Джен Коруна - Год багульника. Осенняя луна

С особым рвением он принялся участвовать в жизни стаи — ходил за едой на склад, готовил, обсуждал обстановку в горах. После всех услышанных им тонкостей, касающихся Великой битвы, он не мог не поражаться тому, как просто относятся к ней рядовые рыси — ну война так война, что тут такого? В конце концов, сражаться — единственное, чему учат хэуров, и надо же где-то применять свои навыки…

Решив, что этот подход, наверное, самый правильный из всех, Сигарт стал приводить в порядок оружие и костюм — они существенно поистрепались за время его путешествий. Он наведался на склад, где потребовал себе новое белье и обувь, а вот от куртки отказался — старая была еще крепкой, да и привык он к ней. Довольный, он вернулся в барак с целым ворохом обновок, после чего босиком, в одной рубахе и штанах, уселся с ним на крыльце — кое-что из одежды надо было немного ушить. Вечернее солнце ярко освещало свесившиеся растрепанные волосы. Сосредоточенно орудуя иголкой, Сигарт то и дело отбрасывал их с лица.

Он уже почти закончил, как его окликнул чей-то грубый голос — презрительно глядя на него, на пороге стояли две черные рыси, высокие и мрачные, как ночь. Сигарт молча поднялся. Не к добру было появление любимцев Гастара в его скромном жилище…

— Князь ждет тебя! — надменно произнес один из росх-хэуров. — Приказано явиться немедля.

— Куда?..

— В зал Крови. Мы проводим тебя.

Внутри Сигарта все похолодело. Он не верил своим ушам: новый Хэур-Тал приглашал его в святая святых Серой цитадели! Кивнув, он быстро надел сапоги, кое-как натянул куртку и покорно последовал за черными рысями.

Они шли довольно долго — Сигарт никогда не думал, что Сиэлл-Ахэль скрывает столько неизвестных ему коридоров, лестниц, подземных тоннелей. Несмотря на всю свою силу, он еле поспевал за огромными шагами молчаливых росх-хэуров. Наконец, они уперлись в высокую, обитую железными пластинами дверь. Перед ней проводники без единого слова покинули Сигарта, подобно теням исчезнув в темноте коридора. На несколько мгновений он застыл в нерешительности. Зал Крови — самое сердце Сиэлл-Ахэль, именно здесь в незапамятные времена Князь Рысей сразил повелителя темной орды! Нынче на его каменном троне восседал Гастар — новый Хэур-Тал, надежда своего народа, черная рысь с глазами, подобными молнии. И вот теперь он ждал его, Сигарта — здесь, в зале со стенами цвета запекшейся крови!..

Он с силой толкнул дверь, та бесшумно открылась. Затаив дыхание, Сигарт вошел в большую комнату без окон. Охристо-коричневые стены терялись во мраке, и лишь центр зала был освещен тусклым светом факелов. Казалось, время здесь замерло, остановившись в вечной ночи. На площадке у противоположной стены возвышалось грубое каменное сидение, к которому вели несколько ступеней, как будто выросших из холодного пола. Трон Хэур-Тала был пуст…

Сигарту стало жутко — ему показалось, что он целую вечность стоит в этом холодном зале, куда уже сотни лет не проникал луч солнца. Неожиданно у него за спиной раздался спокойный ясный голос, заставивший его вздрогнуть. Слова эхом отразились от каменных стен:

— Спасибо, что так быстро отозвался, Сигарт, я рад тебя видеть.

От стены отделилась высокая фигура, и правитель Сиэлл-Ахэль шагнул в освещенный круг. Сигарт впервые видел князя так близко: замирая от волнения, он поднял взгляд — красота и благородство лица Гастара поразили его! Подобно Сигарту, он был из тех рысей, которые больше других сохранили черты своих эльфийских предков. Он даже мог бы сойти за эльфа, если бы не едва уловимая жестокость, придававшая его прекрасному лицу хищное выражение. Сигарта удивила и бледность его кожи — в отличие от большинства хэуров, его лик был почти бескровным, отчего его темные блестящие глаза казались особенно яркими. Глаза, чей взгляд подобен молнии — только теперь Сигарт смог оценить, насколько точным было это выражение! Они и впрямь искрились, как черные полированные камни, а взгляд, казалось, пронизывал собеседника насквозь. Такими же черными были и прямые волосы князя. Они свободно падали на плечи, обтекая тело.

Вспомнив, зачем он здесь, Сигарт поспешно преклонил колено.

— Мор андарт!

— Встань… — Гастар небрежно взмахнул рукой.

Его пальцы были на редкость изящными, однако эта тонкость не могла обмануть Сигарта — он ясно представил себе, как они с легкостью крошат кости врага.

— Я вижу, ты, наконец, добрался домой, — произнес князь, внимательно глядя ему в глаза. — Давно пора… Я довольно долго за тобой наблюдаю. Мне нравится твоя воля — как раз такая, как и должна быть у рыси. Думаю, скоро она всем нам пригодится. Главное, чтобы ты не растратил ее до поры…

Его голос был спокойным, но что-то в нем настораживало Сигарта. Ему казалось, Гастар имеет в виду совсем не то, что говорит вслух. Тем временем князь продолжил:

— Ты ведь знаешь, что Великая битва уже совсем близко. Хэуры всегда готовы принять бой, но сейчас наших сил еще недостаточно, чтобы сразить Моррога.

Сигарт попытался понять, к чему он клонит, но ничего не придумал — лицо Гастара было непроницаемым как камень. От пристального взгляда черных глаз Сигарту становилось не по себе. Словно когти впивались в сердце! Он вспомнил, что в Сиэлл-Ахэль поговаривали, будто князь умеет читать мысли, несмотря на то, что это считалось темной магией — сейчас он и впрямь был готов поверить этим слухам…

— Я слышал, ты сдружился с эльфами, — небрежно произнес Гастар. — Я совершенно не против — каждая рысь сама решает, с кем ей водиться. Тем более что они нам не враги…

Сигарт напрягся. Значит, Барет все-таки донес об их встрече! Гастар подошел совсем близко к нему, заставив вздрогнуть.

— Ты случайно не знаешь, где Полночная Молния? — спросил он, еще больше впиваясь в него взглядом, но серые глаза хэура не выражали ничего особенного.

— Нет, — просто ответил Сигарт, и это было правдой.

Черные когти резко отпустили его сердце. Князь Рысей развернулся и снова отошел к стене.

— Ну нет, так нет… Можешь идти! — холодно отрезал он, давая понять, что странная аудиенция окончена.

Когда Сигарт поклонился, он даже не повернул головы в его сторону. Сигарт молча вышел, закрыв за собой тяжелую дверь.

Проводив хэура взглядом, эльфа некоторое время постояла, затем вскочила в седло и тронула лошадь в сторону Рас-Сильвана. Ее путь занял почти четверо суток. К вечеру четвертого дня до города оставалось не больше сорока лиронгов. Неожиданно лошадь удивленно подняла голову — всадница набрала повод, заставив ее остановиться. Некоторое время Моав сидела, тоскливо опустив глаза. Всего лишь день езды, и дорога приведет ее домой!.. Она тряхнула головой, отгоняя сладкие грезы, и, резко ткнув лошадь пяткой, свернула с дороги и двинулась в объезд Рас-Сильвана. Чуть заметная тропинка среди деревьев вела к гномьим катакомбам.