Джордж Липперт - Джеймс Поттер и проклятие Привратника

Джеймс открыл было рот, чтобы запротестовать, но Дэмьен уже бежал вниз по лестнице так быстро, как мог. Приступив к исполнению своего долга, Джеймс прислонился к стене и наблюдал. Он до сих пор понятия не имел, что замышляют Гремлины, но это было как–то связано с новым окном с изображением Геракла. Роуз упомянула его, когда говорила, что без Джеймса им не справиться.

Он разбил это окно в прошлом году в полуночной погоне за магловским нарушителем. Филч излил немало яда по поводу того, что окно невозможно заменить, и был прав. К счастью, для восстановления содержащейся в окне магии не требовалось изготавливать полный дубликат. Школа просто заказала новый витраж с особым зачарованным стеклом. Петра объяснила, что окно заколдовано так, что способно содержать любое желаемое изображение. Филч, будучи традиционалистом по натуре, считал, что там стоит витраж, соответствующий предыдущему вплоть до трещины на мизинце у Геракла.

Джеймс решил хоть краем глаза глянуть на то, чем занимались Гремлины. Он осторожно выпрямился и на цыпочках подошел к краю лестницы. Ему удалось услышать оживленный шепот Сабрины и Дэмьена, но не получилось ничегошеньки разглядеть. Джеймс обернулся, чтобы вернуться к своему прерванному занятию, и уткнулся лицом прямехонько в бороду Мерлина.

– Ох! – Джеймс отпрянул. – Разве можно так подкрадываться к людям?!

Лицо Мерлина было бесстрастным, как никогда.

– Я полагаю, вы здесь стоите на страже, мистер Поттер?

Джеймс выдохнул.

– Я занимался этим, пока не наелся бороды. Чем вы ее смазываете? Пахнет словно средство, которым мама отмывает горшки.

– Не нужно бояться, мистер Поттер. Я скажу любому, кто об этом спросит, что нашел вас здесь мучающимся от несварения желудка. Я пришел, чтобы попросить вас об одолжении. Вы не обязаны делать это, но если выполните, то я сочту это компенсацией за очки, вычтенные у вашего факультета.

Джеймс потер лицо, пытаясь удалить с него остатки мерлинового масла для бороды.

– Эм, да, конечно, чего вы хотите?

– Мне нужно, чтобы вы убедили мистера Дидла и третье лицо на ваш выбор помочь мне получить некоторые вещи для выполнения определенной задачи. Они имеют большое значение в моей работе, но для их приобретения мне требуется определенная помощь. Скажем так, они были запечатаны на некоторое время.

– На тысячу лет или около того? – спросил Джеймс, ощущая пробудившийся интерес. – Не уверен, что шкафчики для хранения функционируют так долго. Как вы можете утверждать с уверенностью, что ваши вещи все еще там?

– Это моя забота, мистер Поттер, не ваша. Могу ли я рассчитывать на ваше согласие?

– Не похоже, что вам нужна наша помощь, – пробормотал Джеймс. – Почему вы не попросите кого–нибудь из учителей, к примеру?

– Потому что я – человек осторожный, – ответил Мерлин с легкой улыбкой. – И предпочитаю, чтобы существование моих инструментов не получило широкой огласки, учитывая некоторые сомнения относительно их происхождения. Поэтому я и выбрал вас и мистера Дидла. Вы двое уже доказали, что, пусть и не со слишком удачным исходом, но все же умеете хранить секреты.

– Так вы вернете десять очков Гриффиндору, если мы поможем вам заполучить эти штуковины? Звучит неплохо. Я так понимаю, самым главным пунктом этой сделки будет полная сохранность тайны, верно? – спросил Джеймс, посматривая на высокого мужчину снизу вверх.

Мерлин кивнул.

– С учетом этого будьте особенно аккуратны в выборе третьего участника. Выходим завтра после полудня. Встречаемся возле входа в старую ротонду, будьте готовы к прогулке пешком.

Мерлин повернулся, собираясь уходить, полы его длинной мантии заколыхались.

– Эм, директор? – тихонько спросил Джеймс, понизив голос, чтобы не привлекать внимание Гремлинов, возившихся внизу. Мерлин остановился и обернулся, приподняв бровь. Джеймс спросил:

– Что слышно о борли?

Мерлин покачал головой:

– Не беспокойтесь, мистер Поттер. У меня есть все основания полагать, что этот – последний. И, конечно, он скоро вновь проявит себя. Возможно, в следующий раз вы будете лучше подготовлены и справитесь с ним.

Мгновение спустя высокий мужчина исчез, каким–то образом так растворившись в тенях коридора, что даже звука его шагов не было слышно. Все–таки что–то жутковатое было в этом древнем волшебнике. Его, казалось, всегда окружал ореол дикости и ночного воздуха, даже в школьных коридорах. Очевидно, у Мерлина были свои способы узнавать о происходящем в стенах Хогвартса. Он точно знал, где искать Джеймса, и чем тот занимается. Вероятно, Джеймс не смог бы прокрасться мимо него незамеченным даже под мантией–невидимкой.

Вскоре Гремлины снова поднялись на цыпочках по лестнице. Последней шла Роуз: она прикрывала рот, стараясь подавить смешок.

На обратном пути в общую гостиную Гриффиндора Петра спросила:

– Видел кого–нибудь, Джеймс?

Джеймс, задумавшись, посмотрел на нее. Через мгновение он покачал головой:

– Никого, о ком следует беспокоиться.

Это было почти правдой.

На следующее утро, когда Джеймс топоча спускался вниз по лестнице, чтобы позавтракать, он остановился, заметив шумную толпу, собравшуюся на площадке. Посреди нее стоял Филч, весь красный от гнева, не спускающий взгляда с окна с Гераклом. Его брови яростно топорщились. Со своего наблюдательного пункта несколькими ступеньками выше по лестнице Джеймс отлично видел, что именно привело того в такое состояние. Геракл исчез. На его месте красовалось неплохо выполненное изображение Салазара Слизерина. Странно, но он, казалось, слегка улыбался, спускаясь вниз по извилистой дороге. Он держал за руку темноволосого взъерошенного мальчика: Альбуса. Над их головами развевался плакат со словами «Соединенные самими небесами?». еще хуже, за их спинами на дороге лежал бледный мальчик со светлыми волосами и резкими чертами лица. Слова, исходящие изо рта этой карикатуры на Скорпиуса, гласили: «Поистине, Салазар! Мое сердце разбито!»

– Это цитата из классического волшебного любовного сонета, – самодовольно заметил Дэмьен, стоявший позади Джеймса. – Вероятно, только один из десяти поймет это, но все же он почему–то меня привлекает.

– Ты точно ненормальный, Дэмьен, – ласково сказала Сабрина.

Стоял необычайно теплый солнечный денек, когда Джеймс встретил Ральфа около большой арки старой ротонды. Лучи золотого света испещряли мраморный пол и половину того, что осталось от статуй основателей. После стольких лет не сохранилось ничего кроме их ступней и остатков ног. Разбитые части были сглажены столетиями прикосновений любопытных рук.

– Она придет, – сказал Джеймс, когда добежал до своего друга. – Она же собирается целую вечность. И почему только девушки так долго собираются?