. Ганнибал - Лиловый (I) (СИ)

Но на этот раз что-то было не так.

Он близко.

Тонкий нечеловеческий голос нарушил тишину этого мира.

Пытаешься оглянуться -- но солнце следует за тобой, оно вечно перед глазами, ослепляющее, горячее, солнце -- пламя Мубаррада, освещающее дорогу.

А в уголках глаз по-прежнему серая взвесь.

Он совсем рядом.

Мубаррад, не оставь твоего верного слугу.

Он идет.

Мубаррад!

Т-с-с-с...

...Он распахнул глаза.

Сон.

Но шипенье чужого голоса по-прежнему стояло в ушах. Темно: в Ангуре все еще ночь. Блики солнечного пламени лишь легонько греют внутреннюю сторону век, сохраняясь алыми следами. Он видел этот сон всю свою жизнь, с тех пор, как пламя Мубаррада впервые сошло на него в девятнадцатилетнем возрасте, и знал, что бог огня присматривает за ним, освещает путь, говорит, что делать. Именно после такого сна Халик покинул Храм Мубаррада, оставив стариков доживать свой век, -- они, впрочем, знали, -- и отправился туда, куда солнечные лучи вели его. В последующие годы где он только не побывал: в Ангуре, в Визарате на далеком севере, в Залмане и в Тейшарке. В восточной твердыне солнечные лучи задержались на какое-то время. Халик был послушен и служил под началом генерала Ат-Табарани еще пять лет, пока сон снова не явился ему. Во сне сияющее солнце не издавало ни звука, но он откуда-то знал, чего оно хочет.

Но сегодня...

Он близко.

Халик резко вскинулся.

...Нет, показалось.

***

Парнишка стоял с независимым видом и смотрел на слугу Мубаррада в упор. Острон в то утро, спустившись в зал, уже обнаружил там Халика, напротив которого стояли двое примерно одинакового роста: Лейла и Ханса (оба на его фоне казались коротышками).

-- Ну, поведай нам, что ты тут делаешь, -- предложил Халик; на его бородатом лице было ничего не разобрать, но Острону померещились искорки в его глазах. -- И кто ты такой, к слову.

-- А кто ты ? -- дерзко поинтересовался Ханса. -- Я что, должен каждому встречному отчитываться, а?

Острон чуть не подавился: кажется, разница в размерах Хансу нисколько не испугала, и он держался так, будто в любую секунду может навалять человеку, который больше его на добрых полторы головы.

Великан сложил руки на груди и стал будто еще огромнее.

-- Мое имя Халик, -- тем не менее представился он. -- Я слуга Мубаррада и генерал восточной твердыни, Тейшарка. Войско, в которое ты записался, находится под моим командованием. Именно я поведу его на приступ Тейшарка в конце зимы.

Особого впечатления на парнишку это будто бы не произвело. Он выпрямился в горделивой позе и ответил:

-- Я Ханса, сын Афанди. Я здесь, потому что меня вчера записали в твое войско, но если ты считаешь, что я там не нужен...

-- Ханса, -- прошипела Лейла и пихнула его в бок.

-- ...то я с удовольствием уйду, только вы меня и видали, -- невозмутимо закончил тот.

Взгляд Халика скользнул по самодовольной физиономии Хансы и обратился к Лейле.

-- Вы родственники? -- спросил он ее вдруг. Острон чуть не рассмеялся: он впервые видел Лейлу настолько растерянной.

-- Н-нет, -- пробормотала она, -- не совсем, мы... ну, мы из одного племени, и...

-- Как называлось ваше племя?

-- Э-э, оно было такое маленькое, что у нас не было кланового имени, господин Халик, и, в общем...

-- И, в общем, в нем были представители всех племен, -- завершил он за нее. -- И звалось оно не клановым именем, как обычные кочевые племена марбудов, -- а я смею предположить, что вы оба марбуды, -- а как-нибудь в духе "банда такого-то".

Лицо Лейлы приобрело смущенное выражение. Ханса задрал свой крупный нос.

-- Ну и что с того? -- сказал он. -- Так вот, я повторяю, если я тебе не нужен, я немедленно исчезну. Не то чтобы я горел желанием присоединяться к каким-то там стражам какого-то там Эль Хайрана, и вообще, это она меня сюда притащила, а я, между тем...

Острон успел лишь разглядеть начало движения Халика, но не конец; великан в долю мгновения выхватил из-за пояса один из ятаганов и нанес стремительный удар. Причем, кажется, останавливаться в последнюю секунду, когда лезвие окажется на волоске от шеи парня, он не собирался; тем не менее Ханса ловко, оборвав свою речь на полуслове, откинулся назад, и клинок просвистел точно над его носом.

-- Эге-ей, -- сердито протянул он, хватаясь за собственное оружие. Острон раскрыл рот. Что за клинок прятался за поясом Хансы, рассмотреть ему так и не удалось: юркий парень немедленно кинулся вперед, прямо на великана, который тем временем извлек второй ятаган, и кубарем прокатился по полу. Лейла безучастной не осталась, в ее руках что-то остро сверкнуло, и девушка метнулась в сторону. Халик оказался окружен ими, как пустынный лев двумя шакалами; они носились вокруг него, заставляя его вертеться, и Острон даже на мгновение засомневался в исходе драки.

Впрочем, годы опыта за плечами слуги Мубаррада дали ему явное преимущество, и не прошло и минуты, как Лейла с визгом отлетела на пуфик, роняя кинжалы, а Ханса оказался прижат к полу тяжелым сапогом Халика; только теперь Острон увидел, как из его правой руки выпала со звоном шашка.

-- Стража Эль Хайрана, -- невозмутимо сказал Халик, будто и не он только что размахивал ятаганами, -- это вам не просто какая-нибудь банда разбойников. Ваши умения здесь пригодятся, только придется уяснить себе еще одну деталь. Важную такую деталь. Стражи Эль Хайрана обязаны слушаться приказов старших.

Ханса набрал в легкие достаточно воздуха, чтобы издать недовольное "пр-р-р". Халик улыбнулся и прижал его чуть посильней.

-- Кстати, воровать здесь тоже не принято, -- добавил он. -- Поэтому верни, пожалуйста, шкатулку, которую ты прячешь в кармане, тому, у кого ее украл.

-- Я не крал ее, -- сердито отозвался Ханса.

-- Да? Ну-ка покажи.

Нога Халика отпустила его, и Ханса перекатился на спину, ловко поднялся. Глядя на слугу Мубаррада исподлобья, он достал шкатулку из-под полы рубахи. Острон подошел поближе: ему было интересно посмотреть, чем эта шкатулка привлекла внимание Халика. Здоровяк нахмурился.

Шкатулка была небольшая и помещалась в ладони; из чего она была сделана, оставалось только гадать, но снаружи она была покрыта черным лаком.

-- Что в ней? -- спросила и Лейла, заглядывая за плечо Хансе. Ханса пожал плечами.

-- Не знаю, -- честно сказал парень, -- мне ее дал один из людей, которые переправлялись на дау вместе со мной.

-- Просто так взял и отдал ее тебе? -- хмыкнул Халик. На щеках Хансы загорелся неровный румянец. -- Так открой ее.

Паренек повертел шкатулку в руках, пытаясь отыскать, с какой стороны она открывается, но видимой крышки у нее не было. Тогда Халик протянул руку и осторожно забрал шкатулку. Нахмурился.

-- Нехорошая это вещь, -- пробормотал он, и его пальцы вдруг ловко подцепили шкатулку за краешек, и та открылась.