Джоан Роулинг - Гарри Поттер и Реликвии Смерти

— Я дал тебе свободу, Люциус, для тебя этого недостаточно? Но я заметил, что ты и твоя семья в последнее время выглядите не очень–то счастливыми… что такого в моем присутствии у тебя дома, что так тебе не нравится, Люциус?

— Ничего… ничего, мой Лорд!

— Какой же ты лжец , Люциус…

Мягкое «с», казалось, продолжало звучать даже после того, как жестокий рот перестал шевелиться. Один–два волшебника едва подавили дрожь, когда шипение усилилось; было слышно, как под столом по полу скользит что–то тяжелое.

По стулу Волдеморта начала медленно взбираться огромная змея, толщиной с бедро человека, с вертикальными щелевидными зрачками. Она все ползла и ползла вверх, и конца ей было не видно; в конце концов она устроилась у Волдеморта на плечах. Волдеморт рассеянно погладил тварь своими длинными тонкими пальцами, по–прежнему глядя на Люциуса Малфоя.

— Почему Малфои выглядят такими несчастными среди себе подобных? Разве мое возвращение, мое восхождение к власти — не то, чего они, предположительно, жаждали все эти годы?

— Ни в коем случае, мой Лорд, — ответил Люциус Малфой. Рука его, которой он вытер пот с верхней губы, дрожала. — Мы действительно жаждали этого — и сейчас жаждем.

Слева от Малфоя его жена сделала странный сухой кивок, старательно не глядя на Волдеморта и змею. Справа его сын Драко, не сводивший взора с вращающегося тела наверху, быстро глянул на Волдеморта и тотчас отвел взор, боясь посмотреть ему в глаза.

— Мой Лорд, — произнесла сидящая в середине стола темноволосая женщина, пытаясь сдержать эмоции, — для нас большая честь, что вы присутствуете здесь, в доме нашей семьи. Большей радости для нас просто не может быть.

Она сидела рядом со своей сестрой, но отличалась от нее решительно во всем: и во внешнем облике (у нее были черные волосы и глаза с тяжелыми веками), и в манере держаться и вести себя (в то время как Нарцисса сидела прямо и с непроницаемым выражением лица, она вся тянулась к Волдеморту, и похоже было, что простые слова не могли отразить все ее стремление быть ближе к нему).

— Не может быть большей радости, — повторил Волдеморт, глядя на Беллатрикс, и голова его при этом склонилась чуть вбок. — Это очень много значит, Беллатрикс, из твоих уст.

Ее лицо залилось краской, на глазах проступили слезы восторга.

— Мой Лорд знает, что я всегда говорю только правду.

— Не может быть большей радости… даже по сравнению со счастливым событием, которое, насколько я слышал, произошло у тебя в семье на этой неделе?

Она в явном замешательстве уставилась на него, приоткрыв рот.

— Я не знаю, о чем вы говорите, мой Лорд.

— Я говорю о твоей племяннице, Беллатрикс. И о вашей, Люциус и Нарцисса. Она только что вышла замуж за оборотня, Ремуса Люпина [8] Remus Lupin. Фамилия происходит от слова «lupus» — на латыни «волк». Имя позаимствовано у одного из братьев — основателей Рима (обычно на русский оно переводится как «Рем»); братья, согласно мифологии, были вскормлены волчичей. Таким образом, и имя, и фамилия очень подходят для оборотня. . Вы, должно быть, так гордитесь.

Со всех сторон раздался издевательский смех. Многие наклонились вперед, чтобы злорадно переглянуться между собой; некоторые стучали по столу кулаками. Огромной змее это внезапное нарушение спокойствия не понравилось, и она, широко разинув пасть, сердито зашипела, но Упивающиеся Смертью не слышали ее, настолько рады они были унижению Беллатрикс и Малфоев. Лицо Беллатрикс, еще недавно разрумянившееся от счастья, пошло отвратительными красными пятнами.

