Константин Башкатов - Сказание о чернокнижнике. Книга I (СИ)

— Хороший вопрос, — усмехнулся Ашамаэль и резко развернулся к дверям, у которого по-прежнему дежурили минотавры. Колдун подошёл к одному из них и быстро произнёс:

— Передай Рейкару, чтобы собирал своих воинов. Ваша задача — удержать ворота дворца закрытыми столько, сколько мне понадобится. И да, передай своему вождю, что за пролитую эльфийскую кровь он будет отвечать передо мной. Пусть не усердствует.

Надменным жестом маг отпустил зверя, и развернулся к своему трону.

— Иирс Нар, тебя я хочу видеть командующим гвардейцами. Если что-то пойдёт не так — ты станешь последним оплотом. Действуй, — Ашамаэль даже не смотрел на маршала, лишь слегка повернув в его сторону голову. Воин ударил кулаком в грудь и склонил голову в знак почтения, и вышел следом за минотавром. Ашамаэль же остался один, среди мертвецов.

Высшие эльфы — практически все — были крайне одарены в магии, и даже без обучения имели определённый магический резерв в своей плоти, в своей крови. Его-то Ашамаэль и собирался использовать — в тронном зале было больше трёх десятков тел чистокровных высших эльдар. Эти страшные знания врезались в память чародея ещё в тот день, когда он оказался в святилище Дартазаэля. И теперь они нашли применение. Из разума болезненно выходили слова заклинания. Страшным, шипящим голосом, Ашамаэль выговаривал древние тексты, от которых сотрясался воздух. И кровь пришла в движение. Голос колдуна становился всё громче и смешался с треском и грохотом, который доносился с нижних этажей — толпа пошла на приступ, а армии мятежников уже стянулись к дворцу. Вновь короля поглотила тёмная эйфория. Ему казалось, что одной своей волей он способен прикончить их всех. Низвергнуть небеса на землю, уничтожить всё. Но Ашамаэль был опытным магом и не поддался обману чёрной магии. Сила эта иллюзорна, и её едва хватит, чтобы усмирить толпу.

В зале неожиданно потемнело, над Амаралан-Анордом собрались грозовые тучи, затянув даже воронку над башней магов. Облака рассекла фиолетовая молния. Ошеломлённая толпа на мгновение замерла, но вскоре вновь продолжила штурм, гонимая теперь и ужасом. Ашамаэля окружали алые воронки, которые начинали излучать синеватое свечение — магия медленно переходила к чернокнижнику.

Падший эльф, воздев руки вверх, замер у ледяного трона, и от голоса его и грома дрожали стёкла и вибрировал пол. В зале поднялся шквальный ветер, вырываясь на улицу. Когда заклинание достигло своей кульминации, Ашамаэль резко взмахнул руками, и кровь бурными потоком поднялась в воздух и вырывалась в распахнутые двери, ведущие на балкон, устремившись к небесам. Чернокнижник же, преисполненный магической мощи, устремился следом, схватив по пути посох. Когда бело-чёрная фигура, овеянная магическим мерцанием, показалась на балконе, гул толпы заглушил грохот молний. Ещё немного, и мятежные солдаты будут готовы к стрельбе — чародей видел, как руки их потянулись к колчанам. Ашамаэль ждал. Ждал, чтобы произвести больший эффект.

В воздух взвился рой стрел, в этот же момент тёмный маг резко поднял посох, и всё вокруг содрогнулось — удар был такой силы, что многие эльфы были сбиты с ног. На площади началась давка и паника. А стрелы тем временем словно замерли в воздухе и уже через мгновение полетели вниз, словно врезавшись в невидимую преграду. Алое свечение ослепительной вспышкой озарило всё вокруг, и тёмные молнии с небес начали бить втрое чаще, теперь взрываясь вокруг Ашамаэля, но всё же не достигая земли. В центре этого адского действия находился чернокнижник в развивающихся, словно чёрные крылья, одеждах, и был он подобен богам в этот час в глазах мятежников, а посох его был словно кровавое пятно в бушующей тьме. Народ высших эльдар был повергнут в дикий ужас, и лишь тёмные чары, проникавшие в самые тёмные закоулки эльфийских душ, мешали им обратиться в бегство. Приступ дворца остановился, и глас короля-чародея раздался над площадью:

— Вы посмели перечить своему королю! Жалкие заговорщики! — в голосе чародея гремели безудержный гнев и эйфория. — Отныне вы никогда не будете забывать, кто ваш король. Кайириан Сиралионский в прошлом! — протяжный крик короля слышался по всему городу, наводя нестерпимый страх и распространяя чары, которые эльфы не скоро ещё смогут забыть. А для кого-то эта магия станет губительной. Не для тела, но для души и разума. — Он мёртв! Я же приведу вас к победе! Век моего правления будет длиться вечно!

Высшие эльдар пали на колени пред чернокнижником, на какое-то время воистину уверовав в божественность своего правителя. Даже спустя десятки тысяч лет чёрное правление Ашамаэля будет помниться всеми эльфами, и даже дроу будут отзываться о нём, как о страшном тиране и убийце.

Весь Амаралан-Анорд находился в подавленном состоянии, а приготовления к военному походу продолжились в ещё более напряжённых темпах. Тем не менее, сам Ашамаэль сделал несколько вещей, которые согрели сердца высших эльдар. В честь случившегося во время решающей битвы с дроу перед королевским дворцом начали возводить монумент — памятник павшим — но и выжившим — героям сиралионского народа. На белокаменной круглой площадке из чистого золота высотой в три метра были вылиты фигуры гвардейцев Антан-Тир, выстроившиеся кольцом и ощетинившиеся мечами и копьями. Среди гвардейцев были изображены так же сиралионские рыцари, в чей облик были внесены вплавления из странного лазурного металла. За спинами благородных воинов на ещё одном метровом возвышении выстроились в каре солдаты из серебра — простые воины Сиралиона. В руках их так же были копья, мечи и щиты. Далее следовало третье возвышение, на котором стояла группа стрелков, чьи фигуры сочетали в себе сплав золота и серебра. Стрелы их были наложены на тетивы, а ясные взоры устремлены вдаль. На последнем, самом узком возвышении, стояли четверо: боевой эльфийский маг, создающий очередное грозное заклинание, чья фигуры была вылита из сверкающего золота; маг-целитель, создающий магический щит — он был создан из серебра; Иирс-Нар, своим мечом указывающий направление атаки, чья могучая фигура была создана при помощи чернённого серебра; и сам Ашамаэль с поднятым вверх посохом — его развевающийся плащ был вылит из чернённого серебра, подобному маршалу, а сам же колдун — из белого, словно снег, металла. Все детали были выполнены идеально чётко. Что примечательно, тёмный король изображался на равных с магами и Иирсом, что было очень важно для эльфийского народа, хотя и вводило их в недоумение после всего случившегося. Изваяние ещё не было закончено, — был начат лишь второй круг, посвящённый простым воинам — оно уже во многом воплощало величие и мастерство эльфийского народа.