Анастасия Штука - Дар (СИ)

Служанки клятвенно заверяли ее в том, что повелитель просто потеряет дар речи, когда увидит ее в этом наряде. Вместо этого, обернувшийся к бесцеремонно вторгшемуся в его покои незваному гостю, Райнир застыл истуканом, глядя на нее расширившимися от удивления глазами так, что Зиберине немедленно захотелось прикрыться, а еще лучше сбежать подальше из этой комнаты, позорно бросив глупую затею.

— Золотая?! — Голос мужчины прозвучал хрипло и глухо, а в глазах появилось совсем другое, голодное и хищное выражение, заставившее ее попятиться назад.

— Так быстро уходишь, — она вздрогнула от неожиданности, когда он незаметно оказался рядом, проводя согнутым пальцем по ее щеке, — но я рад, что ты пришла…

Огромного труда ей стоило заставить себя оставаться на месте, вжимаясь спиной в запертую дверь. Тяжелее всего было заключить сейчас сделку с собственной совестью, настойчиво призывающей ее остановиться. Каким бы он не был негодяем, потребовалась такая малость, чтобы он с легкостью откликнулся на безмолвный призыв и пошел ей на встречу. Так мало, чтобы он сделал то, что ей требовалось.

Горячие губы, нежно накрывшие ее, обжигали. Зиберина потрясенно выдохнула, позволив ему углубить и усилить поцелуй. Тяжелая рука легла на ее затылок, откидывая голову назад, запутываясь пальцами в густых прядях, которые он освобождал от сдерживающих их заколок. Райнир оставил ее губы, чтобы жгучими, горячими поцелуями покрыть ее пылающее лицо, спускаясь к шее. Зиберина крепко зажмурилась, чтобы не видеть его горящего яростной страстью взгляда, словно поглощающего ее.

Его губы вернулись, поцелуй превратился в сильный, обжигающий и сумасшедший. Сильные руки сжимали ее в сокрушительных объятиях, заставляя цепляться пальцами за тонкую ткань рубашки.

Райнир подхватил не сопротивляющуюся женщину на руки, перенося ее на кровать, осторожно опуская свою драгоценную ношу на шелковое покрывало, с жадностью разглядывая и изучая ее. Длинные ресницы дрожали, она кусала губы… Он вновь поцеловал ее, обхватывая ладонями покрытое нежным румянцем лицо, чувствуя, как она уступает ему. Ее маленькая рука скользнула по его плечу, притягивая его к ней. Последние здравые мысли покинули его, оставляя только опаляющий жар желания и дикий восторг от того, что она наконец-то здесь, с ним… Его рот яростно припал к ее задрожавшим от жадной ласки губам, требовательно изучая их, заставляя ее приоткрыть их под его напором.

Зиберина с трудом перевела срывающееся дыхание, непонимающе глядя на внезапно обмякшего мужчину, упавшего рядом с ней. Лишь на секунду он приподнял тяжелеющие веки, глядя на нее, а затем провалился в бездонный, словно черный омут, одурманенный и страшный своей неестественностью сон. Прижимая к груди стянутое с плеч его руками платье, она неловко и поспешно выбралась из смятой постели, не в силах оторвать от неподвижного Райнира наполненного ужасом взгляда. Его лицо со светлой кожей в свете свечей казалось восковой маской, а длинные светлые волосы разметались по подушке, словно взъерошенные играющими ими пальцами. Боги, она сама, сама сделала это, своей рукой притягивая его голову ближе к себе для следующего опасного и опаляющего поцелуя! Внезапно опомнившись, Зиберина стала быстро и нервно приводить себя в порядок, торопясь покинуть покои.

Она старалась сохранять спокойствие, минуя слуг, а на лестнице перешла на бег, поспешно поднимаясь к башне, где они договорились встретиться с Хале. Ведьма, прижимающаяся к стене, увидела ее первой, облегченно и радостно выдыхая, резким взмахом прочерчивая в воздухе сияющую кривую линию, от которой разлилось яркое свечение, открывающее переход.

Шагнувшая из него темная фигура высокого мужчины, в котором спустя мгновение она узнала Аскера, торопливо бросилась к Зиберине, подхватывая ее на руки и занося в разгорающееся пламя. Хале поспешно вошла в переход, а вслед за ней стремительно метнулась высокая, тонкая фигура. Яростный смерч подхватил их, закружив по спирали и выбрасывая на каменные плиты какого-то огромного зала. Зиберина стремительно вскочила на ноги, с ненавистью глядя на стоящую на коленях и пытающуюся отдышаться Маару. Словно почувствовав ее яростный взгляд, она подняла красивую голову, криво усмехаясь.

— Спасибо, что захватила, сестричка…

— Не надо, — на плечо решительно шагнувшей в сторону зло смеющейся женщины с потемневшим от ярости лицом Зиберины легла рука Хале, останавливающая ее. Ведьма, вернувшая свой истинный облик, смотрела на нее просительным взглядом пронзительно-черных глаза, — оставь ее… О ней позаботятся!

Она на мгновение замерла, затем резко развернулась, решительно направляясь к выходу из зала. На ее губах играла легкая усмешка.

— Из огня, да в полымя, не так ли, сестренка? — С ядовитой иронией осведомилась она, склонившись над замершей без движения в напряженной позе Маарой, когда проходила мимо нее. Длинный шлейф роскошного наряда взметнулся в воздух от ее резкого движения, заставив судорожно сглотнувшую женщину быстро податься назад.

По длинным, запутанным коридорам и галереям дворца, Хале поспешно провела ее в покои, которые занимала Маара. Зиберина глубоко вздохнула, призывая себя успокоиться, хотя от волнения дрожали руки, и переступила порог комнаты.

— Зиберина! — Радостный крик заставил ее остановиться, обернувшись в ту сторону, из которой донесся звонкий голос. Лесная, облаченная в длинную белоснежную сорочку, отороченную серебром, с убранными под вышитую узорами повязку светлыми волосами, порывалась вскочить с большой постели. Уже у самого края ее поймала крепкая рука Валерии, не позволяя встать. Две женщины, пыхтя и ругаясь сквозь зубы, с трудом удерживали ее, пытаясь заставить лежать спокойно.

Детский, недовольный плач заставил всех замереть, переводя взгляд на отделанную золотом колыбель из красного дерева, с искусно вырезанными на гладкой поверхности расписными цветами.

— Лекарь запретил тебе вставать! — Невысокая, миловидная девушка с буйной пеной кудрей с силой цеплялась за плечи сопротивляющейся и упирающейся лесной, не отпуская из крепких объятий.

Поймав полный отчаяния взгляд готовой разрыдаться Маары, Зиберина сама подошла к ней, присаживаясь на край постели и накрывая ее руку своей.

И оказалась стиснута с таким остервенелым отчаянием, что не могла дышать…

— Нет, мама, не будет нам с ней никакого покоя!

Зиберина осторожно и успокаивающе обняла в ответ тихо плачущую девушку, нежно поглаживая ее шелковистые волосы.

— Ну же, Маара, перестань. Я вернулась живой и невредимой, вытри слезы, — ее тихие увещевания не возымели никакого действия, только пальцы с еще большей силой впились в ее руки, комкая кружево наряда. Зиберина бросила быстрый взгляд на черноволосую женщину с гордой, царственной осанкой, которая укачивала волнующегося младенца, слышащего слезы матери. — Ты ни с кем не хочешь меня познакомить?