Андрей Удовиченко - Охота на судьбу

— Может, ты неверно понял, что из себя представляют друиды, Раэль? — спросил Бойрь.

— Неужели с ними никак нельзя договориться? Идет война. Прямо у них на пороге гибнут люди.

— Поверь мне, было много попыток контактировать с ними, и все они не увенчались успехом, — ответил глава лагеря, — стих Вирвибора, в целом, довольно полно описывает картину, я имею в виду то, что касается «не от мира сего».

— Но в этот раз все будет иначе. У нас ведь есть Мьяла, которая состоит в общине.

— Девушка не друид. И теперь никогда им не станет, — сказал Грыкс, — своими действиями она отреклась от общины.

— Может, и так, — ответил Раэль, — но она была там и знает, как у них все устроено. Она поможет нам найти лазейку.

— А что нам, собственно, терять? — промолвил Хилем, одернув свой узорчатый кафтан.

— У кого еще есть какие мнения? — спросил Бойрь, очевидно, не очень обрадованный столь перспективным предложением.

Молчание в данной ситуации могло означать лишь согласие с единственным, поступившим от охотника, предложением.

— Что ж, Раэль, — произнес глава, — лично я слабо верю в исход этого предприятия, но все-таки соглашусь с мнением большинства по этому вопросу.

— И… я, конечно, не могу тебе приказывать, но раз все-таки это идея принадлежит тебе…, - начал Бойрь.

— Я пойду к друидам, — ответил охотник, — думаю, Мьяла согласится на этот план.

— Прекрасно. Тогда мы сможем выделить тебе с десяток наших людей на случай неожиданной встречи с патрулями орков.

— Мы тоже выделим, — не остался в стороне Курзык.

— А я, пожалуй, тоже пойду, — к всеобщему удивлению вдруг ни с того, ни с сего сказал Хилем.

— Ты понимаешь, насколько это опасное предприятие?! — удивленно произнес Бойрь.

— Ненамного опаснее сидения здесь в ожидании, когда явится ватага орков, — бросил торговец, — а вот, как живут эти чокнутые отшельники, посмотреть было бы интересно, все одно помирать.

Бойрь очень внимательно всматривался в своего соплеменника, словно пытаясь разглядеть новые, доселе невиданные, грани его естества.

— Пусть будет так, — промолвил глава, — мы же будем готовиться к осаде и продумаем варианты отступления. В любом случае, Раэль, дай нам знать соколиной почтой, как все прошло, — сказал Бойрь, — и… удачи.

— Спасибо. Она нам понадобится.

Раскинувшийся в одной из башен восходящего дворца цветущий сад, окутанный переливами соловьиного пения, был одним из излюбленнейших творений богини жизни Мерлинии. Несмотря на то, что Фархорн являлся основной площадкой для творчества богини, уютный сад был создан ею только для себя самой (за исключением редких посетителей из божественного сообщества). Кроме того, поросший акациями, плавно переходящий в клены, сад, по углам которого цвели вишни, и стены которого были сокрыты под виноградными лозами, не нуждался в солнечном свете и влаге, а подпитываясь лишь божественной энергией, потому представлял особую гордость Мерлинии.

Однако раскинувшийся в каменных застенках восходящего дворца сад не ограничивался парой-тройкой объектов флоры и фауны Фархорна. Озаряемый искусственным светом, «маленький мирок» гостепреимно принял к себе сливы и яблони, возле которых из покрытого зеленым полотном травы пола маленькими островками выглядывали нестройные ряды ароматных роз всех цветов и оттенков.

Конечно, помимо собранной воедино сотни разных приятных цветов и ароматов, от сада богини явно попахивало «сумбуром». Отсутствие какой-либо системности в проектировании этого примечательного местечка говорило не только о современном дизайнерском подходе ее творца, но еще и несомненном легкомыслии, присущем богине жизни. Как верно в свое время подметил Сенвильский поэт и философ Ориос — «нет ничего более легкомысленного на Фархорне, чем жизнь, и более продуманного, чем смерть». Одним словом, сад был прекрасен и веял наивным добродушием его создателя.

К сожалению, в этот раз, занятая «новым проектом» со своими «замечательными коллегами», богиня отсутствала, тем самым, предоставив сие прекрасное место божествам рангом поменьше.

— Не правда ли, красивое место? — сказала Фьёльри, поглаживая нежные розоватые лепестки растущей возле березы лилии.

— Красивое, но не настоящее, — ответила Мортреза.

— Почему же? Все растет, все цветет…

— Это так. Все растет. Но не умирает.

— Ну вот. Опять ты за свое! — недовольно промолвила девушка.

— Все настоящее имеет свое начало и конец. То, что не имеет ни того, ни другого — лишь подобие жизни, — проигнорировала высказывание Фьёльри Мортреза.

— Тогда получается, что и мы, божества, тоже подобие жизни! — парировала девушка.

— А кто тебе сказал, что у нас нет ни начала, ни конца?

— В смысле? — подняла голову сбитая с толку Фьёльри, — а разве они у нас есть?

— Как, по-твоему, ядро Фархорна бесконечно? — начала Мортреза издалека.

— Ну, я не знаю…, - задумалась девушка, — ведь его, наверняка, кто-то создал… а, кстати, кто это был?

— Вот именно. Никто из нас не знает — ни, откуда оно взялось, ни, кто его создатель. Значит, оно существовало до нас, — рассудила Мортреза.

— Так оно бесконечно или нет, я никак не пойму? — захлопала глазами Фьёльри.

— Эх, — вздохнула женщина, — ты, как всегда, задаешь не те вопросы. Не так уж и важно, бесконечно оно или нет. Важно, что мы появились после него, а значит, у нас, как и у всего живого на Фархорне, есть свое начало.

— Но почему мы раньше никогда это не обсуждали! Я ведь действительно ничего не помню и не знаю. Кто мы? Откуда? Для чего? — возмущалась Фьёльри, выстреливая вопросами, подобно осадному орудию.

— На последний вопрос, я думаю, ответ отыскать не так уж и сложно, — печально улыбнулась Мортреза, — остальное же нужно воспринимать как данность. Как загадку мироздания для всех нас.

— Теперь я точно не смогу спать спокойно! Как все остальные могут мириться с этим неведением?!

— Конечно, могут, дорогая моя. Мы все уже прошли через это. Теперь пора и тебе.

— Но мы же всемогущие! — с явной обидой в адрес мироздания прикрикнула Фьёльри, — почему Кармгос не может найти ответ?!

— Мы часть мироздания. Мы создаем и пожинаем, и, в то же время, не в силах найти ответы на простые вопросы. Мы можем все и, в то же время, не можем ничего, — заключила Мортреза.

— Какие же мы жалкие, — чуть не всхлипнула девушка.

— Ну-ну, милая моя, не надо так. Пока мы справляемся с нашей работой, мы можем собой гордиться. Ты только представь, если взбалмошный Файрис или самолюбивая Элисинда стали бы обладателями безграничной силы. Ты думаешь, им было бы интересно заниматься судьбой Фархорна? Да они бы одним щелчком пальцев развалили планету на кусочки.