Светлана Середа - Эртан (дилогия)

Я закрыла глаза и попыталась воссоздать в памяти образ Луча. Небесно-голубой камень в форме наконечника стрелы послушно всплыл перед внутренним взором – такой знакомый, такой привычный, изученный до мельчайших подробностей. Луч Воздуха.

Теперь меняем цвет – из миллионов оттенков синего нужно выбрать один… Я даже не успела задуматься – ответ всплыл сам собой: пронзительно-синий, как вечернее небо в августе. Как глаза безымянного полуэльфа.

Кусочек пазла встал на место – камень приобрёл цвет, но всё-таки в головоломке чего-то не хватало. Воды. Прохладной, журчащей, сверкающей в солнечных лучах… Бурный поток обрушился на мою голову, подхватил, закружил, как упавший с дерева лист, и понёс вперёд.

Очнулась я от резкой боли в плече: кто-то резко дёрнул меня за руку.

– Какого дьерга вы творите? – прошипел Вереск, встряхивая меня за плечи с такой силой, что шейные позвонки жалобно хрустнули. Я окончательно пришла в себя и с удивлением обнаружила, что воображаемый поток «вынес» меня почти на середину поляны. Интересно, куда бы я пришла, если бы не вмешался полуэльф?

Лицо Вереска было белым от ярости, бескровные губы вытянуты в струну, а глаза встревоженно вглядывались в мои, выискивая признаки безумия. Ему идёт ярость, невпопад подумала я. Беспокойство ему тоже идёт. И печаль. И даже ненависть. Всё, что делает его похожим на человека.

Чтобы удержать меня на месте, Вереску пришлось подойти близко – непозволительно близко – и барьер, который он так старательно выстраивал между нами все последние дни, рухнул, как карточный домик. Неуловимо-манящий запах лесного вереска – реальный? воображаемый? – защекотал ноздри. Закружилась голова, и снова томительно заныло сердце. Демон пробудился от сна и принялся нашёптывать мысли, от которых меня немедленно бросило в жар. Самое время, ничего не скажешь.

– Отпустите, – хрипло попросила я. – Мне… больно.

Вереск ослабил хватку, но руки с плеч не убрал – видимо, моё состояние не внушало ему доверия.

– Глупая девчонка, – всё ещё искажённым от злости голосом выговорил он. – Игры со смертью остались по ту сторону Ущелья. Здесь – смерть.

– Смерти нет, – машинально отозвалась я – и внутренне сжалась, ожидая новой вспышки гнева. Но произошло обратное: лицо, всё ещё неестественно бледное, в считанные мгновения утратило всякое выражение, превращаясь в бездушную маску.

– Смерть есть, Юлия, – полуэльф усмехнулся уголками губ. – Хотите в этом убедиться?

– Нет. Да отпустите же, чёрт! – я с досадой стряхнула его руки. – Я знаю, где камень. Недалеко отсюда, в каком-то ручье.

Вереск замер, прислушиваясь.

– Вы правы, там действительно есть какой-то ручей или речушка.

– Мне больше делать нечего, только сказки для вас сочинять, – огрызнулась я. – Вы со мной? Или я иду одна?

Несколько секунд полуэльф задумчиво смотрел на меня, и мне начало казаться, что он сейчас скажет: «Идите.» Впрочем, я бы и пошла, не дрогнув, – в тот момент мне всё было нипочём. Но он наконец отвёл глаза:

– Сейчас. Только записку Джанису оставлю.

Моё обычное любопытство изменило мне – я даже не стала смотреть, что гласил текст записки. Физическое ощущение сопричастности потоку исчезло, но чувство сродни охотничьему азарту гнало меня вперёд – наверное, что-то похожее испытывает гончая, почуявшая дичь. Она здесь, она совсем рядом. Надо только подойти – и схватить.

Я шла первой, Вереск «прикрывал тыл». Он предупредил, чтобы при первых же признаках опасности я останавливалась. Я послушно кивнула – просто, чтобы отвязаться, но на деле пёрла вперёд, как танк по полигону. У меня было чёткое ощущение, что местные монстры сами торопятся убраться с моего пути, а кусты расступаются, чтобы освободить проход.

Минут через пятнадцать я тоже услышала плеск воды. Ручей выглядел в точности так, как я его себе представляла, разве что немного шире – около четырёх метров. Течение было довольно бурным – вероятно, исток ручья находился где-то возле горной вершины. Водовороты и пороги привели бы в восторг самого искушённого рафтера – при условии, что этот рафтер не выше десяти сантиметров ростом. Солнце уже стояло высоко над Долиной, и его лучи играли на поверхности воды с таким задором и непринуждённостью, словно ручей располагался не в самом страшном месте Эртана, а спокойно протекал где-нибудь в королевском парке.

– Я его вижу, – резковатый возглас Вереска грубо вторгся в моё единение с природой. – Ближе к тому берегу.

В отличие от Луча Воздуха, который после долгого путешествия по карманам наконец обрёл своё пристанище в кожаном мешочке у меня на шее, Луч Воды обладал собственным шнурком. Именно этот шнурок, чудом зацепившийся за лежащий на дне булыжник, удерживал Луч на месте, не позволяя бурному потоку увлечь артефакт за собой.

Расстояние от берега до Луча было около трёх метров – рукой не достать. Остатки благоразумия подсказали, что не стоит пытаться снять артефакт палкой – сорвёт течением. Однако на этом здравый смысл счёл свою задачу выполненной и с чистой совестью улёгся спать. Иначе не могу объяснить, почему я собралась лезть за камнем прямо в ручей. В последний момент Вереск жестом, уже вошедшим у него в привычку, ухватил меня за шкирку:

– Юлия, у вас что, лишних конечностей много? Смотрите.

Он подобрал с земли увесистую палку и опустил её в ручей. Едва только палка погрузилась в воду, к ней устремились две здоровые рыбины. Одно движение челюсти – и откушенный конец палки уносится вниз по течению, а разочарованные «пираньи» исчезают под прибрежными камнями.

– Впечатляет, – пробормотала я, живо представляя, что на месте палки могла бы быть моя нога или – что гораздо хуже – рука, защищённая одной тонкой перчаткой. – Что же делать?

– Вам – ничего. Главное – не суйтесь в воду.

Я на всякий случай сделала ещё шаг назад и стала с любопытством следить за приготовлениями. Полуэльф достал из рюкзака кусок вяленого мяса, взял наизготовку самострел и бросил мясо в середину ручья, чуть выше по течению. Пятеро местных «пираний» – три с нашего берега и две с противоположного – в мгновение ока ринулись дегустировать сухпаёк. Вереск двумя меткими выстрелами добавил в рацион рыбкам свежего мяса из числа бывших сотрапезников и, пока «пираньи» увлечённо поедали друг друга, устремился к камню. Кое-кто из участников кровавого пиршества бросился вдогонку, видимо, оценив эту жертву как более перспективную, но я уже видела, что он вне досягаемости. Почти не сбавляя хода, Вереск сорвал амулет и продолжил движение вперёд. И тут произошло непредвиденное: из воды, оттолкнувшись короткими, похожими на лягушачьи, лапами, выпрыгнуло нечто – гибкое чешуйчатое тело молнией сверкнуло в солнечных лучах – и вцепилось зубастой пастью Вереску в голень.