Елена Баукина - Ласточки улетают осенью (СИ)

— Ага, как же… — снова проворчала девушка-фелис.

И выдала сакраментальное:

— Разве можно верить мужикам?!

— Ага, и это меня обвиняет совершенно голая, бесстыжая девка! — Не выдержал мастер Горознай. — А произошло вот что: обряд всё-таки удался, демоны, пробравшиеся в портал, разрушились вместе с кристаллом. А ты, Сандрин, упала, получив средненький магический откат. Эликсир Артау и волшебный камень Солун силу отката отвели, но всё же без более сильных амулетов, неподготовленная, ты оказалась слабовата. Обморок и слабость — ничего серьёзного! Ты сейчас слишком слаба, чтобы дойти до дороги, и я решил привести тебя в чувство и донести до дороги на руках…

Сандрин рассказ алхимика возмутил. Она собрала последние силы и подошла к кустам, из которых раздавался голос учителя. Мишель сидел на земле, растирая шишку на макушке. Выглядел он беспомощно и растерянно.

— Вот так сюрприз, учитель! Про откаты вы ничего не говорили, — съязвила Садрин, сдвинув к переносице тёмные брови.

— Не хотел пугать попусту…

— Пугать, попусту?! Да я чуть не умерла тут, а вы… пугать…

— Маловероятно, — заключил ученый с умным видом. — При среднем откате, в сочетании с эликсиром Артау — смерть маловероятна!

— Ах, смерть маловероятна?! — Садрин фыркнула и скрестила руки на груди. Ведь всё, что она пережил, а вовсе ей таким уж безобидным, как утверждал учитель, не показалось.

— Но, вероятность была? — поразмыслив, уточнила Ласточка. У неё опять подкосились ноги.

Лили подкралась к кустам. Увидев приближение девушки-фелиса, Мишель Горознай покраснел и отвернулся. Юная графиня Кордейн предусмотрительно протянула обнажённой Лили свой плащ и неохотно протянула руку учителю.

Он сам ловко вскочил на ноги, отряхиваясь от мусора и земли, поправляя алхимический пояс с мечом. Сделав шаг вперёд, юноша пошатнулся и машинально ухватился за руку Сандрин.

— Горе луковое, а не алхимик! — укорила его Садрин, крепко вцепившись в его рукав. — А я, как дура, всё время слушаю тебя…

Мишель грустно вздохнул:

— Так надо, Санди.

— Кому, интересно?

— Прежде всего — тебе.

— Не понимаю… зачем мне-то всё это?!

— Потом поймёшь.

Горознай снова говорил загадками, а она, как дура, готова была идти за ним куда угодно. Ну не идиотка ли?

— Может, представишь меня своему учителю, Ласточка? — спросила следившая за ними со стороны Лили.

— Знакомьтесь, мэтр Горознай, это Лили, моя подруга, — представила Ласточка девушку-фелиса. — Не сердитесь на неё, учитель. На самом деле, она очень хорошая.

— Она напугала меня посильнее любого демона! — завопил недовольно Мишель, всё время посматривая на обнаженную Лили, кутавшуюся в плащ. — Девушки, особенно голые, на меня на самом деле бросаются. Даже в таверне «Пьяный подсолнух»!

Лили захихикала, подошла ближе, подёргивая плечами, и протянула полуэльфу руку. Мишель робко потряс её, не рискуя куртуазно поцеловать.

— Простите меня, мэтр. Про таверну-то я погорячилась… Хотя, сплетни такие и в самом деле ходят, но вижу, вы не такой подлец, — девушка-фелис начала строить юноше глазки. — Я, Лили, обычный фелис, дикое дитя леса, как некоторые тут говорят. Друг моего друга и мой друг. Забудем обиды, мэтр Горознай. Вы не знаете меня, а вот я знакома с вами очень, очень давно!

— Вот, значит, как… Интересно! — ответил Мишель, косясь на юную леди Сандрин. Та покраснела.

— А я, значит, Мишель Горознай, ученый, мастер алхимии, учитель и друг леди Сандрин. Не буду повторять, как некоторые тут говорят…

Спустя несколько минут все трое смеялись над неожиданной встречей и тесным знакомством затылка алхимика с дубиной фелиса Лили. Перед появлением бестолково шумящих стражей девушка-рысь скрылась в чаще леса, одарив на прощание Сандрин и Мишеля лёгкими поцелуями и кошачьим урчанием. Фелис сбросила плащ и кокетливо махнула коротким хвостиком.

Четыре измученных путешественника спешили к замку Кордейн. Темнело и холодало. Тени захватывали землю, расползаясь от деревьев и кустов по земле. Холодный вечерний ветер гулял среди золота листвы, освежая лица путников.

— Слава богине природы Матерре, мы успели до заката, — заключил удовлетворённо Болтун. — Это была настоящая победа!

Когда страж прибыл на разорённую поляну и увидел изрубленных демонов, его отношение к алхимику резко поменялось. В голосе чтража появились нотки уважения. Он ехал нерасторопно следом за Мишелем и юной леди Сандрин.

Эльфийский поджарый конь мастера мягко ступал по дороге. На этот раз Ласточка села на круп лошади, со стороны спины Мишеля. Измотанные приключениями и переживаниями они ехали не спеша, аккуратно. Юная леди крепко держалась за пояс Горозная.

— Нет, Болтун, ты ошибаешься — это самое начало! — сурово ответил ему алхимик.

Леди Сандрин оживилась:

— Получается, зря старались?

— Нет, — успокоил её учитель, — не зря. Мы выиграли время для того, чтобы основательнее подготовиться.

— К чему подготовиться? — переспросил натерпевшийся страха героический Винни.

Молодой страж напрочь забыл о своём насморке и простуде. Лицо его стало лилового цвета. Он без конца осматривался по сторонам, словно боялся нового нападения демонов.

— К борьбе, Винни, к борьбе. Эпоха спокойствия подходит к концу. Мы погружаемся в борьбу с созданиями тёмной магии.

Все снова дружно замолчали, и только топот лошадиных копыт прерывал тишину. Уханье совы заставило всех вздрогнуть. Из жухлой травы поднимались синие светящиеся пушинки мха-светлячка.

Ласточка загрустила. Неужели всё, что она пережила сегодня, только самое начало необратимых перемен? Все прежние её страхи и проблемы показались смешными и глупыми. Детскими. Сандрин корила себя за то, что считала Мишеля Горозная обманщиком. Он всегда предугадывал и предчувствовал больше, чем полагалось знать обычным людям. Но его предчувствия являлись для него самого тяжким бременем. Перед глазами девушки встали воспоминания о двух больших демонах, алчущих поробовать на вкус осмелившегося противостоять им юношу. А если бы мастер погиб?! Мысль эта неожиданно сильно напугала её. Сандрин обняла Мишеля руками и прижалась к его спине щекой. Он дрогнул, глубоко вдохнул, потом и вовсе дышать перестал, словно боялся спугнуть её. Затем глубоко вздохнул, робко притронулся к её запястью своими длинными пальцами и нежно погладил. Сандрин почувствовала это нежное движение. Она прижималась к его спине всё сильнее и сильнее, словно хотела раствориться в мужчине, стать с ним единым целым. Желание это возникло спонтанно, ниоткуда, словно из свежего воздуха. «Что я делаю?» — отозвалось глубоко в девичьих мыслях, и лицо её вспыхнуло, а сердце бешено заколотилось. Может, это от страха?