Элейн Каннингем - Война магов

- Так вы вызвали бесенка, — холодно сказала Кеттура. — Намеренно?

Дамари и Кива переглянулись.

- Да, — нерешительно признался молодой человек.

- Вижу, — волшебница обвела рукой дикую, увядающую листву. — А это, я так понимаю, изгнание, отменяющее призыв?

- Ты знаешь, что это не так, — ответила эльфийка подражая её тону. — Ведь ты не почла нужным научить нас изгоняющим заклятиям.

С большим усилием Кеттуре удалось сдержать собственный характер.

- Действительно, это было необходимо! Невообразимый риск произносить заклинание, которое не можешь отменить! Ведь ты даже не имеешь при себе защитных чар, не так ли?

Дамари опустил голову, но Кива просто фыркнула, словно издеваясь над столь очевидным вопросом.

- Вы оба забыли несколько основных законов призыва, — продолжила Кеттура. Она загибала пальцы. — Не твори магию, которой не можешь противостоять. Не вызывай существ, которых не можешь изгнать. Не вызывай существ, с которыми не можешь справиться. Никогда!

- Существ, с которыми я не могу справиться, — повторила Кива, недоверчиво чеканя каждое слово. — Моя дорогая Кеттура, я справлялась с монстрами гораздо сильнее вонючего желтого бесенка.

Мгновение Кеттура выдерживала взгляд ученицы. Она сняла крошечного спящего бихира с плеча и осторожно опустила его на ветку лимонного дерева.

- Замечательно, — сказала она спокойно. — Если ты осведомлена так, как утверждаешь, то подчини себе это существо.

Эльфийка посмотрела на ящерецеподобного зверька. Её лицо, обращенное к Кеттуре, исказило выражение, которое можно было бы назвать ухмылкой, если бы Кива была человеком. Тонкие медные пальцы эльфийки потянулись к крошечной рептилии.

Светящиеся шары затрещали вокруг бихира, опаляя кончики пальцев Кивы и заставляя зеленые волосы эльфийки зашевелиться, словно листья, подхваченные внезапным порывом ветра. Она быстро отдернула руку. Дыхание девушки превратилось в быстрое страдальческое шипение. Взгляд, которым она одарила Кеттуру, был полон холодной ярости и лишен всякой человечности.

- Ты подлая корова, — тихо сказала она.

Дрожь пронеслась вдоль позвоночника Кеттуры, таким пугающим был контраст между красивым голосом и жестоким тоном. Волшебница словно услышала похоронный звон, сыгранный волшебными колокольчиками.

Она быстро оттолкнула от себя эту темную мысль.

- Творения мага никогда не должны превышать его знания, Кива. А гордость должна соответствовать мастерству и мудрости. Запомни этот урок, и жало бихира станет самой худшей болью. Кроме того, это — твой последний урок, — продолжила она бодро, — у тебя есть время до захода солнца, чтобы договориться с храмом и покинуть башню. Мы не встретимся снова.

Долгое время две женщины пристально смотрели друг на друга. Кива первая отвела взгляд, отвешивая Кеттуре глубокий издевательский поклон.

- Если ты настаиваешь, госпожа, то так и будет.

Она развернулась и вышла из комнаты, двигаясь сквозь переплетение листвы с удивительным изяществом создания джунглей. Кеттура смотрела вслед эльфийке. Лицо женщины приобрело задумчивое и смущенное выражение. У неё был еще один нарушитель, с которым стоило разобраться. Гнев вернулся, стоило ей повернуться к бледному юноше.

- Если хочешь прожить в этой башне еще хоть день, Дамари, ты дашь мне обещание. Дашь слово мага никогда больше не произносить подобные заклинания!

Это было суровым условием, но женщина не считала наказание несправедливым. Такие клятвы никогда не просили и не давали просто так. Нельзя было пожалеть или отречься от неё. Ни один маг не мог отказаться от слова, даже если он очень желал этого. Даже если это могло спасти его собственную жизнь.

Казалось, ничто из этого не касалось молодого волшебника. Его ботинки все еще дымились из-за попыток потушить пожар, разожженный бесенком. Лицо Дамари было пестрым, словно у арлекина: с одной стороны, кожа была бледной, а с другой — красной от ожогов. Темные глаза юноши были полны боли и страха. По мере того, как смысл слов Кеттуры проникал в его мозг, по лицу Дамари, подобно исцеляющему приливу, прокатилась волна облегчения. Он взял руку Кеттуры обеими руками и упал на одно колено.

- Мистра милосердна, но ей далеко до тебя! — сказал он радостно. — Да благословит тебя Леди! Я был уверен, что ты выгонишь меня из башни, как Киву.

- Я так и сделаю, если ты не поклянешься. Любезно приуменьшу твою радость, — едко ответила она, отдергивая руку. — То, что я прошу у тебя — не мелочь!

- Как скажете, госпожа, — согласился юноша. Его облегчение было столь велико, что полученный выговор не смутил его. Он поднялся на ноги и сжал медальон на шее. Там был его знак, волшебная руна, ставшая его подписью. И чем-то большим. Сделанное им было символическим актом, дававший понять, что юноша, в буквальном смысле находится в её руках. Дамари откинул рукава, закрыл глаза и вскинул руки вверх, становясь в позу произнесения заклинаний.

- Словом и ветром, солнцем и звездами, священным пламенем Леди Мистры и магией, что Она дарует мне, я клянусь, что никогда не призову существо, которое не понимаю и не смогу контролировать, — его глаза распахнулись, и он серьезно посмотрел на Кеттуру. — Эту клятву я приношу с радостью и по собственному желанию, как и любую другую, что потребуется от меня!

Искренность светилась в его глазах и звучала в его голосе.

- Этого достаточно, — сказала волшебница, смягчившись.

Она послала его за садовником, чтобы убрать лозы и цветы. Он быстро скрылся, словно любая задержка могла заставить Кеттуру изменить мнение.

оставшись одна, волшебница начала разбирать завалы. Она вернула на пустую полку две книги заклинаний, а затем стала пробиваться через виноградные лозы, чтобы найти остальные. Её губы сжались в суровую линию, когда она заметила сгоревшую и рассыпавшуюся страницу, запутавшуюся в листве. Женщина освободила кусок пергамента и разгладила его, надеясь, что это не одна из драгоценных книг.

Быстрый взгляд подсказал ей, что страница действительно была не из книги. Большая часть пергамента сгорела, а то, что осталось — было коричневым и ломким по краям, однако волшебнице удалось разобрать несколько символов необычной формы. Буквы были совершенно незнакомы ей: острые, угловатые, элегантные, но полные какой-то угрозы.

Кеттура сдула часть сажи и золы, чтобы тщательнее разглядеть пергамент. Она не знала заклинание, как и языка, но ей казалось, что текст сильно напоминал эльфийский. Полная предчувствий, она покинула лабораторию, чтобы вернуться в свою личную библиотеку, небольшое жилое помещение, где лежали сокровища, унаследованные от своего последнего хозяина. Из скрытой стены она достала большой тонкий фолиант.