Владимир Пекальчук - Жестко и быстро

Мой собеседник немного замялся, затем ответил:

— Собственно, дело ведь не только в ужине. У его сиятельства имеется тема для очень важной беседы, и…

Я его прервал, постаравшись сделать это вежливо, все же он — просто слуга, то есть ни при чем.

— Вот это уже совсем другой разговор, с него и стоило начинать. Как вы сами только что абсолютно верно заметили, у его светлости ко мне есть дело. Подчеркиваю, у него ко мне, а не у меня к нему. Не имея ровным счетом ничего против совершенно незнакомого мне человека и ни на грамм не желая проявить неуважение, я все же замечу, что не являюсь его слугой или членом его Дома и не обязан являться пред его светлые очи всякий раз, как у него ко мне появится тема для беседы. Надеюсь, я все это сказал достаточно корректно и вежливо?

— Мм… Да-да, вполне.

— В таком случае всего вам и его светлости доброго, а я на занятия побежал… А, и совсем забыл сказать: с веселого видео, которое и породило тему для беседы, копии сняты, разосланы и в случае чего окажутся в сети. Ну это если его сиятельности захочется знать.

Действительно, что он о себе вообразил, этот Четвертый?! Если он намерен принести извинения за поведение своего внука — так извиняющаяся сторона приходит к тому, перед кем извиняются, не наоборот. Хотя дело, как мне кажется, совсем-совсем не в извинениях, просто кое-кому сильно не понравилось, что его родовая техника не такая уж и надежная.

Вторым сюрпризом стало то, что в вестибюле меня снова ждали, и на сей раз это была Гордана. Прямо утро встреч какое-то.

— Привет.

— Доброго дня, чем могу служить?

— В общем, это… Я хочу извиниться за свое поведение. Я так обычно не поступаю, сама не знаю, что на меня нашло.

— Зато я знаю.

— Что ты имеешь в виду?

— Позволь я попытаюсь угадать, что на тебя нашло. Ты избалованная девочка из богатой и знатной семьи, да еще и с сильным Даром. Тебе все, что у тебя есть, досталось легко или вообще за просто так — благосостояние, положение в обществе, хорошие внешние, умственные и физические данные. Если ты и приложила к чему-то большой труд, то разве что к магии, других серьезных заслуг в жизни у тебя нет. Ты находишься на вершине социальной лестницы, не приложив к этому никаких усилий и стараний, и воспринимаешь это как абсолютно естественное положение вещей. И как итог — ты не привыкла слышать отказов, особенно от тех, на кого смотришь свысока. А тут какая-то единичка посмела сказать тебе кощунственное слово «нет». Вот это и вывело тебя из себя. Я прав?

Гордана несколько секунд помолчала, обдумывая услышанное.

— Должно быть, ты навел обо мне справки через службу безопасности своего Дома, слишком уж точно ты гадаешь, — сказала она.

Я покачал головой.

— Я не наводил о тебе никаких справок, просто мне слишком хорошо знаком твой тип людей, вот и весь секрет. Я просчитал тебя еще во время нашей первой встречи. По-моему, тебе пора вырасти и перестать по-детски брать оппонентов на слабо. В мире взрослых это не работает, кроме тех случаев, когда твой оппонент точно знает, что возьмет верх. Как это и вышло с Мэтью.

Горди скорчила мрачную гримасу.

— Ну и что, отыгрался? Доволен?

— И в мыслях не было отыгрываться, просто попытался тебе помочь. Решение всякой проблемы начинается с ее понимания. Чтобы победить, нужно знать своего противника и себя, чтобы иметь шансы пятьдесят на пятьдесят — достаточно знать только себя. Но если твой противник — твои же недостатки, то незнание врага оборачивается незнанием себя самой, и тогда ты обречена вечно получать поражения и неудачи из собственных же рук.

— Ты говоришь как убеленный сединами старец.

Блин, знала бы она, как метко попала…

— Это потому, что я вырос раньше тебя, а ты задержалась в своем радостном детстве. Как бы там ни было, извинения приняты. Доброго тебе утра, и если увидишь Акселя — передай ему, что я покажу, что обещал, после занятий, на заднем дворе.

— Хорошо.

Как я и надеялся, вчерашний инцидент замяли, будто его и не было, но слухи пошли.

Лех косился на меня с любопытством, но не расспрашивал: здешний господь отвалил ему столько врожденного такта, что я начал понимать, отчего вокруг так много бестактных нахалов.

Рита появилась с опозданием на десять минут, извинилась перед лектором и быстренько села на свое место.

Десять секунд спустя мне в спину уперся знакомый пальчик.

— Реджик, а правду говорят, что ты вчера четвертому уровню немножко… показал, почем фунт лиха?

— От двух до пяти ребер у разных рассказчиков, — ухмыльнулся Лех, — это тянет уже не на фунт, а минимум на кило. Только это, Реджи, а ты в курсе, что Мэтт Кейн — из очень-очень влиятельной семьи?

— В курсе, в курсе. И что?

— Он на редкость злопамятный парень, насколько мне известно. Рано или поздно Мэтт станет графом Кейном, да еще и приближенным императора, либо его сына Зигмонта. В общем, ты нажил себе врага.

— Если видеозапись с камер, где будущий граф отхватывает от единички, утечет в сеть — он может приближенным императора и не стать.

Рита захихикала:

— Стыд и срам, причем такой, что не отмыться.

Лех покачал головой:

— А если не утечет?

— Тогда я могу слить. У меня есть копии.

Мне в спину ткнулся пальчик.

— Реджик, а ты мне ее покажешь? — хитро-сладким голосом прошептала Рита.

— А это уже зависит от того, как мы с Кейнами договоримся.

Тут в нашу сторону взглянул препод, и я сделал вид, что тщательно конспектирую какую-то хрень про деепричастные существительные — или что-то в этом роде — в высокой литературе.

На перемене мне все же пришлось отвечать на расспросы группы, как вообще возможно единичке победить четверку и что это за секретная техника пустоты, но я отделался общими фразами: Кейн спровоцировал дуэль и огреб, а секретная на то и секретная, и вообще доступна только самым конченым и безнадежным пустотникам.

Сразу после последней пары в аудиторию пожаловали Аксель, Мартин, Горди, а с ними остальные «искры». Я подхватил ранец, и мы все вместе пошли на задний двор университета.

По пути обнаружил, что за нами преспокойно топает Рита.

— Тоже хочешь посмотреть?

— Естественно! — ответила она, счастливо и лучезарно улыбаясь. — Я буду за тебя болеть! А кого ты на этот раз собрался в больницу отправить?

— О господи! — ужаснулся я. — До чего же ты кровожадная! С чего ты вообще такое подумала?!

Рита пожала плечами с видом ангелочка, который вообще не при делах.

— Я не кровожадная, я просто тебя поддерживаю. Если тебе надо кому-то выписать люлей, значит, у тебя на то есть веская причина, а если нет — ну и хорошо… Только зачем ты тогда с ними идешь?

— Фокус покажу. Сейчас сама все увидишь.

Мы обошли здание университета и оказались на заднем дворе, как обычно, безлюдном. Здесь я снял ранец и достал из него кирпич. На лицах всех присутствующих появилось полное недоумение, ибо про тамэсивари, искусство разбивания вещей голыми руками, тут, ясен пень, не слышали.