Ксения Лазорева - Точка бифуркации

— Подожди… не смей трогать меня, негодяй! — закричала Гвен.

— В таком случае, — Мизар улыбнулся, отступая, — не могли бы вы передать нам нашу одежду? — попросил он Мэй Као. — Моя находится на том берегу, — он кивнул на противоположный берег за водопадом. Я спрятал ее, когда ждал вашего прибытия.

— Дада, конечно, разумеется, — Мэй Као перебросил им одежду. Гвен поспешно повернулась:

— Дедушка! Почему я должна одеваться в присутствии этого чудовищного мужчины?

'Да он наверняка убьет меня, едва мы окажется в Хаосе?' — думала Гвен. — 'Однако, Кальвин… это намного важнее. Если я смогу попасть туда…' — девушка упрямо поджала губы, непослушными руками натягивая одежду на мокрое тело.

— Счастливого пути! — Мэй Као хлопнул в ладони и с них слетели четыре маленьких белых бумажки, испещренные какими–то символами. Гвен не знала, что они значат, но понимала, что они иногда использовались для снятия какого–то ограничения. Однако, это был не барьер. В следующий миг она поняла, что ее ноги начали проваливаться, будто под ней было не дно, а бездна. В последний миг перед тем, как силуэты дедушки и Лавкрита скрылись из виду, чужая рука схватила ее за локоть и притянула к себе. Этот мужчина!

— Держись рядом со мной, если не хочешь потеряться, — произнес он, и голова Гвен скрылась под водой.

….

— Фххх, — выплюнув воду, что заполнила ее легкие, Гвен стерла остатки влаги со своего лица. Она стояла по пояс в воде. В первый миг ей показалось, что они никуда не переместились и проход просто не работает. Но…

— Если не поторопишься, я уйду без тебя и если найду Кальвина Рейвена, сделаю с ним, что пожелаю…

Голос Фон Грассе отвлек ее от собственных мыслей. Она устремила ненавидящий взор на своего спутника, уже вышедшего из воды. Более того, несмотря на купание в ней, он казался совершенно не тронутым ею. Даже складочек на его одежде были не больше, чем обычно. Совершенный до мелочей. В отличие от ее собственного жалкого состояния. Что с ней происходит? Раньше она никогда бы не расклеилась из–за такого. А теперь голова была точно набита ватой, глаза слезились, уши закладывало. А дышать… да здесь невозможно было сделать полный вздох, чтобы не закашляться. В то же время, Фон Грассе явно не испытывал тех же неприятных ощущений, что и он. Значит… Гвен подняла взгляд к небу. Другое. Темно–красное небо, испещренное золотыми прожилками. Не так. Золотые жилы тянулись к земле и соединялись с крышами зданий, раскинувшихся под ними. Далеко под ними. В то время, как они находились на склоне какой–то горы. Голой, лишенной малейшей растительности. А то, что простиралось перед было…

(Приора. Временное укрытие Криса Энн)

— Вчера я собрал эти отчеты: За последние три дня умерло 345 человек, родилось ноль. Сдано молока от крупного рогатого скота — двадцать два литра. Двадцать два! Нмм… Торговцы винных лавок терпят убытки, так, как вино стало кислым. Более того, по неутвержденной версии из красного оно становится белым и наоборот. Чай… теперь, что касается чая. Сегодня я прошел по всем лавкам и обнаружил, что зеленый чай совершенно испорчен. Он не испортился в прямом смысле, но он превратился в черный. Торговец… ладно это не важно… Важнее то, что температура продолжает понижаться, я уже видел увядшие листья на деревьях в столице. Но самое главное… вот — Анджи, что перебирал в руках листы бумаги, протянул присутствующим нечто странное, — свитые спиралькой красно–коричневые бутоны. Должно быть, это были цветы. — Цветы, и они росли прямо на склоне горы в минусовую температуру! Говорю вам, — жарко внушал им Анджи, — еще вчера их не было. И где вы видели такие цветы?!.. — неожиданно он замер, нахмурившись, — Эй, меня вообще кто–то слушает? Это вообще кому–то нужно? Для чего я все эти дни лазил по окрестностям и собирал эти проклятые данные по рождаемости скота?! — в конце ему пришлось повысить голос, так, как двое его товарищей по пещере, казалось, совершенно не обращали на него внимания. Небольшой костерок освещал пространство между ним и Ивоном. Тот сидел, прислонившись к стене, и читал книгу, полностью погруженный в это занятие.

— Я слушая тебя, продолжай, — произнес Ивон не поднимая головы.

— Это вряд ли, — с сомнением заметил Анджи. — А что касается второго, — он перевел взгляд на одинокую фигурку, сидящую почти у выхода из пещеры. Рыжие волосы свисали на лицо, почти полностью скрывая глаза. Укрытые меховым плащом плечи поникли. Свесив руку с одного колена, он сидел, не реагируя ни на что вокруг. — А вот он вряд ли! — терпение Анджи лопнуло от одного вида Криса в таком состоянии. Его захлестнула ярость. В тот же миг меж его пальцев оказалось зажато с десяток тонких, острых, блестящих лезвия, которые он едва заметным движением руки, почти не пользуясь запястьем, метнул в его сторону. Однако, даже так, когда кинжалы пришпилили края его одежды к стенам и полу, он не пошевелился. Да что такое?

— Оставь его, Анджи, он все еще не может придти в себя после потери сестры. — Никто из них не взглянул в ту сторону пещеры, что была дальше всех от выхода. Там, в искусственно выдолбленном во льду углублении, присыпанная теми же прозрачными кусочками льда, лежала Алия. За прошедшие дни ничто не изменилось в ее лице. Казалось, она просто спит. По льду были рассыпанные те немногочисленные цветы, что Крис смог найти. Он сам, никому не позволив сопровождать его, потратил пол дня, собирая их по склонам. Но сейчас на них остались только эти красноватые бутоны–спиральки.

— Вот поэтому я считаю, что нельзя оставаться ему в таком состоянии, — не унимался Анджи. — Ты посмотри на него, Ивон. Он что жив, что мертв. Ну а ты, я говорю, температура падает, мне не нравится это. И сейчас начало лета! Что происходит, Ивон?! И… опусти уже эту книгу. Я не могу говорить с тобой так! — перегнувшись через костерок, Анджи выбил книгу из пальцев товарища. Тот вздохнул и закашлялся, словно поперхнувшись. Подняв книгу, он вновь неторопливо раскрыл ее.

— Ты издеваешься надо мной?! Так и будете сидеть здесь, пока не замерзнете и не умрете от холода?!

— В любом случае, — голос Ивона как обычно был мягок и рассудителен, составляя полную противоположность своему вспыльчивому черноволосому другу. — Мы не можем действовать без решения Криса. Пока он сам не захочет уйти отсюда, пока не сможет отпустить то, что уже не изменить.

— И когда это произойдет? Через месяц или через год? Ты же помнишь, что с ним произошло?! — Анджи совершенно не заботился о том, что Крис может их услышать. Ту сцену он запомнил надолго, когда не знал, стоит ли больше опасаться за жизнь Ивона, без чувств распластавшегося на его коленях или Криса, столкнувшегося со смертью сестры.