Валентин Искварин - Естественно, магия (СИ)

— Штурмана кликни, — велел Артём девчонке.

Какой-то шорох за спиной заставил его обернуться, но сзади было пусто, только световые пятна от корабля чуть елозили по пирсу.

— Вообще-то это я — штурман! — заявила девчонка, сходя на берег. — Капитан сейчас подойдет. Что ещё за проверка судового журнала? «Судовой журнал проверяется и сдается в порте приписки в конце сезонной навигации», — процитировала она, уперев руки в боки.

Права девчонка-штурман. От необходимости оправдываться за глупость избавило появления третьего лица. Парень появился внезапно и ловко выпрыгнул на пирс.

— Вечер добрый. Вам журнал нужен ведь для внесения в проходной реестр? — спас Артёма догадливый паренек. И это капитан!?

Юнец вынул из-за спины журнал и подал для проверки. На форзаце значилось: «дизель-теплоход «Александр Кляксин», порт приписки — Мюнхен». И внутри на первой страничке скорым женским почерком: «Год 20 10 . Навигация с 7 мая по. 19 мая: Париж, верх — японцы, 6. 22 мая: Париж, низ — москвичи, 12. 7 июня: Богатырь, рейд — детский выезд, 9 ». После этого — только порты захода с пометкой «заправка»; последний — Балаково.

— А здесь-то с чем? — спросил Артём. Судовой журнал, конечно, заполняется в свободной форме, но тут всё как-то… непривычно.

— Дык вот тех деток, — молоденький капитан потыкал пальцем в строчку от седьмого июня, — и везём! Как они нас… — и парень тем же пальцем принялся пилить шею.

— M'sieur le cap! — крикнула в проём двери какая-то шалунья ещё помладше этих двоих. — Peut-on acheter de la cerise ici? Le cuire ne nous cert rien!* — и тут же пропала куда-то; изнутри донёсся весёлый смех. * Капитан! Можно здесь купить вишни, а то кок нам ничего не даёт (фран.).

— И вот такое «вуаля» круглые сутки! — посетовал капитанчик. — Яхта разве только чудом жива! Того и гляди по винтику разнесут!

Да… не повезло пареньку. И кораблик-то новенький, а такая дурка на борту!

Отличная мысль пришла внезапно: как бы помочь бедолагам? Лещ с ними, с нарушениями! хотя и с детками-то поаккуратней бы?

— Понятно. Ну, вы нежней летайте-то. Правила, они ж для безопасности писаны!

— Это-то конечно! — замахал руками паренёк. — Увидали разрешёнку — и почесали, как угорелые: детки к морю хотят, все мозги обглодали! — Тут же парень принялся чесать в затылке. — А не скажете ли, где бы тут подзаправиться? Идём-то полным ходом, солярочка кушается страх как…

Странный выговор парня гравировал в голове наблюдателя сочувствие и расположение. А ведь можно запродать беднягам Аркашкины бочки!

В четыре рейса грунтовика с прицепом бочки были доставлены от сторожки. Присутствие признательного, тронутого заботой капитана веселило не хуже вина. Двадцатилетние «ребятишки» высыпали на берег — размяться да подсобить с заправкой.

Через час опечаленные расставанием Артём и Аркаша махали вслед отходящей выдре. Ловкий капитан как по ниточке прошёл между двумя завихрениями, каждое из которых, обычно мешавшее кораблям, только ускорило это алюминиевое чудо!

Возмутители спокойствия показали корму. Там, где должно было красоваться название, расплывалась грязновато-синяя клякса. Через минуту корабль скрылся за поворотом реки.

Так и запишем: ««Александр Кляксин» заходил для заправки».

Куда запишем? Зачем? Чтобы все узнали об Аркашиных купеческих забавах?

— Ой, выручил ты меня, брат Тёма! Куда бы я ещё соляру девал!?

— Соляру? — не понял Артём.

— Ну да, — пробормотал, оглядываясь, Аркадий. — А зачем тут прицеп?

— Слушай, а что мы стоим тут, как два пенька? — Вопросы странно множились, отупляли, не давали сосредоточиться. Надо было что-то сделать. Но что именно — поди припомни!

— Дядь Тём, — пожалобился Аркашка, — я спать хочу…

— Ну так поехали! — Артём скривился от наплывшей головной боли.

Через четверть часа оба уснули. Продолжалась среда. Хорошо, что такая спокойная.

Артёма, завернувшегося в спальник, разбудило солнце. На диване посапывал Аркаша. Что!? Артём подскочил, как ужаленный, и побежал на рабочее место. Уфф! Среда! Ещё только 8:43! Багдад — Казань только в 10:26 пройдёт!

И как он только сплоховал-то так!? Или Аркашка дежурил? Нет, тогда Тёма спал бы на диване. Что за ерунда?

Удачный получился заход. Топливо заканчивалось, могли бы и не дойти, да и бочки — штука полезная. Две сразу же опустошили, скормив соляру прожорливой машине, а остальные пока бросили в зале. Тащить их в машинное отделение никто в ночи не решился.

И разошлись спать. На посту остались Моав и Танк: Насти хватило тщательно скрываемых треволнений с поддельным журналом. Можно было тысячу раз говорить о том, что мужикам-дежурным основательно прополоскали мозги, о том, что её имя ни разу не прозвучало. Но всё же барышня переживала своё участие в подлоге удручающе серьёзно.

Это вызывало сочувствие и уважение. Благодаря этим двум эмоциям Виктор заснул на две минуты позже, чем если б размышлял только о своём. Вот, что подумают в каком-нибудь департаменте гражданского флота, узнав о проходе несуществующего «Александра Кляксина» через Волжскую плотину? И главное: насколько скоро у них появится повод об этом подумать?

Дзанг!

Корабль встряхнулся от ощутимого удара и переполошил команду. Яхта стала быстро терять скорость, пока не плюхнулась на брюхо, вызвав сосущее ощущение в животе у просыпающегося Виктора. Натянув джинсы, он поспешил на мостик. Бег о м: движение-то нелинейное и с замедлением, так что ну их, эти прыжки .

Моав стоял у пульта, подняв руки в позе «какого демона случилось то, что случилось?» Танк шарил по программе самодиагностики корабля.

Прибежала Настя, отшвырнула Танка, Моав увернулся от оплеухи. Ни диагностика, ни расспросы ничего не выявили. Просто был удар, и сразу начали гасить скорость. Сбрасывали сами, так что движок должен быть невредим.

— Должен быть, должен быть… — сердито бормотала Настя. — Сейчас проверим.

«Пегас» пошёл на разгон. Виктор заметил, что Саша тоже насторожился, когда нос едва ощутимо рыскнул влево. На скорости около десяти Насте пришлось подруливать для удержания прямого курса. А перед самым выходом на водное крыло корабль, перестав слушаться руля, рванул влево, но, не выдержав крутого поворота, тут же завалился на правый борт!

— Что вы наделали, кошкины дети!? — вскрикнула лекарша, поднимаясь с пола.

— Покорёжена левая сторона крыла! — выдал диагноз Саша.

— Пл а вник поймали, — предположил Виктор.