— Она не племянница нам, мой Лорд! — прокричала она сквозь радостный гвалт. — Мы — и Нарцисса, и я — не виделись с нашей сестрой с того момента, как она вышла за Грязнокровку [9] Mudblood — дословно «грязная кровь». . Ее отродье никакого отношения к нам не имеет, и любой зверь, за которого оно выходит, — тоже.

— А ты что скажешь, Драко? — поинтересовался Волдеморт, и его голос, хотя и негромкий, отчетливо доносился сквозь свист и оскорбления. — Ты будешь ухаживать за волчатами?

Раздался взрыв хохота; Драко Малфой в ужасе глянул на своего отца, упорно смотревшего на свое колено, затем поймал взгляд матери. Та едва заметно качнула головой, после чего продолжила неотрывно взирать на противоположную стену.

— Довольно, — уронил Волдеморт, поглаживая рассерженную змею. — Хватит.

Смех тотчас словно обрезало.

— Многие старейшие генеалогические древа становятся больны со временем, — произнес он, в то время как Беллатрикс не дыша смотрела на него умоляющим взглядом. — Ты должна подрезать свое, чтобы оно выздоровело, не правда ли? Отрезать ветви, угрожающие здоровью остального древа.

— Да, мой Лорд, — прошептала Беллатрикс, и глаза ее вновь наполнились слезами, на сей раз от признательности. — При первой же возможности.

— И у тебя будет возможность, — сказал Волдеморт. — И в твоей семье, и по всему миру… мы вырежем язву, заражающую нас, пока не останутся лишь те, в чьих жилах течет истинная кровь…

Волдеморт поднял палочку Люциуса Малфоя, указал ей на безмолвно вращающуюся фигуру, висящую над столом, и еле заметно шевельнул. Со стоном пленник пришел в себя и начал дергаться, пытаясь освободиться от невидимых веревок.

— Узнаешь ли ты нашу гостью, Северус? — спросил Волдеморт.

Снейп поднял взор к перевернутому вверх ногами лицу. Теперь все Упивающиеся Смертью глазели на пленницу, словно получив разрешение проявить наконец свое любопытство. Повернувшись в сторону огня, женщина произнесла надтреснутым, полным ужаса голосом: «Северус! Помоги!»

— Ах, да, — произнес Снейп, после того как пленницу медленно развернуло в другую сторону.

— А ты, Драко? — свободной от палочки рукой Волдеморт поглаживал нос змеи. Драко дернул головой в сторону. Теперь, когда женщина очнулась, он был явно не в состоянии больше на нее смотреть.

— Ну да, ты же у нее не учился, — сказал Волдеморт. — Для тех из вас, кто пока не в курсе: сегодня нас посетила Чарити Бербадж, до недавнего времени преподававшая в школе чародейства и волшебства Хогвартс.

Отовсюду донеслись негромкие звуки, долженствующие означать понимание. Полная сутулая женщина с острыми зубками издала смешок.

— Да… профессор Бербадж учила детей ведьм и волшебников всему о муглях… тому, что они от нас не так уж отличаются…

Один из Упивающихся Смертью плюнул на пол. Чарити Бербадж, сделав оборот, вновь оказалась лицом к лицу со Снейпом.

— Северус… пожалуйста… пожалуйста…

— Молчать, — Волдеморт сделал еще одно легкое движение волшебной палочкой Малфоя, и Чарити замолчала, словно ей в рот сунули кляп. — Не удовлетворяясь разложением и заполнением грязью сознания детей волшебников, на прошлой неделе профессор Бербадж написала весьма вдохновенную статью о защите Грязнокровок в «Дейли Профет». Волшебники, утверждает она, должны признать этих воров наших знаний и нашей магии. Разбавление чистой крови, утверждает профессор Бербадж, является наиболее желательным… ей дай волю, она нас всех переженит на муглях… либо, вне всякого сомнения, на оборотнях…