Анна Бессонная - Осколки миражей

И только потом выдернула из груди кинжал. Он не причинил ей никакого вреда. Даже кровь мгновенно запеклась тонким рубцом.

— Неуязвимость… — протянул Итилеан. — Удачная защита…

На какое-то мгновение он заметно растерялся. И неудивительно — подобной защиты не существовало и не могло существовать. Бывали воздушные щиты, которыми колдун мог обернуть свое тело, но тогда кинжал скользнул бы по такому щиту и не задел плоть. Ни одно ухищрение не спасло бы человека, получившего кинжал между ребер.

Впрочем, королева тоже выглядела ошарашенной. Они сориентировались одновременно.

— Парден, вызывай подмогу! Взять их! Живыми!

Итилеан ничего не сказал, лишь поднял с пола брошенный Вистарией ключ и загремел замком. Гвардейцы кинулись на пришельцев. И только теперь те сдвинулись с места.

Так вот о чем он говорил. Пора действовать. Наблюдать со стороны уже не выйдет.

Дарн сбросил капюшон и выстрелил в бросившегося к двери гвардейца, чтобы не дать тому позвать остальных. Гвардейца отбросило на пол, но он тут же вскочил и, прихрамывая, снова попытался выбраться. Дарн добил его парой выстрелов… по крайней мере, гвардеец упал и остался лежать неподвижно. В голову Элейн уже начинали закрадываться нехорошие подозрения не только по поводу королевы, но и насчет этой стражи. Таренн завладел одним из брошенных ружей и прикрывал Итилеана, пока тот выводил Софию из камеры. Оружие осталось всего у троих гвардейцев, и они не замедлили пустить его в дело. То, что до сих пор никто не погиб, казалось чудом или дурной случайностью. Элейн прижалась к стене и издали палила по гвардейцам, отвлекая их внимание и не давая наброситься на остальных врукопашную. Она так и не сняла капюшон. Не хотелось встречаться с матерью взглядами, пусть даже та и увидела бы всего лишь Эллин Тамеан. Выстрелы действовали… так казалось. Раны одна за другой расцветали на серых мундирах, гвардейцы падали, поднимались с трудом, как и должно после ранения… но ощущение фальши не покидало. Или это из-за королевы? Не матери — королевы…

Та, пользуясь общей дракой, бросилась к двери. Дарн выстрелил ей в спину. На бронзовом платье расцвело красное пятно.

Королева, как ни в чем не бывало, выскочила прочь.

— Уходим! — Итилеан наконец извлек Софию, едва стоявшую на ногах, и пробрался к выходу, закрывая ее от выстрелов. Дарн последними пулями вывел из строя ближайших гвардейцев, и заговорщики успели выбежать прежде, чем те пришли в себя.

…Выбежать, чтобы увидеть спешащих к ним по коридору стражников. Которых было явно больше шести.

— За мной, — скомандовал Итилеан. — Выход рядом.

Элейн на миг позавидовала Софии. У нее самой, в отличие от сестры, прикрытия не было, и любая пуля могла оказаться роковой. Впрочем, здесь, в коридоре, ждать было нечего. Все пятеро в несколько прыжков оказались в конце длинного ряда дверей. Сзади стреляли, пули свистели уже совсем близко, но пока не попадали в цель. Какой зловещий звук — когда пуля чиркает о стену, взрывая небольшую бороздку… и как страшно, когда они ударяют в пол прямо под ногами, а ты не знаешь, какая из них попадет в тебя. У той самой двери к запасному ходу Итилеан на миг остановился, открывая ее, и Элейн едва не завизжала от беспомощности и безнадежности.

Но спустя секунду дверь закрылась за ними уже с той стороны. Преследователи забарабанили по окованному железом дереву. Изнутри, из перехода с полукруглыми сводами, можно было задвинуть засов.

— Его вот-вот откроют, — пробормотал Итилеан, глядя только на Софию. — Пойдем. Дальше он разветвляется, и… А, Хешшу. У меня нет ключей от подземных кладовых и водоотводных пещер!

