Дэвид Эддингс - Обретение чуда

— Маллорийский, — покачал головой Бэйрек.

— Как удалось доставить его из Маллории? — удивился мальчик. — Я слыхал, что Маллория находится на другом конце земли.

— Далеко, — согласился Бэйрек, — но купцы пройдут и дальше, лишь бы получить прибыль. Такие товары обычно перевозят по Северному караванному пути из Гар Ог Недрака в Боктор. Маллорийские ковры очень ценятся богачами. Мне самому они не очень-то по душе, потому что я не желаю иметь дело с любой вещью, имеющей отношение к энгаракам.

— Сколько племён у энгараков? — спросил Гарион. — Мне говорили, что бывают мерги и таллы, да ещё слыхал рассказы о битве при Во Мимбре, но в общем-то мало о них знаю.

— Всего пять племён, — ответил Бэйрек, усаживаясь и вновь принимаясь за дело. — Мерги, таллы, недраки, маллорийцы и, конечно, гролимы. Они живут в четырёх восточных королевствах: Маллории, Гар Ог Недраке, Миша-рак-ас Талле и Ктол Мергосе.

— Где живут гролимы?

— У них нет своего города, — мрачно ответил Бэйрек. — Гролимы — жрецы Торака Одноглазого и селятся повсюду в землях энгараков. Именно они приносят жертвы Тораку. Кинжалы гролимов пролили больше энгаракской крови, чем дюжина сражений при Во Мимбре.

Гарион вздрогнул:

— Но почему Тораку доставляет такое удовольствие убивать собственный народ?

— Кто может сказать? — пожал плечами Бэйрек. — Извращённый и злобный бог.

Некоторые считают, что он сошёл с ума, когда использовал Око Олдура, пытаясь разрушить мир, и Око отплатило ему, испепелив глаз и руку.

— Но как можно разрушить мир? — удивился Гарион. — Никогда не понимал этой части рассказа.

— Могущество Ока Олдура таково, что оно может совершить всё. Когда Торак поднял его, земля раскололась, а в трещины ринулось море. Это было очень давно, но я считаю, что так и произошло на самом деле.

— Где сейчас Око Олдура? — неожиданно спросил Гарион.

Ледяные синие глаза уставились на мальчика. Лицо Бэйрека стало задумчивым, но он ничего не ответил.

— Знаешь, что я думаю? — внезапно вырвалось у Гариона. — Наверное, Око Олдура украли. Именно его пытается найти господин Волк.

— А я вот думаю, что лучше бы тебе поменьше думать о подобных вещах, — покачал головой Бэйрек.

— Но я хочу знать, — запротестовал Гарион, не находя места от любопытства, несмотря на предупреждения Бэйрека и остерегающий голос в глубине души. — Все обращаются со мной словно с глупым мальчишкой. Приходится ехать неизвестно куда и зачем. Кто вообще такой господин Волк? Почему олгары так вели себя, завидев его? Как он может следовать за тем, чего не видит? Пожалуйста, объясни мне, Бэйрек!

— Только не я, — рассмеялся тот. — Твоя тётя бороду мне вырвет по волоску, если я осмелюсь на что-нибудь подобное.

— Ты ведь не боишься её, правда?

— Любой человек, у которого в голове есть хоть капля мозгов, боится её, — ответил Бэйрек, поднимаясь и кладя меч в ножны.

— Тётю Пол?! — недоверчиво ахнул Гарион.

— А ты? Разве ты не трусишь? — многозначительно осведомился Бэйрек.

— Нет, — ответил Гарион, но тут же понял, что это не совсем так. — Ну… не то чтобы трушу. Всё по-другому…

И тут же запнулся, не в силах объяснить.

— Вот именно, — кивнул Бэйрек. — Ты, я вижу, не храбрее меня, да к тому же задаёшь слишком много вопросов, на которые мудрее всего не отвечать. Хочешь знать об этих вещах, спроси у своей тёти.

— Она не скажет, — угрюмо признался Гарион. — Ничего никогда не говорила.

Даже не желает рассказать о моих родителях… только два-три слова.

— Это странно, — нахмурился Бэйрек.

— Думаю, они не были сендарами, — решил Гарион. — Имена точно не сендарийские, и Силк утверждает, что я не сендар, по крайней мере не выгляжу как они.

Бэйрек внимательно присмотрелся.

— Нет, — сказал он наконец, — теперь я тоже это вижу. Похож скорее на райвена, но не совсем.

— А тётя Пол — райвенка? Глаза Бэйрека слегка сузились:

— Опять вопросы, на которые не стоит отвечать, по крайней мере мне.

— Но когда-нибудь я всё узнаю, — пообещал Гарион.

— Только не сегодня. Пойдём лучше во двор. Мне нужно немного размяться.

Покажу тебе, как обращаться с мечом.

— Мне? — обрадовался Гарион. Всё любопытство куда-то пропало, сметённое возбуждением при одной мысли о таком замечательном уроке.

— Ты как раз в том возрасте, кода нужно начинать, — объявил Бэйрек. — Может случиться так, что тебе пригодится это умение.

Позже, когда рука Гариона заныла от тяжести меча Бэйрека, а охота обучиться воинскому искусству слегка притупилась, возвратились господин Волк с Силком в одежде, мокрой от падавшего весь день снега. Но глаза Волка блестели, а на лице застыло ликующее выражение. Он повёл всех в гостиную.

— Попроси тётю присоединиться к нам, — приказал старик Гариону, снимая сырой плащ и подходя ближе к огню.

Гарион быстро сообразил, что задавать вопросы сейчас не время, поспешил к полированной двери комнаты, где целый день сидели тётя Пол с портнихой, и постучал.

— Что случилось? — спросила она из-за двери.

— Господин… то есть ваш казначей вернулся, моя госпожа, — отозвался Гарион, вспомнив в последний момент, что она в комнате не одна. — Просит разрешения поговорить с вами.

— Хорошо, — ответила она и через минуту вышла, плотно прикрыв за собой дверь.

Гарион охнул. Тётя выглядела настолько прекрасной в богатом платье из тёмно-синего бархата, что у него перехватило дыхание. Мальчик восхищённо уставился на эту необыкновенную женщину.

— Где он? — спросила тётя. — Не стой с раскрытым ртом, Гарион. Это неприлично.

— Ты прекрасна, тётя Пол, — выпалил он.

— Да, дорогой, — ответила она, похлопав его по щеке. — Знаю. Ну а теперь скажи, где Старый Волк.

— В комнате с гобеленами, — прошептал Гарион, не в силах отвести от неё глаз.

— Тогда пойдём, — позвала она, величественно направляясь через короткий коридор в гостиную. Остальные уже собрались около камина.

— Ну? — спросила тётя.

Волк поднял на неё сияющие глаза.

— Превосходный выбор, Пол! — восхищённо воскликнул он. — Синий всегда был твоим цветом.

— Правда, хорошо? — обрадовалась она, поднимая руки и поворачиваясь на каблуках, чтобы все увидели, как она выглядит. — Надеюсь, тебе понравится, старик, потому что обошлось оно недёшево.

— Я почти не сомневался в этом, — засмеялся Волк.

Впечатление, произведённое платьем тёти Пол на Дерника, было даже слишком очевидным. Глаза бедняги чуть не вылезли из орбит, а лицо попеременно становилось белым и багрово-красным и наконец выразило такую безнадёжность, что Гариону стало его жалко до слёз.

Силк и Бэйрек в забавном замешательстве одновременно низко и безмолвно поклонились тёте Пол, а её глаза сверкнули при виде этого молчаливого признания.