они целыми днями по пустыне, убивая?..

Исан помолчал. Остальные Одаренные притихли, и их глаза по-прежнему были направлены на кромку горизонта.

-- Нет, -- наконец сказал Исан. -- Я знаю, для вас одержимые все на одно лицо. Когда они атакуют, они все до единого похожи друг на друга, но это лишь потому, что в драку их обычно ведет воля Асвада. В повседневной жизни Асвад далеко не постоянно контролирует их, и они занимаются, чем захотят. В пустыне мало кто из них живет, кстати, в большинстве они предпочитают строить жилища в горах, некоторые селятся большими группами, другие, наоборот, выбирают одиночество. Многие одержимые страдают паранойей, им кажется, что все хотят причинить им вред.

Они немного растерянно молчали. Острон попытался представить себе безумца, который не занят тем, что постоянно ищет жертву, и не сумел.

-- Безумие разнообразно, -- продолжал Исан. -- Кто-то из них похож на меня, руководствуется одной лишь логикой. Кто-то всю свою жизнь посвящает одному-единственному предмету, для других незначительному, и, например, вскрывает черепа, чтоб посмотреть, что там внутри, или собирает камушки с дырками, что угодно. Среди одержимых и вправду есть буйные, убивающие всех без разбора, или, скажем, только женщин, или только светловолосых. Но их не очень много, обычно буйных Асвад быстро отправляет на какое-нибудь самоубийственное задание, чтоб они не истребляли себе подобных.