— У меня есть вадрит всепроникновения, — вспомнила Элейн. — Следовало раньше отдать вам его, тогда вы бы сразу открыли камеру…

— Нет, тогда не удалось бы сдержать гвардейцев, угрожая королеве, — возразил Итилеан. — Следуйте за мной, и побыстрее… София, вы можете идти?

Проход, как и лестница перед этим, был до невозможности узким. Пробираться приходилось гуськом. Под ноги то и дело попадали мелкие камешки, наступать на которые в тонких бальных туфлях было больно. Единственный источник света — лампа — был далеко впереди. За Элейн шел Дарн, и она благодарила судьбу, что не ей выпало замыкать процессию. Когда в ход в любую минуту могли вломиться преследователи… Раньше она и не догадывалась, до какой степени, оказывается, малодушна.

— Теперь сюда.

Чем дальше от допросных, тем сильнее ветвился ход. Ответвления убегали в основном куда-то вниз — неужели толща горы еще не пройдена насквозь? Все это уже напоминало лабиринт. Выйдя к развилке, где на сравнительно небольшом участке целых три кованых двери вели в разные стороны, Итилеан открыл одну из них вадритом. За ней обнаружился новый коридор, тоже круто уходящий вниз. Серовато-белые стены его были в живописных зеленоватых пятнах от постоянной сырости, а внизу уже покрылись илом.

— Это не тот ли путь, который заканчивается у водоотводных пещер? — сказал Таренн. — Тогда нам лучше вернуться. Они же окружают гору кольцом под землей! Если их решат прочесать, да еще с поисковыми вадритами, то нас мгновенно обнаружат. Лучше спрятаться где-нибудь в старых кладовых — до них рукой подать, и там такой лабиринт, что…

— А, знакомы с местными катакомбами, Берт? — усмехнулся Итилеан. — Да, это дорога к пещерам. Ответвление, которое ведет к кладовым, должно начинаться где-то здесь…

Он вернулся на пару шагов назад и приложил вадрит к другой двери. Та с душераздирающим скрипом приотворилась.

— Все правильно. К тому же без вадрита эту ржавчину уже не откроешь, — добавил Итилеан, изучая новый коридор. Даже София, все еще цеплявшаяся за его руку, приободрилась. Здесь было так же сыро, разве что меньше ила и под ногами не хлюпали лужи. Но этот ход вел не вниз, а в сторону прямо и даже, казалось, слегка поднимался вверх.

— Секунду. — Прежде чем идти, Таренн замер и поднял руку вверх, призывая остальных сделать то же самое. Прислушался. Тишина. Шагов преследователей было не слышно. Только вода мерно капала с потолка в небольшую лужицу и где-то вдали чуть слышно свистел сквозняк.

Выше по коридору стало еще суше. В конце концов Итилеан отпер очередную дверь, и за ней оказался уже не переход, а просторное темное помещение.

Элейн облегченно вздохнула. Она устала, смертельно замерзла в тонком бальном платье, прикрытом одним лишь плащом, туфли, не предназначенные для подобных паломничеств, промокли насквозь, а подошвы начали рваться от контакта с острыми камешками, которые усыпали пол. Она с исследовательским интересом посмотрела на Софию. На сестре красовался черный тренч Итилеана, и саму ее на последнем отрезке дороги спутник едва не тащил на себе. При взгляде же на лицо Софии, казалось, растаяло бы сердце даже мифического Властелина морских глубин. Огромные жалобные глаза, дрожащие губы, скорбно сведенные брови… И тем, кто знает ее достаточно давно, не понять, жалеть ее или нет. Элейн еще помнила, как с точно таким же выражением лица в детстве сестренка обводила вокруг пальца всех строгих нянек, и те мигом соглашались выполнить любую ее прихоть, когда она смотрела вот так. Ладно, детство в прошлом… Но все же Софии и сейчас была не чужда определенная картинность.