Джордж Липперт - Джеймс Поттер и проклятие Привратника

– Мята, вызывающая боязнь высоты? – сказал Грэхем, поморщившись. – Это, случаем, не проделки Уизли?

– Я не думаю, что это так, – сказала Сабрина. – Это звучит как заказное проклятие.

Дэмьен прищурился.

– Есть предположение, кто является «тайным поклонником» Джозефины. Все знают о том, как она и Корсика поругались во время прослушивания.

– Вы все упускаете суть, – воскликнула Дэйрдре, почти подпрыгивая. – Джозефина была проклята боязнью высоты! Она больше месяца едва ли сможет подняться даже на бордюр!

Глаза Сабрины расширились.

– Она не сможет подняться на сцену в амфитеатре! Если она не сможет попасть на сцену…

– Она не сможет играть роль Астры, – закончил Дэмьен, усмехаясь. – Как бы я не ненавидел любую выгоду от чужого несчастья, позвольте мне быть первым, кто поздравит нашу хорошую подругу Петру… новую и улучшенную версию Астры–де–Бьюгоуз!

Петра посмотрела вокруг с выражением удивления и недоверия на лице.

– Ну, я бы не хотела получить роль таким образом, – сказала она, – но я полагаю, я не могу отказаться.

Сабрина радостно взвизгнула. Все, собравшиеся вокруг, разразились радостными криками, и впервые за последние несколько недель Джеймс увидел улыбку Петры. Вдруг он вспомнил, что будет играть роль Трея, возлюбенного Астры. Его лицо сильно покраснело, когда он посмотрел через всю комнату на Петру. Он заметил, как Роуз понимающе улыбнулась ему.

– Что? – сказал он, похлопывая себя по щекам. – Мне жарко. Я сижу рядом с камином.

– Угу, – усмехнулась Роуз, кивнув. – О, это будет так весело, братец. Я бы посоветовала вам попрактиковаться до этого. Петра ожидает довольно многого от «поцелуя истинной и вечной любви».

В течение следующей недели осень наконец вступила в свои права, наполнив холодом воздух и окрасив деревья в яркие оранжевые, красные и желтые цвета. Хагрид вел занятия по Уходу за Магическими существами в зимнем помещении: огромном древнем сарае с каменными стенами и толстыми покрытыми паутиной балками. Там он собрал внушительное множество фантастических существ, расположив их по размеру. Вдоль стены в ряд располагались клетки и загоны, из которых исходили дружеское сопение, хрюканье, визжаний и лай. С другой стороны на земляном полу были стойла, каждой из которых больше, чем предыдущее. Ближайшее принадлежало гиппогрифу, имя которого, если верить закорючкам, написанным на воротах, было Камнекрыл. Существо защелкало клювом в сторону ближайших клеток, по–видимому, испытывая гастрономический интерес к их содержимому. У каждого стойла была толстая дверь, предотвращающая любые взгляды на его обитателя. Последние две двери были обиты железом и дополнительно усилены огромными перекладинами. Высотой они доходили аж до двадцати футов. Время от времени оттуда доносилось рычание или рев, от которых сарай вздрагивал до основания.

Джеймс скинул плащ с плеч, пройдя через большую переднюю дверь, удивившись теплоте, царившей в помещении, несмотря на легкий морозец снаружи.

– Как он обогревает все это? – спросил Ральф, которому высокий деревянный потолок давал возможность стоять во весь рост. – Здесь просто восхитительно.

Ученики рассыпались по сараю, с любопытством вглядываясь в клетки, либо нерешительно приближаясь к стойке гиппогрифа. Огромный зверь поднял свою переднюю лапу и вскинул клювастую голову.

– Не подходите слишком близко, – прогремел Хагрид. – Мы встретимся со старым Камнекрылом попозднее в этом году. А пока что не подходите к нему, эмм, особенно с боку или сзади. Давайте начнем сезон с изучения некоторых из мелких зверушек здесь, вот в этих вот клетушках.

Хагрид подвел класс к небольшим клеткам, расположенным вдоль стены. Он завозился с одним из замков, продолжая свою речь:

– Вы – самые большие везунчики за последние несколько лет, потому что имеете возможность познакомиться с самыми необычными обитателями волшебного мира. Одна из бывших учениц стала рейнджером, и она приносит мне раненых и больных малюток, которые попадаются на ее пути. Я, эгм, делаю все возможное, чтобы вернуть им здоровье, но далеко не все из них могут вернуться обратно и выжить в дикой природе. Я даю им кров и хлеб и стараюсь устроить их как можно лучше. В итоге, мы стали довольно хорошо известны во всем волшебном мире благодаря нашему зверинцу, – Хагрид развернулся, баюкая небольшой комок коричневого меха в руке. – Вот почему эксперты приезжают со всего мира, чтобы встретить и изучить нашу маленькую семью. Разве не так, Панкин?

Ральф наклонился к Джеймсу и прошептал:

– Я разговаривал с Роуз этим утром. Она думает, что нашла что–то важное о Мерлине.

Джеймс прошептал в ответ:

– В любом случае, я не хочу это слышать. Она постоянно выуживает новую грязь из какой–то древней легенды или дряхлой книги по истории. Мы знаем, что большинство из этих вещей чистой воды выдумка.

– Я не знаю, что правда, что не правда, – пробормотал Ральф, – я просто знаю, что он не похож на кого–либо еще. Так или иначе, она убеждена, что ты захочешь услышать это. Это немного объясняет происхождение всех этих историй о его нелюбви к миру маглов. Она говорит, что это все связывает, что бы это ни значило.

Джеймс недоверчиво поджал губы. Он сказал Роуз и Скорпиусу, что намерен доказать, что Мерлин не был вовлечен в заговор, который они наблюдали в зеркале, но до сих пор не сделал этого. На самом деле, идея о том, как это сделать, у него была, но в то же время она была довольно пугающей. План был довольно прост. Он потребует некоторой смелости и помощи призрака Седрика, а также принесет немало неприятностей, если его поймают, но ни одна из этих вещей его не беспокоила. Он чувствовал странное, сдавливающее нежелание начинать, в основном потому, что он втайне боялся, того, что мог обнаружить. Если он был прав, и Мерлин не вовлечен в заговор, то Джеймс сможет доказать это Роуз и всем остальным. Но что, если он не прав? Несмотря на его слова, напротив, Джеймс был обеспокоен этим. Что делать, если он приведет свой план в действие и обнаружит, что директор и в самом деле был в союзе с бывшими Пожирателями смерти и этим жутким существом? Хуже того, что, если скелет в пещере, Фарриган, был прав, утверждая что именно Мерлин ответственен за появление Привратник в этом мире? Директор вел себя довольно скрытно и подозрительно. Он попросил Джеймса воздержаться от рассказов кому–либо о словах скелет, и само по себе наводило на тревожные мысли. Если же скелет сказал неправду, то почему Мерлина вообще стало бы волновать, расскажи Джеймс кому–нибудь?

Джеймс тряхнул головой. Конечно, у Мерлина были свои причины. Мерлин должен быть хорошим. Он вернулся, чтобы помочь, когда школа была под угрозой магловского репортера, не так ли? А все потому, что Джеймс попросил его.