Карина Пьянкова - Тень за спиной

Черный век… Время, когда мастеров смерти убивали безо всякой жалости, как выпалывали сорняки на поле. Спустя пятьсот лет, в мое время, о тех временах говорили со смесью стыда и недоумения. Уничтожили едва ли не под корень одну из самых древних и самых развитых магических наук, заодно подчас доставалось и магам, которые к некромагии не имели никакого отношения…

У людей короткая память. Спустя несколько веков магов смерти уже понемногу начали романтизировать как этаких борцов за идею, за научный прогресс… Пробиться на факультет некромагии, даже обладая нужными задатками, мог далеко не каждый: слишком большой конкурс. Я сама, пусть и относилась к этой специальности с предубеждением, прежде не понимала, зачем было убивать этих злосчастных магов.

Но, если верить словам профессора Бенуа Паскаля, уничтожать некромагов стоило, причем куда тщательней, чем в Черный век. Чтобы даже упоминания о них остались только в энциклопедиях.

Паскаль смотрел перед собой, будто бы желая увидеть через прошедшие столетия те времена расцвета и упадка, которые переживало некогда его искусство.

— То заклятие, о котором вы мне рассказали, это как раз старое наследие, которое бережно сохранили до наших дней, — подвел итог старый некромаг. — Чтобы гарантированно не дать душе уйти в мир иной, следует провести ритуал в месте силы. Принести в жертву троих.

Похоже, за такое место отлично сошел наш фамильный особняк. Нивлдинас сам по себе считался пропитанным потусторонними силами, но часть домов, а подчас и не только домов, выделялись на общем фоне.

— Лизу Флин убили жестоко, — хрипло прошептала я, пытаясь прийти в себя, — разве этого не было достаточно, чтобы стать неупокоенной душой?

Бенуа Паскаль покачал головой со снисходительным выражением на чуть одутловатом лице.

— Неупокоенной душой… Для того чтобы стать призраком, нужно при жизни обладать душой. А какая душа была у Лизы? Так, гнилушка. Ни страстей, ни желаний… Разве что некромагия… Но сложно создать душу на такой основе… — произнес некромаг с удрученным вздохом. — Вполне может быть, что после гибели эта девочка вовсе не получила бы посмертия, истаяла бы или была поглощена иными духами. А для воскрешения, нужно сперва, чтобы душа оказалась в мире живых.

Вот мы и перешли к самому главному, причем даже без наводящих вопросов с моей стороны.

Бывший декан пристально посмотрел мне в глаза и отчеканил.

— У меня есть веские основания подозревать, что Лизу Флин привязали к нашему миру лишь для того, чтобы потом попытаться вернуть к жизни. Хотя из-за того, что жертв было две, а не три, что-то могло пойти и не так, как ожидалось… Это ведь была ваша семья, верно?

Наверное, у меня в тот момент кровь отлила от лица, потому что мужчина тут же обеспокоенно поинтересовался, как я себя чувствую.

Как я вообще могла себя чувствовать? Я умирала! Я сходила с ума! Все то подобие самоконтроля, которое я с таким трудом выстраивала девять лет, снова стало просто кучей осколков.

— Да. Это была моя семья. А я… Я просто вовремя не пришла домой, — уж не знаю зачем, сказала я правду.

Профессор Паскаль наклонился вперед и взял меня за руку.

— Не нужно винить себя за то, что остались живы, инспектор Джексон, — тихо произнес он, чуть сжимая мои пальцы. — Ваше время просто не пришло, вы должны были сделать что-то важное. И вряд ли ваши родные обрадовались бы тому, что вы разделили бы их судьбу. Поэтому просто живите дальше, юная леди.

Сколько я уже слышала нечто подобное от многочисленных психотерапевтов, от знакомых… Слышала, но не верила до конца. Некромагу поверить тоже не получилось, но все равно стало немного легче. Самую малость.

— Вы считаете, Лизу Флин могли попытаться воскресить? — решила я вернуть разговор в более рациональное русло. — Ведь, насколько мне известно, это попросту невозможно.

Моя боль была слишком личной, чтобы легко делить ее с кем-то.

— Подозреваю, вы и о моем любимом ученике уже наслышаны?

Интуиция тут же принялась нашептывать, что, скорее всего, я точно знаю о любимом ученике. Ведь тот, о ком я думала в последнее время, вполне заслуживает такого высокого звания. Вот только раньше мне казалось, будто это все-таки любимый ученик Флина.

— Вы говорите о Моргане, не так ли? — спросила я, глядя на собеседника исподлобья.

За окном внезапно потемнело. Кажется, Нивлдинас опять решил, что дождь — это наиболее подходящая погода. Скорей бы уже зима… Только снег и туман — и никаких ливней, которые не прекращаются сутками.

Маг кивнул с грустной улыбкой.

— Дивный был мальчик. Он один, наверное, оправдывал существование всей нашей науки… Сложно ожидать от мага нашей специализации высоких моральных принципов… но если бы меня спросили, знаю ли я некромага с чистой душой, то я бы без раздумий ответил: «Да, я знал такого. Его звали Винсент Морган».

Я едва не выронила свой стакан из рук. Винсент?

Нет.

Нет-нет-нет.

Винсент… Глупости какие. Пусть даже Моргана тоже звали Винсентом, это совершенно не означает, будто он имеет хоть какое-то отношение к моему любовнику! Винсент Морган умер и лежит в могиле вот уже год.

Но при этом именно Винсент посылает меня искать Бенуа Паскаля, он не просто знает о его существовании, а считает, что Паскаль может ответить на мои вопросы. Винсент появился рядом со мной, когда началось это злосчастное расследование. Винсент раз за разом выручает меня из неприятностей… Или сам же их и устраивает при этом?

В желудке появился мерзкий ком и как будто бы затошнило.

Нет… Все это чушь. Мне просто повезло, раз в жизни повезло, и рядом со мной оказался подходящий человек… Вот и все.

— Так это вы были учителем профессора Моргана? — спросила я, едва сумев совладать с голосом. — Мне казалось, что декан Флин…

Мистер Паскаль стукнул кулаком по подлокотнику и посмотрел на меня. В его глазах было горе человека, потерявшего близких. Я, как никто, могла понять подобные чувства.

— Я буквально вел за руку Винсента все время его обучения, от поступления до получения диплома магистра. А потом у меня отняли все: мой факультет, моего лучшего и любимого ученика… И то, и другое Говарду удалось погубить… На факультете начало твориться черт знает что, а Винсент, Винсент теперь мертв. И если с первым я еще могу смириться… то второе… Я не знаю, зачем Творец дал ему дар именно к некромагии… Этот мальчик всегда был слишком светлым для нашего ремесла.

Мне, пожалуй, в первый раз за много лет хотелось кого-то утешить, успокоить… И при этом я прекрасно понимала, насколько эта попытка будет бесполезной и нелепой.

— Винсент отлично знал, что значит заигрывать с равновесием между миром живых и миром мертвых. Еще будучи студентом, он делал исследования на эту тему и быстро уловил суть, пожалуй, быстрее, чем я сам. Для него это была отличная головоломка, но как только он начал подозревать, что ответ ему не понравится, он решил бросить все.