Эшли Дьюал - Смертельно безмолвна

— Она пыталась его убить, — вдруг хрипло отрезает Джейсон и кивает. — Верно?

Я недовольно хмурю лоб, ненавижу, когда мои слова переворачивают. Однако на сей раз, Джейсон оказывается прав, и моя ложь рассыпается на миллиарды частей.

— Что она сделала?

— Она… — Грудь сдавливают силки, я хочу соврать, но потом понимаю, что маленькая ложь может привести к большим неприятностям, и выдыхаю. — Ариадна поцеловала меня.

Норин отстраняется и обхватывает себя за талию бледными пальцами.

— Поцеловала?

— Да. — Я поднимаюсь и развожу руками в стороны, отчего по телу проносится пожар из неприятной боли. Сутулюсь, раздраженно стиснув зубы, и выдавливаю улыбку. — У нас с ней всегда были странные отношения.

— И часто вы пытались друг друга убить?

— Вас удивит мой ответ.

— Интересная ситуация.

— Неужели.

— Конечно, — женщина гордо расправляет плечи и покачивает головой, — вместо того, чтобы свернуть тебе шею, она решила тебя поцеловать. Тебе не кажется это странным?

— В ней борются два разных существа, — заключает Джейсон, нахмурив лоб, — я почти уверен, что она сама не ожидала от себя такой реакции. Что-то еще?

— Нет.

— Ари ничего не говорила, не спрашивала? Просто поцеловала тебя.

— Я же сказал, — недовольно вскидываю брови, — ничего больше. Кстати поцелуй был так себе. Чмокнула и бросила, как куль с мукой. Ничего особенного.

Я хватаю со стола миску с готовым лекарством и, хромая, плетусь вон из кухни, не в состоянии больше отвечать на новые вопросы. Как я могу нормально рассуждать, когда от воспоминаний у меня волосы поднимают дыбом, а руки покрываются потом. Идиотизм. Я не узнаю себя, и меня выворачивает наизнанку от этого тупого чувства, что горит внутри.

— Черт.

Заворачиваю в ванную комнату, захлопываю дверь и бросаю миску в раковину, так и не взглянув на себя в зеркало. Понятия не имею, кто на меня посмотрит в ответ, и не хочу рисковать. Возможно, там уже совсем другой человек.

Стягиваю порванную футболку, бросаю ее на ледяной кафель. Отрава Норин ужасно воняет, но я все равно намазываю ей зудящие раны. Жечь начинает еще сильней, и я тихо взвываю, прикрыв от усталости глаза.

Неожиданно в дверь стучат. Я нехотя оборачиваюсь и вижу Норин. Женщина глядит на меня холодно, прямо, а еще она протягивает мне чашку с чем-то горячим.

— Выпей. Станет легче.

— Что это?

— Обезболивающее.

Я нервно киваю, забираю напиток, но Монфор не уходит. Я тут же понимаю, что она собирается продолжить расспрос, и протяжно выдыхаю весь накопившийся воздух.

— Говорите.

— Извини?

— Давайте. Я знаю, что у вас есть вопросы. — Я вновь гляжу на женщину. — Валяйте. Я весь во внимании. Что именно вам интересно? Как она на меня смотрела? Что шептала?

— Мэттью, я не понимаю, почему ты злишься.

— Я не злюсь.

— Серьезно? — Норин Монфор облокачивается спиной о дверной косяк и сплетает на груди худощавые руки. Волосы у нее растрепаны, кожа бледная, почти прозрачная, будто эта женщина уже несколько дней не ест, не спит. Но взгляд у Норин живой, острый. Меня колотит под этим взглядом. — Ты весь дрожишь.

— Это от вашего тупого лекарства. Оно жжется.

— Тогда пей то, что я принесла, и жечь перестанет.

— Не перестанет.

— О чем именно мы говорим? О ранах на шее? Или в груди.

