Джордж Локхард - Тени и пыль

— Гадина!

— Я Курган, — бесстрастно ответила птица. — Торопитесь. Наше время подходит к концу. Рокки встал между филином и друзьями, угрожающе помахивая молотком.

— Так, я его отвлеку, а вы дуйте к самолету…

— Нет, — Гаечка вздохнула. — Начинается черный дождь.

— Мы знаем, — глухо ответил Чип. Гайка посмотрела в огромные глаза филина, тот легонько кивнул. Вздохнув, мышка обернулась к друзьям.

— Ребята. Курган может вернуть нас в прошлое. Повисла мертвая тишина, казалось — пропал даже вой ветра за стенами. Все молча смотрели на Гайку.

— П-п-повтори? — недоверчиво спросил Дэйл.

— У нас новое задание, — тихо сказала Гайка. — Мы должны вернуться в прошлое на один год и предотвратить войну.

— Как?! — взревел Рокфор.

Филин молча шагнул вперед и расправил крылья. На глазах потрясенных спасателей, грудь птицы с негромким жужжанием раскрылась, с боков выдвинулись металлические опоры, голова запрокинулась назад и отъехала вниз. От ужаса Фокси тонко пискнула.

— Робот… — пробормотал Чип, пытаясь закрыть собой Гайку.

Из груди бывшего филина выдвинулся манипулятор с небольшим экранчиком. Там возникло изображение Кургана, как он выглядел до метаморфозы.

— Я синтет, — сухо, бесцветным голосом произнесла птица в дисплее. — Торопитесь. Гаечка, сглотнув, решительно отодвинула Чипа и подошла к роботу.

— Что надо делать?

Перья на крыльях филина с металлическим звоном втянулись, оставив сверкающий стальной скелет, немного похожий на решетчатые антенны радаров.

— Войдите в зону действия поля, — приказало изображение Кургана. С того места, где раньше была голова, беззвучно выдвинулась тонкая мачта с лазером, красный луч очертил на полу эллипс. Спасатели переглянулись.

— Гайка! — Чип подбежал к подруге. — Что это значит?

— Объясню позже, — мышка тяжело вздохнула. — Ребята, только не бойтесь. В прошлое перенесется лишь наша память, не тела. Мы очнемся там, где были год назад, но уже зная о будущем.

— Как? — беспомощно спросила Фокси. Гаечка улыбнулась.

— Скоро узнаем. Ну? — она первой шагнула в круг. — Спасатели, вперед!

Не колеблясь ни мгновения, рядом с ней встал Чип. За ним, спустя миг, последовали остальные, и Гаечка обратила глаза к Кургану.

— Мы готовы, — сказала она твердо.

Стальные антенны засветились. Комната внезапно наполнилась красным туманом, пол задрожал. Дэйл в панике обнял Фокси, Рокки прижал к груди Вжика. Гайка закрыла глаза.

— Поехали, — сказала она просто. И жуткий радиоактивный мир провалился в ничто.

Конец первой части.

Солнце не спеша, с достоинством, будто жирный краснощекий сенатор, готовилось нырнуть в теплую воду гавани. Там и тут, с темнеющего неба уже глядели самые смелые звезды. Им не терпелось дождаться мига, когда грозное светило отойдет ко сну и маленькие, но яркие огоньки ненадолго получат свой шанс.

Хотя, если приглядеться, подумал Кирби, многие звезды окажутся и больше, и горячее Солнца. Главное, откуда смотреть…

— Йо, биг бой, — в стекло машины постучал Малдун. — Кофе стынет! Полисмен, встряхнувшись, удивленно моргнул.

— Что за кофе? — он открыл дверь. — Откуда?

— Из забегаловки, — невозмутимо пояснил напарник. — Где ты сейчас купишь нам пожрать. Кирби нахмурил брови:

— С чего бы?

— А почему нет? — Малдун пожал плечами. — Я голоден, ты?

— Ничуть.

— Так угости друга! — жизнерадостно предложил полисмен. — Только представь: в день Страшного Суда, ты гордо выйдешь вперед и скажешь: «Однажды, холодным осенним вечером, встретил я страждущего на пути своем и поделился последней монетой, и насытился он, и деяние сие мне зачтется…»

— Слушай, завязывай с воскресными шоу? — Кирби вылез из машины и почесал мускулистую шею. — Зарядкой лучше займись, кожа да кости. Долговязый Малдун оскорблено вскинул голову.

— С такими напарниками окрепнешь, как же! Один несчастный пончик, и тот жалеют…

— Один? — Кирби ухмыльнулся в усы. — Ладно. Уговорил. Будет тебе ОДИН пончик.

— Пять! — поспешно вставил Малдун. — И кофе. Кирби задумчиво потер подбородок.

— А пять на два делится?

— Конечно! — просиял Малдун. — Соломонов суд! Все поровну, а остаток судье.

— Надо же. Век живи, век учись… — Кирби вздохнул и собирался уже захлопнуть дверь машины, когда включилась рация.

— Порт-1-44-8, прием. Центральная вызывает Порт-1-44-8. Разведя руками, Кирби вновь опустился на сидение.

— Центральная, это Порт-1-44-8. Слушаю.

— Поступил вызов из вашего района, 951, центральный таможенный склад, маршрут загружен в борткомпьютер, разберитесь и доложите.

— Вас понял, выезжаю… — машинально ответил Кирби, но тут до него дошел смысл сообщения. Полисмен озадаченно почесал в затылке.

— Центральная, момент. Что за 951? Такого кода нет, вроде.

— Сверьтесь с компьютером, — посоветовала рация. Кирби ожесточенно потер шею.

— Н-да… — пока Малдун обходил машину, патрульный набрал код 951 на терминале. Результат не заставил долго ждать:

— Чего? Жестокое обращение с животными? — Малдун плюхнулся на сидение и ошалело уставился в экран. — Нас снимают с поста ради такой ерунды? Кирби нахмурил брови.

— Уроды… — проворчал он, заводя мотор. — Ненавижу уродов, которые мучают собак… Малдун фыркнул.

— С чего ты взял, что речь о собаке?

— Без разницы, — полисмен включил сирену и резко, до пола вдавил газ. — Мучает слабых, значит урод. Ненавижу уродов.

— А если слона мучают? Или гориллу? — с интересом спросил Малдун. Кирби бросил на друга грозный взгляд:

— Поговори у меня, умник…

— Да ладно, ладно! — второй полисмен рассмеялся. — Едем.

— Папа, папа, смотри, летучая мышь! Можно, я ее возьму? Ну пожалуйста! — взмолилась толстая рыжая девочка с маленькими свиными глазками и пухлыми, усыпанными веснушками щеками. Одета она была в чистенькое розовое платье с оборками и держала за руку огромного, мощного человека в дорогом сером костюме. Одного взгляда на его злое, по-обезьяньи скуластое лицо с низким покатым лбом и такими же, как у девочки, кабаньими глазками блекло-серого цвета, могло хватить, чтобы отбить у любого желание знакомиться ближе.

— Баффи, — сдержано, но таким тоном произнес мужчина, что девочка вжала голову в плечи. — Твоя прошлая забава обошлась нам в один особняк, один город и почти все деньги, что я копил годами. А если б я накопил их не так много, сегодня ты жила бы в сиротском приюте, пока я бы дробил камни во славу дядюшки Сэма. Дочь робко протянула отцу неподвижное тельце летучей мыши.