Наталья Лустина - Нечеловеческие хроники

Я обдумывала свое видение. Что это? Слепая фантазия, навеянная странной песней, или реальное воспоминание? Если воспоминание, то чье?

— Что ты видела? — прервал мои раздумья Дарий, продолжая наигрывать одному ему известные мотивы.

— Я видела вас с Дезирэ, несущихся наперегонки на лошадях, сквозь виноградники к какому-то замку.

Гитара вскрикнула и замолкла.

— Франция…как давно это было.

Он смотрел на меня так, что мне стало жарко, словно в моих жилах текла не кровь, а пылающий огонь.

— Что еще ты помнишь?

— Это мои воспоминания?

— А ты как думаешь?

— У меня и раньше были странные виденья, но я никогда не могла сказать мои ли они. Между мной и девушкой с медальона какая-то странная связь, очень прочная. Я не знаю, почему меня постоянно преследуют ее воспоминания… Дезирэ тебя очень любила… — неожиданно добавила я.

— Она для меня дороже жизни! — Дарий превратился в каменное изваяние, в котором живыми были только глаза, они, казалось, жили своей жизнью, в них отражались тени его воспоминаний. Статуя все не двигалась, и я терялась в догадках, как долго еще это продлится.

— Дарий. — тихо позвала я, сомневаясь, что меня услышат, но он вздрогнул и посмотрел на меня. — Пожалуйста, сыграй еще что-нибудь. — попросила я умоляющим тоном.

Мне вдруг стало страшно одиноко и даже обидно. Я поняла всю глубину его чувств, более правильно сказать ощутила и расстроилась. А ведь я сама начала испытывать что-то подобное к Дарию. «Что ж это получается?! Я влюбилась в человека, который до сих пор страстно любит исчезнувшую девушку, которую я просто сильно напоминаю?» В моей душе поселилась боль. Дарий взял гитару и продолжил играть, но теперь музыка была не призывной, а грустно-тоскующей. Я заслушалась и постепенно оттаяла, лед души исчез. Мне было очень грустно и хорошо одновременно, сердце защемило в непонятной тоске, словно я только что посмотрела красивую мелодраму с не очень счастливым концом. Музыка опять замерла, и Дарий со вздохом поднялся.

— К сожалению, нам пора. — он взялся за весло и отцепил канат, удерживавший гондолу.

Его песня все еще звучала в моей голове, а лунный город на воде добавлял к моей грусти горечь. Я откинулась на подушки и стала рассматривать звездное небо.

Проснулась я от ощущения, что меня несут на руках. Я открыла глаза и увидела улыбающегося Дария, который уже укладывал меня в мою постель и закутывал в одеяло.

— Мне опять это снится? — спросила я сонно.

— Почти… — он присел рядом, и я тут же взяла его за руку, почти проснувшись от ее холода. — Почему ты отдала веер Монике?

— Она хотела, чтобы ты немножко побеспокоился. — сказала я уже засыпая, с улыбкой рассматривая лицо Ники возникшее в моем сновидении.

Моника стояла, окруженная толпой кавалеров, и с удовольствием наблюдала за балом. Шуточки ухажеров веселили, и она периодически подливала масла в огонь довольно меткими репликами. За беседой особо следить не получалось. Перед ее глазами, периодически вспыхивали огнем слова короткой записки, которую Катя нашла в футляре: «Увидимся на карнавале. Маркус.» Эти слова бились пульсом, подогревая нетерпение. Рассматривая веселящихся, она тщетно пыталась разглядеть любимый силуэт. Девочки пили шампанское, стоя возле соседней колонны, и она очень надеялась, что Саше удастся справиться с плохим Катиным настроением. Дария тоже нигде не было видно. Неужели шутка не удалась? Моника не одобряла поведение Дария, так не честно, сначала Дезирэ, теперь Катя! Такое впечатление, что он стремился отобрать у нее всех подруг. Находиться рядом с Катей для нее было радостью и мукой одновременно. Наверно нечто подобное испытывал и Дарий, поэтому осуждать его в том, что он стремился находиться ближе к человеку, являющемуся живой копией его предмета боли и счастья для Ники было сложно, и злиться на него почти не получалось. Она его понимала, но не одобряла. Тем более что Катя им не на шутку увлеклась, если не сказать больше — уже влюбилась! Как оградить подругу от ТАКОЙ опасности непонятно, в голову ничего путного не приходило, несмотря на то, что над этой головоломкой Моника билась почти все время, но разгадка незримо ускользала от нее. Картины будущего были расплывчатыми и неясными. «Дезирэ все время настаивала на том, чтобы я развивала свое мастерство и научилась работать без ретранслятора! Тогда я могла бы заглядывать во все вероятности будущего любого из нас…» мысли неслись в голове нескончаемым потоком, принося все большую горечь и сожаление. «И почему я ее не послушала и перестала заниматься развитием своего дара, как только она исчезла?!. Ах да, Маркус… сколько времени я провела, пытаясь увидеть хоть что-нибудь связанное с ним, после его исчезновения?» Шампанское на губах снова горчило. Моника с трудом заставляла себя вспоминать то время, когда удары судьбы посыпались на нее один за другим! Сначала бесследно, без единой весточки пропал Маркус, а следом исчезла Дезирэ, и она осталась одна! Один на один со своей болью, отчаянием и страхом.

— Разрешите вас пригласить на танец?

Моника вздрогнула и вернулась в реальность мгновенно! Перед ней стоял великолепный янычар, но этот голос, она не смогла бы перепутать ни с чьим другим, никогда! Она уже схватила протянутую руку, боясь ее выпустить, словно во сне. Через свою тонкую перчатку и более грубую кожаную перчатку на руке янычара она четко ощутила жар ладони, которую она судорожно сжимала. Бешеный ритм сердца в ее ушах едва не заглушил голос, родной, любимый голос, обжигающий ее изнутри и ласкающий истосковавшийся слух!

— Я сразу тебя нашел… Ника… ты самая прекрасная и обворожительная!

— Как ты мог?!

— Истинная ЖЕНЩИНА!

Маркус хохотал, а потом, развернув ее, резко схватил в свои объятья и, двигаясь в ритме вальса, прижимал к себе все крепче и крепче, пока ее ярость не затихла, так же внезапно, как и возникла, схлынув волной оставляя ровный берег покоя. Ощутив, что напряжение покинуло ее тело, и она податливым воском тает в его руках, он тихо спросил:

— Танцуем отсюда?

— Да и быстрее!

— Сильно быстро нельзя, иначе твои кавалеры решат, что мы спасаемся бегством!

Ника ущипнула его сквозь ткань одежды за бок, и он засмеялся еще громче. Двигаясь в танце, они приближались к выходу и остановились возле него в тот самый миг, когда музыка смолкла. Ника взяла своего янычара под руку, и они медленно, словно прогуливаясь, смешались с толпой. Свернув в проулок и взявшись за руки, они уже почти бежали, все больше удаляясь от всеобщего праздника жизни, стремясь быстрее остаться наедине, насколько это возможно, конечно, в самый разгар праздника. Маркус вел ее странными незнакомыми улочками, миновав которые они очутились рядом с ресторанчиком, в котором вчера ужинали с Катериной. Пройдя основной зал, они оказались в небольшом помещении, разделенном на кабинки с удобными диванами и приглушенным светом, что давало возможность, располагать тем же прекрасным видом из окна и обществом друг друга, без посторонних глаз. Сев напротив друг друга, и скинув маски, они довольно долго молча рассматривали друг друга и, только молчаливые лица отражали всю гамму эмоций и мыслей, будоражащих их обладателей. Это красноречивое молчание прервал официант.