Алексей Кривошеин - Фабрика волшебства (СИ)

— Я практик, а не какой-нибудь там теоретик! — воскликнул рыжепрядый патетически, но дородный юноша уже не слушал его, снова углубившись в поиски только ему одному известной истины.

Ивору было немного стыдно. Мефодий старается для него, а они даже не пытаются помочь. Но когда рядом был Рудольф со своими шуточками, Ивор ничего не мог с собой поделать. Рыжепрядый принялся рассказывать о том, как дети кузнеца пытались выкупать Клемента. Делал он это в лицах, да так весело, что Ивор смеялся, уже не скрываясь. Но Мефодию это не мешало, он настолько углубился в свой башмак, что ничего не замечал.

— А знаешь с чего все началось? — повизгивая от смеха закончил Рудольф. — Я намекнул старшему брату, что у Клемента дома сломалась ванная. А он такой чистоплотный, такой чистоплотный…

— Знаю, что делать, — сказал Мефодий в пространство.

Друзья обернулись к нему, позабыв о беседе.

— Что? Говори скорее! — в один голос крикнули они.

— Я перебрал много вариантов. Девушки существа непредсказуемые, но и их поведение можно предугадать и классифицировать. Я посмотрел статистику, почитал опросы очевидцев и участников событий…

— Каких событий? — влез Ивор.

— Ну, свиданий. Так вот, все сошлось к тому, что у тебя нет никаких шансов против Клемента. Смотри, девушки любят подарки — раз. Девушки любят красивые вещи, от которых у их подруг разгораются глаза от зависти. Еще они обожают красиво обставлять помещение, в котором живут, и по десять раз переставлять вещи с места на место. Они любят блистать в обществе, посещать места, где очень много важных людей, обязательно с их женами. И чтобы на них было платье, глядя на которое все жены важных людей позеленеют от зависти и…

— Ты прав, — проговорил Ивор, мрачнея, — у меня нет шансов.

— Да, именно так я и подумал, вспомнив Клемента с его неограниченными ресурсами и положением в обществе его папочки. Но есть одно «но»…

— Какое!? — встрепенулся влюбленный юноша.

— Я решил не сдаваться, и углубился в историю. Я где-то слышал, что люди домагической эпохи достигли не малых высот в искусстве обаяния. У них даже существовало целое направление искусства — любовная литература. Ею занимались такие специальные люди — литераторы.

— Ого, — оживился Рудольф. — А что это такое? Любовная понятно, а литература?

— Литература — это сочиненные истории.

— Сочиненные? Зачем их сочинять? Разве мало с нами происходит разных приключений?

— Ивка же сочиняет сказку про нас.

— Это не он сочиняет, а карта. Тем более, там все правда!

— Будто бы ты всегда правду говоришь, когда похваляешься о своих похождениях на фермах, — вмешался Ивор. — С три короба наврешь, как настоящий литератор.

— Ты чего? — надулся рыжепрядый. — Приукрасить — это не означает наврать.

— Вот, — продолжал Мефодий. — Литература — это и есть приукрашенные истории.

— Мы отвлеклись, — прервал друзей Ивор. — Люди древности могут нам как-то помочь?

— Я не знаю, — смущенно сказал Мефодий. — Там такая чушь, что я теряюсь даже. Но говорят, что это безотказно действует.

— Что? Что именно? — подался вперед Ивор.

— Там сказано, что для расположения к себе девушки, нужно спеть ей под окном серенаду.

— Что? — разинули рты Ивор с Рудольфом.

— Серенаду. Специальную песню, которая… — Мефодий прикрыл глаза, обращаясь к башмаку, и процитировал. — Которая должна растопить лед женского сердца. Это называется романтика. Тут сказано, что девушки ее очень и очень любят. Даже больше чем роскошь и дорогие предметы.

Ивор с Рудольфом переглянулись.

— Отцу расскажу — обалдеет, — сказал Рудольф. — До такого даже он не додумался, остановился на цветах.

— Да, цветок ей очень понравился, — сказал Ивор. — Мефодий, как бы глупо это не звучало, но нам нужно попробовать. В меня вселяет уверенность это слово — романтика. В прошлый раз его произнес Рудольф, ссылаясь на папу, и у меня все вышло. Сейчас оно всплыло в твоем башмаке…

— И так! В левом углу ринга, встречайте, непревзойденная су-у-у-убстанция волшебства в неограниченном количестве. Потенциально это роскошный дом, красивые вещи, сияющие одеяния, услужливые слуги!

— Кончай ерничать, — толкнул друга Ивор.

— В правом углу ринга, встречайте! Таинственная се-е-е-еренада! — воскликнул Рудольф, подражая конферансье, и тут же сменил тон. — А что петь? Не может же он петь, скажем, песенку про дядю Клопа, который построил весь город, а для двух своих детей так и не успел построить добротный дом?

Мефодий смутился и покраснел.

— Тут есть один текст. Сказано, что нужно просто вставить в пустые места имя девушки, которую хочешь расположить к себе.

— Где?! Покажи! — закричали Ивор с Рудольфом. Мефодий пробормотал слово извлечения сути, в центре комнаты появился образ, друзья стали смотреть.

— Что это? — фыркнул Рудольф. Ивору не давало смеяться лишь недоумение. — Это шутка?

— Нет, все очень серьезно. Это нужно спеть под окном Алины, так чтобы она услышала. Здесь обещают стопроцентный результат.

— Гм, — Ивор был озадачен. Но он привык доверять сведениям Мефодия.

— Только есть одна загвоздка, — добавил дородный юноша. Ивор с Рудольфом уставились на него.

— Какая?

— Как сделать так, чтобы серенаду услышала Алина, а Бондарь не услышал.

— И как? — спросил Ивор.

— Не знаю.

— Зато я знаю, — жизнерадостно отозвался Рудольф. — Есть у нас в лабораториях охраны одна штука. Экспериментальная! Ее пока в дело не пускают, потому-что она не стабильная. Как раз для нашего случая…

Клемент гордо вышагивал по дешевой тянучке двора женского общежития и брезгливо морщился. Бедняки, не могли раскошелиться на настоящую стилизацию старины, как вокруг его дома. Следом за молодым человеком ехала самоходная повозка с кучером наверху. Багажное отделение было полно различных коробочек, сверточков и упаковок.

— Эй, человек, — окликнул Клемент кучера, — дай сигнал. Пусть эти пигалицы знают, кто пришел.

Кучер, молодой простоватый парень, усердно кивнул и нажал на клаксон, раздался противный верещащий звук. В окнах дрогнули занавески, то тут, то там стали выглядывать девичьи личики.

— Пусть видят… — пробормотал молодой человек.

Он приблизился к дверям и остановился. Рядом тут же материализовались двое крепких парней. Один услужливо отворил дверь, второй в это время осматривал пространство вокруг здания.

Охрана отца, Кондратий держал ее для дальних поездок и путешествий. Причем главным образом не для охраны, он и сам был очень хорош в боевой магии. Скорее для внушительности и мелких поручений. Клемент одолжил их на время, чтобы произвести на Алину дополнительное впечатление.

Когда дверь распахнулась, юноша важно шагнул внутрь. Навстречу ему поднялся возмущенный Бондарь.