Елена Баукина - Ласточки улетают осенью (СИ)

Пугающая тишина воцарилась вокруг. Сндрин слышала свое собственное дыхание, биение сердца и даже стук зубов.

«Будь, что будет!» — решила начинющая чародейка твёрдо и принялась читать формулы быстрее, чётче произнося каждую формулу. Судорога и острая боль скрутили её вновь. Она вдруг вспомнила, как однажды их главный повар травил мышьяком крыс в подвале замка Кордейн. Крысы умирали от мышьяка в жутких муках, дёргая в агонии лапками. Вот и она, юная графиня, как крыса сейчас упадёт и задёргается. Несмотря на все отвратительные ощущения, свиток и камень из своих рук Сандрин не выпускала и продолжала читать. Ноги сделались ватными, в глазах потемнело, и земля начала уходить из-под ног. Девушка почувствовала, что оседает на землю: «Все, это, наверное, конец!»

Упасть Сандрин не успела, чьи-то крепкие цепкие руки схватили её за плечи и удержали на ногах.

— Стой, не падай! Держись, Ласточка, — услышала девушка голос Горозная. — Вдохни и медленно выдохни… медленно. Делай что говорят, Сандрин!

— Что случилось? — спросила юная чародейка, немного приходя в себя.

— Все хорошо!

— То есть…

— То есть у нас получилось!

И тут мрак поглотил её сознание.

…Когда чувства вернулись, и Сандрин открыла глаза, то увидела вечернее небо с ребристыми облаками и бледные очертания луны. Она лежала на расстеленном плаще алхимика. Обнаженная девушка с рысьими ушами нагнулась над ней и принюхалась:

— Это ещё кто? — спросила Сандрин, решив, что это ей просто снилось. Она села и протерла глаза ладонью и помотала головой.

— Вот так новость, — ответила ей фелис Лили. — Уже друзей не узнаёшь!

— Лили?

— Ты что, забыла? Ау! Я здесь живу неподалеку. Ты лучше посмотри, что вокруг творится! — Фелис Лили помогла Сандрин подняться на ноги. — Глаза-то разуй, подруга!

Вокруг действительно царил хаос. Поляна и лес вдруг изменились до неузнаваемости, словно только что над поляной пронесся ураган. Всюду валялись сломанные ветви деревьев, вывороченные с корнем кустарники и небольшие деревца. Несколько толстоствольных деревьев переломилось напополам. У развороченной в щепы, обугленной сосны лежало несколько растерзанных и разрубленных на части мечом алхимика демонов.

— Посмотри, Сандрин, что вы тут натворили!

— Вот те раз, — удивилась Ласточка, — это я что ли так? Ничего себе, поколдовала!

Лили придерживала её за руку. Сандрин всё ещё неуверенно стояла на ослабевших ногах. Магическая и человеческая силы у неё были почти на исходе.

— Неужели обряд получился?! — спросила ошарашенная юная леди саму себя.

Сандрин посмотрела на то место, где волшебные чернила рисовали магические знаки и пентакли. Чернила выгорели, остались синюшно-бордовые нечёткие очертания магических кругов. Лили её удивления и радости, похоже, не понимала и не разделяла.

— Ну, вам, волшебникам, виднее. Я вообще мимо шла, никого не трогала, а тут такое началось — гром, молния, столб света, рычание, вопли и возня. Испугалась. удрать хотела. Потом услышала, как ты ругаешься, решила посмотреть. А тут этот, как ты его назвала — «балбес остроухий с рогами!»…

Рассказывала Лили и при этом, как актёрка в уличном шапито, размахивала руками. Одежды на ней не было. Осенью фелисы редко перевоплощались в людей, расхаживая по лесу в образе рысей. Звериная шерсть спасала даже от самых лютых холодов.

— А где, где он?.. В смысле «балбес остроухий»? — спросила Ласточка, боясь даже предположить, что могло случиться с её учителем.

— Не знаю. Был тут только один человек. Такой сопливый, с арбалетом, за товарищем своим, кажется, побежал.

— А больше никого не было? — всерьёз заволновалась юная леди.

Из соседних кустов раздался сердитый вопль мастера Мишеля Горозная:

— Меня за человека не считают! Ой, какой я идиот — так подставиться!

— Так и есть — идиот! — подтвердила задиристо Лили и в чём мать родила принялась расхаживать около кустов, где отлёживался алхимик. — Это, как ты его назвала, подруга? А-а-а, вспомнила — «лесное чучело», склонялся тут над тобой как-то о-о-очень подозрительно!

Из кустов послышались хруст ветвей и ругань на эльфийском.

Только тут Сандрин вытаращила глаза на обнажённую и совсем не смущавшуюся Лили:

— Что здесь произошло, Лили? — принялась расспрашивать леди Кордейн девушку-рысь. — Это мой учитель Мишель Горознай. Что с ним, беднягой, ещё случилось?

Бедняга снова выругался на эльфийском наречии и шумно завозился в кустах.

— Ничего особенного, — развела руки в стороны и пожала плечами Лили. — Я ему дубиной дала по голове.

— Да как ты могла такое сделать, Лили! Ты же убить его могла! — заругалась на неё Ласточка, но пока была не в силах прийти на помощь учителю.

— Откуда мне знать, что этот странный тип — твой учитель? Чего ругаться-то сразу? Не похож он на учителя. Ой, не похож! Ну стукнула чуток, для поряку…

Сандрин не на шутку перепугалась. У фелисов, даже женского пола, удар и без дубины сильный.

— Чуток? — заторможено переспросила Ласточка.

— Дура! — послышался резкий оклик алхимика из кустов. — Чуть голову не проломила!

Сандрин содрогнулась, представ Мишеля с пробитой головой.

— Сам дурак, — отозвалась на крики полуэльфа Лили и надула губы. — Что тут можно вообще подумать: вокруг не пойми что творится, и этот странный недочеловек, о любовных похождениях которого в таверне «Пьяный подсолнух» судачат все бабы города Кротос, пытается мою подругу раздеть!

— Что-что судачат? — попыталась уточнить Сандрин у подруги. — Какой таверне? Кого раздеть?!

— Какая-то девица из этой таверны в красках рассказывала о похождениях алхимика графа Эдварда. Мой отец эту историю услышал на рынке в Кротосе. Говорят, мэтр в этой таверне чуть ли не драку затеял из-за девицы той.

— О, Сцина милостивая, за что мне такое наказание?! Всё это глупые бабские сплетни, — завопил жалостливо мастер алхимии и даже порывался выбраться из кустов, но, увидев обнаженную девушку, грохнулся обратно в заросли. — Что вы из меня монстра делаете?! И никого я не раздевал…

Сандрин сердито сжала губы и внимательно посмотрела на подругу:

— Ложь, говорите, уважаемый мэтр?!

— Ага, а зачем ты на её кафтане пуговки растёгивал? — добавила Лили масла в огонь. — Я всё видела! Всё видела! Не слепая.

— Затем, что так надо было! — рявкнул полуэльф дрогнувшим от волнения голосом.

— Кому это, интересно, надо? — прошипела на него фелис Лили.

— Ох, — тяжко простонала Сандрин и схватилась за голову, которая внезапно закружилась от волнения.

— Дура дикая, вот доберусь я до тебя! — снова послышалось из кустов возмущённое. Но, несмотря на все свои злобные угрозы, Мишель из кустов носу не показывал. — Я хотел послушать сердцебиение, расстегнуть несколько пуговиц на вороте. А эта кошка как выскочит…