Джордж Локхард - Тени и пыль

— Чисто, — сообщил вниз.

— Давай их сюда, а сам проверь нишу. Нам проблемы не нужны.

— Есть, кэп…

Чип и Гаечка, дрожа, смотрели на врагов.

Фокси проснулась от шума. Открыв глаза, она долго не понимала, почему вместо неба видит заляпанный грязью стальной лист, крест-накрест перечеркнутый многочисленными рядами заклепок. Воздух был пропитан вонью, сразу напомнившей о страшном убежище и войне. Некоторое время летучая мышка упрямо твердила себе, что до сих пор спит…

Кто-то больно наступил ей на перепонку, и Фокси с криком вскочила. Огляделась, судорожно дыша, попятилась, прижалась к холодной стене. Зажмурилась, отказываясь верить.

— Нет, — прошептала Фокси. — Нет. Нет! Нет!!!

На крик обернулись только два-три ближайших узника. Остальные — изможденные, грязные, с пустыми глазами — даже не вздрогнули. Летучая мышка с хрипом втянула воздух.

Освещение в камере было плохим, так что оценить ее подлинные размеры не представлялось возможным. Но даже той части, что предстала глазам Фокси, с избытком хватило бы ей, чтобы всю оставшуюся жизнь просыпаться в холодном поту.

Гигантский, терявшийся во тьме зал с очень низким потолком, был заполнен животными. Заполнен в самом прямом смысле — пленники лежали в два-три слоя, живые, но в таком состоянии, что им едва ли позавидовали бы мертвые. Десятки, если не сотни видов, от птиц до копытных, хищники и травоядные, жители гор и лесов, вповалку, друг на друге, как мешки с песком. Четыре огромных вентилятора на потолке неторопливо крутились, несколько заляпанных грязью ламп тускло освещали почти сюрреалистичную картину ада. Фокси всем сердцем ощутила, что находится на грани безумия.

Она крепко зажмурилась и вызвала в памяти лицо Дэйла. Веселый бурундучок стоял на ветке штабного дерева и с опаской глядел вниз.

— А-а-а… Ты уверена, крылья выдержат? — спросил он смущенно. Фокси невинно улыбнулась.

— Если не выдержат, здесь есть девушка, которая тебя поймает, — шепнула весело. Дэйл глубоко вздохнул.

— Тогда… Вперед! — он смело шагнул в пропасть. Фокси нырнула следом, страхуя друга.

— Па-па-па-падаю! — завопил бурундук. Но дельтаплан уже наполнился воздухом и, с небольшой помощью летуньи, вышел из пике в горизонтальный полет. Дэйл восхищенно огляделся.

— Летаю! — у него вырвался ликующий вопль. Фокси парила рядом, счастливо улыбаясь.

— Нравится?

— Еще как! Чипа бы сюда! Летунья покачала головой.

— Дэ-э-эйл, я же говорила — дельтаплан не выдержит двух пассажиров.

— А, ну да… — бурундучок тут же забыл о ее словах и заложил лихой вираж. — Получается!!! Получается, Фокси!!! Летучая мышка рассмеялась.

— А ты боялся!

— Когда ты рядом, уже не страшно, — тихо признался Дэйл, и Фокси чуть не задохнулась. Сердечко сжалось от радости и счастья…

…Открыв глаза, она улыбнулась. Напряжение понемногу отпускало, боль в груди почти совсем утихла. Если б только Дэйл знал, сколько раз он, сам не понимая, спасал жизнь одинокой летучей мышке. Если б он только знал…

— Прекрасная подготовка, — буркнул лежавший рядом красно-коричневый волк с длинной, как у колли, растрепанной шерстью. До Фокси не сразу дошло, что она понимает слова.

— Это ты сказал? — спросила недоверчиво. Волк грустно усмехнулся.

— Где уж мне.

— Ты говоришь!!! — Фокси широко раскрыла глаза и попятилась. Зверь устало опустил веки.

— Нет. Не говорю.

— С ума сойти… — летунья подобралась к волку поближе и осторожно коснулась его крылом. — Но откуда ты знаешь английский?!

— Я не говорю, — мрачно ответил зверь. — Я излучаю. Таких, как я, для этого вывели. Растерянная Фокси моргнула.

— Но у тебя же губы двигаются, и голос я слышу!

— Не слышишь. И губы у меня не двигаются. Просто твой мозг в это верит, — невесело отозвался волк. Летучая мышь запнулась. Помолчала, размышляя.

— Я хочу понять, — сказала она очень тихо. — Как это возможно? Волк тяжело вздохнул.

— Слова ничего не значат, — ответил глухо. — Слова лишь обрамление для мыслей. На каком бы языке ни думал разумный, при разговоре его мозг выполняет одну и ту же работу — формирует мысли, ищет в памяти подходящие слова и соотносит с ними готовые образы, чтобы затем тот, с кем он беседует, проделал в голове обратное. Таких, как я, вывели специально, чтобы перехватывать образы еще до того, как они станут словами. Фокси сглотнула.

— Значит, для тебя вообще нет разницы между языками?!

— Это моя главная функция, — грустно сказал волк. — Пока я рядом, все понимают всех. Универсальный транслятор. Незаменимый помощник в путешествиях. Спешите, тираж ограничен. Элегантная ретро-внешность, не требует питания и обслуживания на протяжении всего срока службы. Способен тащить багаж средних размеров, охранять дачный домик и играть с детьми… Летунья ахнула.

— Ты синтет! Да?! Зверь усмехнулся.

— Догадливая. Фокси лихорадочно огляделась.

— Здесь много синтетов?

— Порядочно, — отозвался красный волк. — В основном, устаревшие модели вроде меня.

— Устаревшие? — негромко спросила летунья. Волк печально улыбнулся.

— Декоративные звери вышли из моды после восстания. Сегодня в почете жесткая экономия. Новые трансляторы не превышают тебя размером, а дальность их действия впятеро выше, чем у меня.

Фокси страшным усилием воли подавила волнение и на миг зажмурилась, восстанавливая дыхание. Зверь смерил ее уважительным взглядом.

— Не ожидал встретить здесь существо с подготовкой, — сказал он грустно. — Очевидно, у повстанцев совсем плохи дела, раз в утилизатор попадают такие специалисты. Летучая мышка вздрогнула.

— Как я здесь оказалась? Волк слабо вздохнул.

— Дважды в сутки кормление. Тогда же синдроиды проверяют сырье. Мертвых забирают, новых пойманных добавляют.

— Синдроиды? Кто они?

— Биороботы, — коротко ответил волк. — Примитивные и недорогие. Простейший набор функций: перерабатывать мертвых в корм для живых, раз в пять дней удалять отходы, фильтровать воздух. Утилизатор должен работать без сбоев. Расход сырья строго контролируется. У хозяев все автоматизировано до предела, они не любят… Пачкать лапы.

Фокси сглотнула, ярко представив нарисованную волком картину. Яростно мотнула головой, чтобы отвлечься от страшных мыслей.

— У тебя есть имя? — спросила тихо.

— Мне нравится звать себя Лингом.

— А я Фокси. Я прилетела из будущего. Линг слабо фыркнул.

— У нас нет будущего, Фокси. Мы пища. Каким-то чудом летунья заставила себя не вскрикнуть.

— Я ничего не знаю о вашем мире, — сказала она после долгого молчания. — Пожалуйста, расскажи. Где мы? Кто заключил всех в этой камере? Ты упомянул восстание? Какое? Умоляю, расскажи! Изможденный волк с трудом приоткрыл глаза и посмотрел на Фокси.