Юрий Соколов - Путь в Обитель Бога

— Да не стреляйте же!.. — раздался новый призыв, в ответ на который непримиримо бухнула винтовка Орекса.

Со стороны площади, где лежал Генка, донёсся стон. Конечно они не станут его добивать. Ждут, что мы засветимся, пытаясь вытащить своего… Или сидевшие в засаде в самом деле ошиблись? Поджидали кого-то, и тут вывернулись мы. Но в городе могли быть только умники — или те, кто за ними охотился. Хотя и другие варианты не исключались.

Генка снова застонал — слабее, чем в первый раз. Следовало что-то предпринимать, пока он не умер. Нападавшие больше не осмеливались подавать голос, но меня и не интересовало, что они могут сказать, поскольку любой способен врать, когда ему необходимо выманить противника на открытое место или выиграть время. Требовалось доподлинно прояснить ситуацию, а для этого — добраться до одного из наших врагов и быстро его разговорить. Я стал соображать, как бы получше провернуть такое дельце, когда со стороны Геагамы, откуда выстрелили впервые, закричал человек.

— Я в плену! Феликс, меня взяли в плен! Здесь кербер!

— Слышишь, Феликс? — донёсся голос Тотигая. — Без глупостей, иначе я выдерну этому очкарику позвоночник из спины.

— Спокойно, нападение на вас было ошибкой! — громко сказал Феликс. Я узнал его голос — и тут же прицелился в ту сторону.

— Мы не хотим вам зла, — крикнул кто-то рядом.

— Именно поэтому один из нас и схлопотал пулю, да? — спросил я.

— У нас тоже убитый и двое раненых! — отозвался Феликс. — И одного захватил ваш кербер. Чего вам ещё? Давайте кончать.

— Сперва покажись, — предложил я.

— И ты меня убьёшь.

— Я всё равно знаю, где ты, и уже мог бы выстрелить. Выйди на открытое место, иначе не помиримся. Мне тоже нужно выйти, чтобы посмотреть, что с другом.

Долго стояла тишина. Потом Феликс сказал:

— Ну всё, вышел.

— Ты вышел куда-то не туда, — возразил я. — Не вижу тебя.

— Я вижу, — сказал Бобел. Получалось, что он сзади меня и чуть справа. — И я знаю, где ещё один.

Мог бы спорить, что и Орекс вычислил по меньшей мере одного, хотя не спешил обнаруживать ни себя, ни свою осведомлённость. Мне оставалось только идти к Генке, уповая на то, что умники не станут менять своего предводителя на какого-то трофейщика, но я ещё дождался подтверждения от Тотигая.

— Похоже, Феликс не врёт, Элф, — сказал он. — Очкарик говорит, что они хотели прижать нас возле Геагамы и заставить отдать Книгу. Но планировали обойтись без жертв. Убивать Генку никто не собирался. Очкарик следил за ним через оптический прицел и случайно нажал на спуск. Если ему верить, так они вообще с ним давние знакомые.

Высказав сквозь зубы своё мнение о близоруких и криворуких, я вышел из укрытия и двинулся к Генке, надеясь, что больше ни у кого палец судорогой не сведёт.

Генке было ничем не помочь. После выстрела он упал лицом вниз, теперь повернулся на спину, и взгляд у него был как у человека, которому вот-вот наденут на голову мешок, а на шею — верёвку.

— Прости Элф… — прохрипел он. — Я не хотел…

Вся грудь у него была в крови, кровь сочилась между пальцами руки, которую он прижимал к ране, кровь вытекала изо рта, когда он говорил, смешиваясь со слюной и пузырясь красной пеной.

Не в моих обычаях попрекать человека, который почти в могиле, поэтому я только сказал:

— Ты молчи, Гена. Тебе лучше не напрягаться.

— Мне сейчас ничего не лучше… Кто из наших пострадал?

— Каких… — начал я и осёкся. Хотел спросить, каких «наших» он имеет в виду и кого считает за своих, но сдержался. Однако Генка всё равно понял.

— Прости… Я ведь… Я ведь не просил их нападать. Они должны были только следовать за нами на расстоянии одного перехода…

— А ты оставлял бы им послания на привалах, — закончил я.

Может, и не стоит останавливать человека, который хочет покаяться, да только очень уж тяжело было смотреть, как он давит из себя слово за словом вместе с кровью. Догадайся я раньше, что означает его приписка в письме к Феликсу, он бы сейчас здесь не лежал. То есть лежал бы, но не здесь, и не со смертельным ранением, а всего лишь с разбитой мордой, да и не лежал бы уже — оклемался. Это нелепое, ни к селу ни к городу упоминание о давнем споре с Феликсом на счёт золота, — мне следовало сразу скумекать, что не было никакого спора между ними много лет назад, что Генка специально написал так, чтобы Феликс насторожился и захотел перевернуть пару камней у Каблука Туфельки, отыскивая записку; ну и себе, для прикрытия, оправдаться, зачем он станет шарашиться у скал, когда все отдыхают. Он ведь сообразил, что я проверю блокноты по дороге.

— Я боялся, что Книга пропадёт, если с нами что-то случится, — с трудом выговорил Генка. — Так не должно быть. Технологии Надзирателей могут перевернуть наш мир, понимаешь? Если ими овладеть… Обещай мне, что не оставишь корабль только себе, если найдёшь его. А хочешь, то и себе оставь, сам распоряжайся, только используй на общее благо! Хорошо?

— Обещаю.

Генка бросил на меня взгляд, в котором смешались сомнение, надежда, чувство вины и ещё что-то.

— Я просил Феликса только следовать за нами… — прохрипел он. — Чтобы в случае чего…

— Да ты успокойся, Ген, — сказал я. — Верю я тебе, верю. Ты как лучше хотел. Да и умники вот сейчас хотели как лучше сделать, и кто знает, может, действительно так лучше было бы…

Я ещё продолжал говорить, когда сообразил, что утешаю покойника. Ждан умер. Я поднялся с корточек. Очень медленно. И не оттого, что боялся ещё одной пули, выпущенной по ошибке.

— Он мёртв, — сказал я громко, чтоб все услышали. — Мы можем ещё пострелять, но лучше кончить дело миром. Слышишь, Феликс? Вас больше, и доверять вам у нас оснований нет, так что предлагаю такой вариант: вы разделитесь. Ты и человек, застреливший Генку, — вы пойдёте с нами и похороните Ждана за внутренней стеной. Остальные останутся здесь. Сами понимаете, оставшимся лучше не хитрить, а просто ждать, когда вы вернётесь. Потом можете попытаться догнать нас и вообще делать что угодно.

— Где гарантия, что вы не захотите похоронить нас вместе с Геннадием? — спросил Феликс.

— Нет такой гарантии, дружок. Зато у тебя есть наивернейшая гарантия, что вы двое станете первыми трупами в перестрелке, если она начнётся сейчас. Тебя убьёт Бобел, очкарику свернёт шею кербер. Меня тоже убьют, но вам моя смерть не поможет. Давайте, решайте. Если есть предложения получше — вносите. Нам нужно как-то разойтись отсюда.

Феликс думал недолго.

— Согласен, — сказал он. — Ты согласен, Матвей?

— Да, — отозвался заложник Тотигая.

— Оставьте свои стволы там, где находитесь, и давайте сюда, — сказал я.

Я забрал Генкино оружие, развязал его рюкзак, и, достав одеяло, расстелил его на земле. Подошедшие Феликс и Матвей положили на него тело.