Евгения Кострова - Калейдоскоп вечности (СИ)

— Да, — облегченно выдохнул юноша, — наконец-то… Он с минуту переводил дух, а потом направил свой взгляд на ошеломленного герцога, обводя руками замиревший в томительном ожидании форум. Волнение, хаотичность, возгласы и крики, истерические восторженные вопли и рукоплескания — все вторило его триумфу, которого он так долго ждал. От него исходил свет, и голос ветра благоволил его безмолвной и страстной энергии, которую он готов был выплеснуть на волю. Ноги ходили ходуном, только слепой мог не заметить, как они с железной выдержкой удерживали юношу на месте, готового сорваться с места, пробуя силу окрепших мышц и скорость, с которой можно понестись вперед до той поры, пока не начнется отдышка и не сведет в тиски дыхание. Юноша делал вдох и выдох вновь и вновь, не замечая переполох вокруг себя, наслаждаясь в обелиске игривых солнечных отблесков, и подставлял ладони навстречу нежной и неприкосновенной ласке света, купаясь в непогрешимом источнике. Из руин на полу, выгибались снежные лепестки лотосов, раскрываясь в расцвете первозданной красоты и великолепия. Бутоны лунного оттенка заполоняли собой графитные рисунки, и желтоватую сердцевину опоясывало белое сияние. Не было ни густых стеблей, ни длинных ростков темной зелени — лишь белоснежные листья, отсвечивающие заревом рассвета.

— Мы должны понимать, что есть вещи, которые надо совершать во благо, ради утверждения справедливого правосудия и стабильного будущего. Будущего для потомков, без войны и страха, голода и ежеминутной мысли о страшной смерти. Можете ли Вы представить себе, что когда-то человек не мог летать или ходить по воде, одной мыслью давать плоды на засоленной почве и зажигать бесчисленное количество огней, чтобы согреть и уберечь? Конечно, нет, — ответил он на вопрос, пробегая пальцами по мягкому шелку волос и не мигая, смотря на свет, вспоминая физическую боль, казавшуюся приятной и ностальгической, и жжение, проникающее к самому сердцу, и жар, отстукивающий по венам тяжелую барабанную дробь.

— Люди Нового Света не понимают, что такое настоящая боль или смерть, — продолжал представитель, — но ее достаточно в нашем мире по известным причинам. Бывшая Российская Империя, именуемая Северными Границами — наше вечное напоминание о жадных поступках, совершаемых человеком и его внутреннем эгоизме. Люди хотели получить власть, сравнимую с богом — они поработили природу, ценой бесценного количества жизней и создали оружие не быстрого самоуничтожения, а медленного, прожигающего саму жизнь уже много столетий. Рефери и Великие Три Империи борются за мирное сосуществование, и Турнир — это возможность объединиться, забыть о распрях и подарить надежду на завтрашний день. Приходя сюда, Вы должны были понимать, что теперь вы стоите вровень с героями прошлого, настоящего и грядущего, но вместо преподношения почестей, Вы устраиваете на первом же заседании настоящую бойню. У людей, что здесь собрались, не так много времени, потому как мы не знаем, принесет ли следующий день то, чего мы ожидаем. Юноша выпрямился, и лицо его преобразилось, на нем отразились черты старца, с заостренных скул небожителя спал рдяной окрас, челюсти сжались, губы тонкой бледно-розоватой полосой выделялись на кремовой коже, но самое таинственное и невероятное изменение происходило именно с тем, кто долго наблюдал за помолодевшем человеком — он был для всех знаком, будто встречался с ним тысячу раз в тысячах снах, его следовало бояться и беспрекословно почитать, ему можно было доверять и припадать в дружеском объятье, но никак не отвергать и попрекать. Не было сопутствующей разъяренной гримасы или оскорбленного вида, от него не исходило враждебности, но чувствовалась исходящая опасность и готовность защитить установленный порядок, ценности и благополучие тех, кто верил в него. Правительство и закон всегда правы, их действия приносят равновесие, хрупко поддерживающее утопающий в распрях мир.

— Сегодня мы могли получить согласие большинства советников на отправление кораблей с медикаментами, водой и припасами для солдат Империй, получивших колоссальный урон от повстанческих отрядов; могли определиться с развитием административной реформы на дальних северных рубежах и помочь людям, что находиться в самом эпицентре разразившейся вражды между противоборствующими Детьми Сумрака. Не все бессмертны, и не все рождаются с судьбой, которую мы желаем. И потому мы должны исходить из рационально поставленных задач, только так можно добиться блага и спасти хоть кого-то.

Представитель повернулся в сторону развалившегося на полу советника, которому медики в черных одеждах и причудливо-помпезных высоких шапочках с перьями и крупными каменьями, вкалывали темный кровяной раствор. Лекарство будет восстанавливать сломанные ребра и порванные суставы, связки мышц, очищать иммунную систему от бактерий, успокаивать, как сильнодействующее снотворное, но когда человек проснется, он не сможет связно говорить и на полное выздоровление уйдет несколько дней, чтобы обрывки воспоминаний сложились в целостную картину, и память не состояла из сумбурных представлений — мгновенное спасение в обмен на рассудок.

— Какого же это, юный герцог, ощущать в своих руках жизнь другого человека? Ломать и дробить костный скелет, понимать, что если повернешь палец под косым углом, то можешь свихнуть шею обычному человеку, не зараженному кровью ангелов, или, не двигаясь вышибить воздух из глотки. Всевластие, вседозволенность, — голос отчетливо звучал в ушах, и юноша направлялся прямо к нему, пока не встал прямо перед ним, в нескольких сантиметрах от его лица, — Вы уверены, что готовы посягнуть на столь великий грех? Чувствуете свое превосходство, радуетесь, что отличаетесь от других?

— Конечно, — без запинки ответил Скай, не отводя взгляда, — ведь это мой способ защитить тех, кто мне дорог.

— Однако же, чтобы стать одним из блюстителей правосудия — недостаточно тиранического уклона при помощи власти и положения или любви к близким, однобокие подходы здесь не помогут. Нельзя отстраняться и жить своими желаниями — забывать о посторонних людях, о высших ценностях и индивидуальности каждого. Благочестие, достоинство, сочетание в сознании блага и истины, справедливости в поступках и помыслах — вот что есть идеал, к которому мы так стремимся. Уверены ли Вы, что удушье высокопоставленных вельмож на глазах у всего собрания, поможет добиться праведного порядка?

Его не отчитывали, а скорее пытались переубедить и доказать неправоту, но все внутри клокотало и бурлило, а сущая ярость превращала остатки самообладания в размозженное темное и бесформенное пятно, ядовитые голоса звучали в ушах, выжигая гнилые глаголы и извращенные прилагательные ползучих тварей. Они хотели ее, вожделение отпечаталось в тональности звука — отрывистое и приглушенное дыхание и легкий, но заметный румянец на впалых щеках. Первым неудержимым желанием было стереть неподобающих созданий — окаянные и презренные — им следовало пасть на колени с благодарностью о его милостивом решение, а они, не сдерживая позывов к боли, так разочаровали ничтожными попытками вырваться из плена и корчились, неестественно выгибаясь всем телом каркая и кряхтя неразборчивые мольбы. Никто не смел говорить о Софии устами грешников, им было позволено смотреть на ее облик в раскосых лучах зарева, на великолепие темных кудрей, украшенных сапфирами и медовый блеск глаз в обрамлении густых ресниц в разноцветье причудливых теней в форме черных бабочек и цветочных лоз, в лоскутном шелке и тончайшем шифоне. Она принадлежит ему