Георгий Паксютов - Что мне приснится

Я побежал туда, где лежал Иаков, Наугрим последовал за мной.

На командующем не было ни одного живого места. Чудовищный удар сокрушил все его тело, которое лежало безвольно, как мешок костей и плоти. После первого взгляда я был уверен, что Иаков умер, но потом заметил, что он слабо улыбается. Кровь отошла от его лица, сделав кожу белой, как у нежити, с которой он сражался.

Нужны были носилки, но из чего их здесь сделать? Мы с Наугримом переглянулись, и он, не говоря ни слова, взвалил Иакова себе на плечи. Несчастный не издал ни звука.

Я пошел к телу поверженного чудовища -- Иаков не поймет, если мы вынесем с болота его самого, но оставим его меч.

Такой была и так завершилась величайшая за последние годы из битв Ордена.

Часть четвертая

Те, кто пережил битву, были настолько измучены, что на обратном пути тратили не меньше времени на привалы, чем на сами переходы, благо спешить им было незачем. Только Наугрим все шел и шел, не выказывая ни тени усталости, хотя ему еще и приходилось тащить на себе раненого Иакова. Я едва за ним успевал, и для этого мне требовалось затрачивать все оставшиеся у меня силы. Остальных мы давно оставили у себя за спиной.

Наконец, Наугрим посчитал нужным остановиться. Он бережно положил Иакова на землю, я же сел рядом с ним.

Командующий был еще жив, хотя и очень плох. Конечно, при таких ранах ему требовался надлежащий уход, а не путешествие через лес на чьей-то спине. Сейчас бедняга забылся в горячечном сне, и понятно было, что жизнь его висит на волоске.

Наугрим, хотя я и уговаривал его передохнуть, пошел осмотреться в поисках дичи или другой пищи. Я остался с раненым. Сделав несколько маленьких глотков из почти пустой фляги, я приподнял его голову и влил ему в рот остатки жидкости. До него было горячо прикасаться -- у него был жар.

Может ли что-то быть более ужасным, чем война? Сколько достойных людей, надежных товарищей сложили сегодня головы непонятно ради чего. Вот рядом со мной лежит человек такой, какие рождаются раз в поколение, и вот-вот может умереть от полученных ран. Именно этого добился Орест, а ведь это еще только начало. Нет, какой бы ни была цель, такие средства ничто не оправдывает. Я, похоже, не гожусь ни на что, кроме битвы, но нормальных людей нужно оградить от этого.

Я должен остановить Ореста. Чего бы это мне ни стоило.

Иаков, не открывая глаз, издал короткий стон. Я ничем не мог ему помочь. Я могу только убивать. Что же, судьба дала мне странный подарок - того, кого я могу убить, и это пойдет на благо всему человечеству. Моего единственного друга. Моего злейшего врага. Ореста.

Сейчас мне лучше уйти. Мои дела завершились, осталось только ода цель, и теперь я готов положить на ее исполнение все, что у меня есть. Для Наугрима и Иакова я буду только обузой. Особенно для Наугрима -- он воображает себе невесть что, и может не принять моего решения. Если у него и был какой-то долг, он оплатил его сторицей; он не заслуживает терпеть из-за меня новые невзгоды.

Я встал и пошел. Брать с собой мне было нечего. Нехорошо, конечно, оставлять Иакова одного, но до возвращения Наугрима вряд ли что-то могло случиться.

В этом лесу что ночь, что день -- никакой разницы. Не разбирая перед собой дороги, я шел и шел прочь.

Когда посреди очередной тропы передо мной возникла темная фигура, я первым делом рванул клинки из ножен, но потом увидел, кто передо мной, и произнес:

- Хорошо, что ты пришел ко мне. Я должен был бы переместиться в вашу обитель, но не мог окончательно решиться, и вот иду куда-то, хотя мне некуда идти.

- Раз ты говоришь, что тебе некуда идти, то ты уже решился. Тем более после того, что ты здесь видел, - ответил Ход, приближаясь ко мне.

Я посмотрел ему в глаза.

- Это ведь правда даст мне силу победить... даст хотя бы шанс на победу в бою с Орестом?

Ход пожал плечами.

- Я не знаю никакого другого способа, который дал бы тебе такую возможность.

Мы стояли молча. Ход ждал меня, а я ждал чего-то, что еще должно было произойти. Мне казалось, что что-то меня все-таки удерживает, но не мог понять, что именно. Наконец Ход нарушил тишину:

- Ты хочешь знать, почему я тебе помогаю? Какие у меня мотивы?

- Не уверен. Наверное, нет. Но говори, если хочешь сказать.

Ход улыбнулся.

- Я хочу власти. Если тебе удастся сделать то, чего ты желаешь, то трон старика Хеседа пошатнется. Раз уязвим сын, то уязвим и отец. Вот почему я на самом деле желаю тебе успеха. Забавно, не правда ли? Людям может казаться, что у высших сил для них есть величественный план, а на самом деле они для высших сил -- как яйца, которые нужно разбить себе на завтрак, - Ход рассмеялся в голос. - Не сочти за обиду. Просто мне почему-то захотелось быть с тобой откровенным.

Я покачал головой.

- Мне не на что обижаться. Тем более, может быть, у высших сил действительно есть для меня план. Ты же сам говорил, что даже Тайные владыки не знают всего.

Ход изобразил на своем лице сомнение.

- А какие мотивы у тебя? Что заставляет тебя сделать такой выбор? Конечно, я могу предположить, но хотелось бы услышать, что скажешь ты сам. Честность за честность.

- Все из-за Ореста. Я хочу остановить его. Мне отвратительны его помыслы, отвратительно то, что он делает. Я не хочу, чтобы с людьми случалось то же, что с моими товарищами на болоте. То же, что с маршалом Иаковом, который лежит в горячке и умирает, - я говорил страстно, убеждая не столько Хода, сколько самого себя.

- Ну, господин Иаков де Моле не умрет, это я могу тебе сказать совершенно точно -- у него еще есть незавершенные дела, великие или ужасные. Или и то, и другое сразу. Что же до твоих слов, то они звучат не совсем искренне из уст человека, который из всех форм взаимодействия с другими людьми предпочитает насилие. Думаю, что слова "Все из-за Ореста" правдивы, но фразу надо было продолжить по-другому...

За моей спиной под чьими-то ногами хрустнула ветка. Я обернулся. Это был Наугрим.

- Ты уходишь? Куда? - спросил он без обиды.

Я украдкой быстро оглянулся. Там, где только что стоял Ход, его больше не было -- во всяком случае, его не было видно.

- Я ухожу, потому что есть одно дело, которое я должен сделать. Я хотел уйти без предупреждения, чтобы не создавать для тебя проблем -- и потому, что тебе может не понравиться мое решение. Но я рад, что мы все-таки поговорим в последний раз.

- Может не понравиться решение? Я разбойник, я безжалостный убийца, как мне может не понравиться что-то дурное?.. Скажи, что это за дело, и почему я не могу пойти с тобой, - Наугрим медленно шел ко мне.

Я вздохнул.

- Ты уже сполна отдал мне свой долг. Тебе больше незачем идти за мной. Более того, мне самому больше никуда идти. Я не собираюсь возвращаться на службу в Орден -- не после всего того, что случилось. У меня осталась одна задача, и я направляюсь туда, откуда могу не вернуться -- скорее всего, не вернусь. Тебе незачем идти туда. Ты ничем не поможешь мне, а своей жизнью рискнешь ни ради чего. Чего бы ты сам ни хотел, я не возьму тебя с собой.