Я поражен тонким подходом тети Ари, поражен ее способностью выдавать довольно красивые метафоры, когда на части разрывает от странной досады и усталости! Но я даже посмеяться не могу над этой ситуацией. Мне совсем не смешно и не спокойно, мне тошно.

— Вы пришли задавать вопросы, но я сам не знаю ответов, — горячо выпаливаю я, — да я даже половины не понимаю из того, что происходит. Например, причем тут вода, огонь, что это значит? Почему Ноа Морт привел нас именно к Ловари?

— В крови цыган искать ведьм. Они настроены на нашу волну, так как питаются лишь нашими силами. Прибегнуть к их помощи — вполне логично, просто я не думала, что такое вообще возможно. — Ведьма пожимает плечами и дергает уголками губ. — Никто не думал.

— Но мы так и не поняли, где сейчас Ари.

— Она с Люцифером, Мэтт. Верум стоит в его чистилище, и да, мы понятия не имеем, где именно оно находится. Но, может, не это важно?

— Знаете, Ноа Морт сказал, что мы не должны искать Ариадну, что она сама придет.

— Вот видишь, выходит, дело совсем не в чистилище, а в том — что ты там увидел.

— Что я увидел. — Прокатываюсь ладонями по лицу и отшатываюсь назад, я закрываю глаза и вновь перемещаюсь в тот зал, вновь оказываюсь посреди мрака. — Я увидел люстру и бассейн, наполненный кровью. Я увидел зеркало, свое размытое отражение. Я увидел на раме надпись на латинском языке, которая повторялась десятки раз. А потом я увидел Ари в зеркале. Она вышла из бассейна, вся в крови и в тянущихся багровых линиях. — Я шумно сглатываю и продолжаю. — Она шла ко мне, оставляя красные следы. Ее пальцы искрились и вспыхивали яркими огоньками, как будто она воспламенялась. Как будто…

Я затихаю, а Норин шепчет:

— Как будто она сама была огнем.

Открываю глаза и сканирую задумчивое лицо женщины. Она касается пальцами губ, отворачивается, прокручивая в голове сказанные мной слова, а потом вновь смотрит мне в глаза и делает огромный шаг вперед:

— Сгорающий в Огне, в Воде возродится . Вот, что Ноа хотел, чтобы мы увидели.

— Не понимаю.

— Стихия Ариадны огонь, как я раньше не додумалась, — Норин прикладывает ладонь ко лбу и начинает ходить из стороны в сторону. — Ее пальцы краснели, когда она злилась, когда ты едва не умер, она стояла в подвале, и ее руки пылали!

— Но что нам это дает?

— Ответы, Мэттью.

— Объясните, пожалуйста. Я вас абсолютно не понимаю.

— Идем.

Норин вырывается из ванной комнаты и несется по коридору, словно торнадо. Когда она прибегает на кухню, Джейсон неуклюже откидывает в мойку зажженную сигарету и в воздухе проходится пальцами, пытаясь разогнать дым.

— Вы быстро.

— Ты и двух минут не можешь прожить без сигарет, — подмечает женщина.

— Кто бы говорил, дамочка.

— Оставим на потом ваши препирания, ладно? — Я закатываю глаза. — Что вы поняли?

— Что тебе нужно прикрыть торс, мальчик, — тянет Мэри-Линетт, вдруг объявившаяся за моей спиной, и кидает мне чью-то растянутую футболку.

Перехватываю ее в воздухе и тускло улыбаюсь.

— Спасибо.

— Всегда пожалуйста. И можете не тратить время на объяснения, я все подслушала.

— Мы и не сомневалась, Мэри, — шепчет Норин, поправив горло шерстяного свитера.

Я натягиваю футболку, корчусь от боли, пробежавшей по спине, и выпрямляюсь как раз в тот момент, когда женщина сплетает перед собой пальцы и отрезает:

— Мы знаем, что дар каждой ведьмы питается энергией природы, и знаем, что стихия Ариадны — огонь. Еще мы знаем, что уже давно никто не относил себя к стихии Воды.