Ольга Николаева - Я иду искать

До сих пор во сне ему иногда приходилось заново переживать случившееся тогда, хотя с той ночи и прошло уже пять лет. Пять лет, избавивших от страха, но не избавивших от воспоминаний и разного рода мыслей, крутившихся вокруг той странной пары — маньяка-убийцы и человека, против собственной воли покрывающего его. Впрочем, действительно ли против воли? И как живёт он с таким грузом? Мысли об этом были даже настойчивее ушедшего со временем страха. Вадим стал украдкой интересоваться криминальными новостями, выискивая сообщения об убийствах. Газеты, радио и телевидение, казалось, соревновались между собой в подобных репортажах, но ни один из них не заставлял Вадима вздрогнуть от внезапного узнавания. Почему-то он был уверен, что оно непременно произойдёт, что он обязательно узнает содеянное тем убийцей, интуитивно выхватив из ряда других жутких репортажей. Иногда Вадиму казалось, что тот случай отравил его душу, подчинил чему-то, для чего он даже не находил названия, заставил разгадывать загадку, которую невозможно разгадать.

Вадим решительно поднялся из-за стола и, увидев это, Антон медленно, явно нехотя сам направился в его сторону.

— Привет, — Вадим старался, чтобы голос звучал ровно и спокойно.

Антон не ответил, просто сел напротив и вопросительно посмотрел на Вадима.

— Здороваться не хочешь. — Вадим почувствовал, насколько натянутой получилась у него улыбка. — Ладно. Переживу.

Антон смотрел на него, не меняясь в лице, и от этого Вадиму стало совсем неуютно.

— Может, объяснишь, хотя бы, что ты им такого сказал, что они теперь на меня пялятся?

— Кто на тебя пялится? — чуть устало спросил тот и Вадим махнул рукой в сторону стойки и игровых автоматов. — Никто на тебя не пялится, не говори ерунды. — Антон сказал это так, словно спиной мог видеть, что барменша и впрямь уже потеряла к ним интерес, да и мальчик снова вернулся к прерванному ненадолго морскому бою.

— А с ней что? — Вадим кивнул в сторону девушки в джинсовой куртке, лихорадочно думая, как заговорить о том, что его действительно мучило. Мучило столько времени, а теперь никак не могло сорваться с языка…

— Ничего. — Антон чуть презрительно усмехнулся. — А тебе нужны проблемы с шалавами? Ну тогда можешь позвать обратно, я предупредил. — Он поднялся из-за столика.

— Подожди! Антон…

— Послушай, не о чем нам с тобой говорить. Поверь.

— Но…

— Допивай свой кофе и спокойно иди домой. — Не дожидаясь ответа, Антон развернулся и быстро вышел из кафе. Странно, но Вадим почувствовал не злость, не раздражение, а какую-то непонятную опустошённость, тупо глядя на захлопнувшуюся за Антоном дверь. Почему он так просто отпустил его? Даже ругать себя толком не получалось, ощущение было такое, словно он находился в одном из своих снов, в которых снова и снова пытался понять, что произошло в ту ночь после выпускного, но ситуация всякий раз выскальзывала из-под контроля, словно разлетевшаяся на тысячи осколков мозаика.

Подошедшая барменша забрала со столика пустые рюмку с чашкой.

— Что-нибудь ещё?

— Нет, спасибо.

Идя к выходу Вадим случайно бросил взгляд за стойку и в груди неприятно ёкнуло. На спинке стула, на котором только что сидела барменша, висела маленькая дамская сумочка. Тёмно-бордовая.

Снова оказавшись на пустынной улице, Вадим быстрым шагом направился в сторону видневшейся вдалеке автобусной остановки, готовый сесть в первый попавшийся автобус, лишь бы поскорее оказаться подальше от этого места. Перед глазами снова встала картина — распростёртое на асфальте тело, рука в тёмно бордовой, в тон сапожкам, перчатке, и увиденная в кафе сумочка, идеально подходившая к костюму мёртвой женщины.

— Не помешаю? — Он вздрогнул и обернулся. Сзади стояла девушка, неудачно попытавшаяся подсесть за его столик в кафе. — Вы на автобус?

— Да.

— Нам по пути. Вы не против?

— Да ради бога.

— Спасибо.

Вадим чуть сбавил шаг и они пошли рядом. Вдруг девушка остановилась и, ойкнув, схватила его за рукав.

— Что случилось? — Вадим постарался подавить досаду.

— Каблук…

— Что, сломался?

— Не знаю. Помогите, пожалуйста. — Она кивнула в сторону арки. В душе проклиная всех девиц и их каблуки, Вадим помог ей доковылять до кучи сваленных под аркой досок, на которые она тут же опустилась.

— Я вас задерживаю?

— Немного. Что там у тебя с каблуком?

Вадим нагнулся к ней и встретился взглядом с широко распахнутыми удивительно красивыми серыми глазами. На его плечо легла лёгкая рука, заставив склониться ещё ниже, тёплые губы прижались к его губам…

Грубый толчок отбросил Вадима к стене и от неожиданности он чувствительно приложился к ней затылком. Между им и девушкой стоял невесть откуда появившийся Антон.

— Я не предупреждал тебя, сучка?

— Отвали, ублюдок!

— Заткнись!

Он схватил девушку за воротник и, встряхнув, снова с силой толкнул на кучу досок. Не удержав равновесия, она сползла на землю, но тут же вскочила на ноги.

— Козёл!

— Пошла вон!

Плюнув в его сторону, она развернулась и быстрым шагом пошла прочь. Вадим схватил его за локоть.

— Слишком трогательно обо мне заботишься!

— Отпусти. — Голос Антона снова стал спокойным. — Я ведь просил тебя, не помнишь? Забудь всё, что произошло, если хочешь жить дальше.

— А я могу спокойно жить дальше? — Не выдержав, Вадим почти кричал. — Ты думаешь, это легко? Ты думаешь, что такое вообще можно забыть?

— Такое нужно забыть!

— Как?

— Господи, Вадим, ты не понимаешь…

— А если понимаю? Если я кое-что о тебе знаю? — Вадим подумал о висевшей в кафе сумочке, явно принадлежавшей мёртвой женщине. А ведь Антон знаком с барменшей.

— Что? — На секунду в глазах Антона мелькнуло удивление. Удивление, но не страх, как ожидал Вадим. — Прекрати.

Он с неожиданной силой выдернул руку и быстрым шагом пошёл прочь. Вадим бросился следом, но тот уже успел перейти дорогу и скрыться во дворе напротив. У Вадима появилось странное ощущение, что Антон движется быстрее, чем это возможно, ведь он шёл, а Вадим — бежал, и всё же не мог догнать.

Это случилось одновременно — что-то появилось справа, увиденное боковым зрением в тот момент, когда Вадим ощутил сильный удар. Перед глазами мелькнуло серое небо, тут же сменившееся асфальтом с грязными разводами подтаявшего снега. Ему даже не было больно, только всё разом исчезло — кроме мокрого снежного крошева возле самых глаз, но и его заливала наползающая сверху темнота. И в этой темноте непонятным образом появилось лицо Антона.

…Они стояли друг напротив друга, но Вадим не чувствовал под ногами твёрдой почвы, вместо неё было что-то вязкое, затягивающее, не дающее пошевелиться. Антон схватил его за руку.