Кристина Юраш - Селфи на фоне дракона

Глядя на своих тощих товарок, себестоимостью от 40 до 60 золотых, я была приятно польщена. Я поняла, почему меня не выбросили в море. Одна моя тушка потянула более чем, на 100 золотых. Я - просто бесценная женщина. Капитан Грей, получив деньги, поспешил смыться как можно быстрее, по вполне понятной причине.

Когда товар решили осмотреть, то бедный приемщик потерял дар речи, увидев меня. В этот момент он понял, что это – худший день в его жизни и худшая сделка за всю историю его маленького и очень прибыльного бизнеса. Так его еще никогда не кидали. Такого пересорта ему еще никогда не доводилось видеть. Но деньги были уплачены, печать поставлена, документы подписаны и вот она я – самая дорогая рабыня за всю историю. Собственной персоной. Куда там Анжелике...

Нас всех построили вдоль стеночки и стали вносить в списки на продажу. Когда очередь дошла до меня, то на вопрос, кто я и откуда, я ответила трагическим голосом:

- Рабыня Изаура…

Все долго вспоминали, где находится Аур, высказывая свои предположения, но, так и не вспомнив местечка с таким названием, решили не заморачиваться и записать так, как есть. Моя бабушка, которая смотрела все сто серий, этого тягомотного бразильского мыла сейчас гордилась бы мной. Она всегда говорила мне, что я должна быть похожа на рабыню Изауру, как бы намекая, что мы давненько не ездили вместе на «фазенду» полоть картошку и сажать огурчики. «Фазенда» она же «плантация», она же «участок для ведения садоводства» размещалась в шести километрах от города, в кооперативе «Радость 2» на улице Помидорной, недалеко от кооператива «Бодрость 3». Меня всегда мучил вопрос, какой человек с ограниченной фантазией придумывает названия кооперативам? Я, например, глядя на некоторых бабушек-огородниц, которые с самого утра вместе с тяпками, лопатами и тележками, с упорством достойным лучшего применения протискиваются в переполненный автобус, назвала бы кооператив «Терминатор» или «Хищник». Представьте себе судебное дело между кооперативами «Чужой» и «Хищник» за самовольный захват общественной дороги. «Чужой против Хищника». Вот это я понимаю…

После того, как мы изложили свою краткую биографию, нас пригласили взвеситься и измерить рост. Свой рост, разумеется, я знаю – 168 см. А вот свой вес… Последний раз, когда меня взвешивали, я весила три семьсот и орала как резанная. С тех пор я и близко не подхожу к напольным весам. Машка, например, взвешивается каждое утро. И каждое утро плачет. Она звонит мне прямо на работу и начинает скулить в трубку, что она, пипец, какая жируха. Сначала я честно старалась ее утешить, мол, это ее нормальный вес, но потом мне это все надоело, и я предложила взвешиваться ей вместе с Фиделем. С тех пор у нас поправляется исключительно котяра, а Машка, как весила пятьдесят шесть, так и держится в этой весовой категории уже семь лет, не смотря на ночные набеги на холодильник.

Может быть раньше, будучи в своем нормальном обличье, я бы и отказалась от этой унизительной для любой женщины процедуры, то сейчас я с радостью взгромоздилась на весы, не без тайной надежды, что я их сломаю. Если вы думаете, что это были какие-то магические весы, то вы ошибаетесь. Это были весы, очень смахивающие на старые продуктовые с гирьками и грузиками. На одну чашу весов встала моя неземная красота, а на другой стали появляться гирьки, гири, гирища. Но все равно, моим временным хозяевам не удалось склонить чашу весов в свою сторону. В итоге на противоположную чашу заставили залезть девушку, которую взвесили до меня. Произведя нехитрые математические умозаключения, работорговцы пришли к выводу, что вешу я сто пятьдесят шесть килограмм. Сверившись с наскоро заполненными документами, они выяснили, что недоплатили капитану Грею двадцать золотых. Но даже эта сиюминутная выгода их почему-то не порадовала.

После взвешивания была мойка, а после мойки – сушка и укладка спать. Перед сном нам предложили позабавиться два каких-то хмыря, в обязанности которых входило караулить пленниц, но после того, как я вызвалась добровольцем, охране резко перехотелось свежей девчатины, и они сели играть в карты.

Утром нас всех накормили и повезли на ярмарку. В небольшом зале, оформленном в стиле «мещанский шик» размещались зрительный зал и импровизированная сцена, куда в порядке очереди выгоняли рабынь. Первыми шли обычные девушки. Их покупали быстро, особо не торгуясь. Потом пошли эльфийки, за которых разгорелась нешуточная борьба. Я слышала, как один из присутствующих орал: «Да как Вы смеете! Я – глава комитета по борьбе с рабством! Это- несправедливо! Вы не имеете права так поступать! Да я вас сдам Императору, если вы еще раз поднимете ставку!»

Изначальная цена – это вес рабыни, а остальное – накрутка. Так вот, моя знакомая бабушка-эльфийка, ушла по цене в пять раз выше, чем за нее заплатили раньше. Со счастливой улыбкой красавица преклонных лет отправилась за стол к старичку, который едва смог поднять руку, чтобы озвучить ставку. Глядя на то, как трясется старик, я поняла, что красотка имеет все шансы стать вдовой еще до окончания торгов.

Все лоты сопровождались комментариями организатора – усатого и очень чопорного дядьки в парадном камзоле и парике, который скрывал заметную залысину. Если верить ему на слово, то на подиум поднимались исключительно эльфийские принцессы и внебрачные дочери высокопоставленных чиновников и дворян, а все покупатели знали толк в женской красоте.

Обычно описание рабыни звучало примерно так: «Изумительная красавица, внебрачная дочь…, аристократка душой и телом, нетронутый цветок, который распустится в заботливых руках…»

Потом наступил черед «экзотического товара». Экзотических красавиц было всего трое, включая меня. Лысая и массивная, как бодибилдерша, оркесса, покрытая татуировками с ног до головы, бородатая карлица и я. Оркессу купили сразу. Насколько я поняла по оживлению в зале, орки – это очень редкий товар. Бородатая карлица была менее популярна, поэтому ее спихнули почти по себестоимости какому-то слепому извращенцу, который долго не мог нащупать ее, чтобы узнать, что конкретно он приобрел по «рекомендации друзей».

И вот он мой выход. Меня попытались раздеть, но я стала сопротивляться. В итоге они навалились на меня всей толпой и содрали остатки платья. Теперь я была почти полностью обнажена. За исключением очень растянувшихся трусов и спрятанного в складках жира мобильного телефона. Увидев меня голой, организаторы спохватились, понимая какую ошибку, допустили и выдали мне какую-то простыню, в которую я завернулась на манер римской тоги.

Я вышла на сцену и встала в позе Наполеона, силясь разглядеть в полумраке присутствующих. Лицо особ видно не было, поскольку все присутствующие были в масках. Организатор торгов сразу начал свое повествование: