Валентин Искварин - Естественно, магия (СИ)

Виктор рассеянно полез за деньгами, но дядя Федя остановил, сказав, что около семнадцати надо проверить, кто примет контракт, а уж там и расчёт, на котором бродяга по-прежнему не настаивает.

Маг оглядел сквер. Красиво, спокойно, но сидеть тут три часа может, разве что, только дядя Федя. Потому Виктор откланялся и побрёл прочь.

Он немного пошатался по северной части города, почему бы не сходить на юг?

Его считали занудой. Даже Лёха.

Различие было в том, что Лёха произносил это слово в его адрес хоть и в шутку, но с отчётливой ноткой уважения. Потому что ничто, кроме занудства и упорства, не смогло бы помочь взять четвёртый уровень за два года. К тому же глава отдела отчего-то сильно недолюбливал всё семейство Менабде.

Сейчас Лёха отступил на шаг и поднёс рапиру ко лбу.

— Вах, я труп, — утомлённо констатировал Лёха. — А мне ещё на дежурство вечером тащиться…

— Как скажешь, — ответил Вахтанг, пожав плечами. — Митяя подменяешь?

— Ага…

Лёха вытер пот футболкой и пошёл в душ. Вахтанг подобрал брошенную на лавку рапиру, вогнал её на вешалку и отправился следом. Сегодня что-то не хотелось ни метать ножи, ни стрелять из лука.

— Вах, всё-таки ты головою скорбный! — перекрикивая шум воды, сообщил Лёха.

— С чего ж сейчас-то? — спросил Вахтанг без особого интереса.

— Разбирать запросы по типам — по-моему, пустая трата времени.

— Каждый принятый запрос — это своя история, это люди, обстоятельства! — настойчиво возразил Вахтанг. — Это истории успеха! Смотришь всё по человеку — и то, что надо — как на ладони! Потом берёшь одну, начальную, которая дала ему первый рывок по карьере сделать. И смотришь похожие…

— Только тебе могло в голову прийти… — Лёха усмехнулся.

— Значит, только я быстро выдвинусь .

— Кстати, как успехи?

— Я не тороплюсь: я же один такой зануда…

— Тогда смотри вот, что я нашёл! — выключив душ, Лёха пошёл к своим вещам с полотенцем на бёдрах и достал блюдце. — Интересно, что скажешь.

— Прочтешь? Я пока помоюсь…

Пока блюдце просыпалось, Алексей оделся. Затем выбрал последние запросы и сообщил погромче:

— Запрос известного. Требуются низшие чины трёх гильдий. Там-парам, секретность по гильдии и заказчику… о! по заказчику — высшая! Так, золотых гор не обещают, туманно намекают на длительную работу. Заказчик неизвестен, запрос составлял бродяга. Что скажешь, Вах?

— Навскидку двоих помню, которые похоже начали, — собиратель историй явно заинтересовался. — Калинин взял пятнадцатый уровень в двадцать восемь лет, Халиков — в двадцать семь.

— И чо, пойдёшь?

— А зачем я тогда всё собирал!? Конечно, пойду! И тебе советую. Там количество мест указано? — спросил он с беспокойством.

— До пяти персон. Вот прямо так и пойдёшь? с первого объявления?

— А чем оно хуже второго или третьего?

— Ладно, лови свою удачу, — Лёха пожал плечами и отложил в сторону блюдце. — А я, пожалуй, не стану в эти игры играть.

— Ну и зря, — сказал Вахтанг, включая душ. И, перекрикивая шум воды, добавил: — Не закрывай объявление! Я отмечу приём!

— Как скажешь! — крикнул Алексей, качая головой.

Вахтанг вышел из душа через три минуты и отметил заказ входящим .

Анна Ильинична, крупная светловолосая дама в светло-зелёном халате и в туфлях на низкой подошве, лекарь десятого уровня, просматривала карточки новых больных, когда раздался стук в дверь и сразу оборвался. Нетерпеливый, недисциплинированный гильдейский практикант-реаниматолог влетел в кабинет.

— Ан'Ильиньшна, разрешите на обед?

— Пётр, стучать в дверь, чтобы предупредить о своём приходе, и дождаться разрешения войти, — скучным голосом ответила лекарша. — Вы постоянно забываете о втором пункте. Сейчас я могу вам разрешить разве что сесть со мной — разбирать истории болезни!

— Но ведь уже… — принялся протестовать практикант.

— А я, между прочим, ещё… — она постучала ногтем указательного пальца по столешнице и покачала головой. — Мало того, что вам это говорит женщина, так ещё и ваш руководитель! Нет, это положительно безобразие! — воскликнула она, видя на лице Петра лишь вагон недовольства. — Определённо! Если вам так немилы истории болезни — займитесь обработкой запросов на длительное лечение. Поверьте, урок послушания и хороших манер вам куда нужнее своевременного употребления пищи!

— Да, к-конечно.

«Гадкая старушатина! — подумал Пётр и уселся к терминалу, вмонтированному в соседний стол. — Ну, ничего: тут, небось, как обычно, два инвалида да один пуховый платок. Из-за неё я буду на обед опаздывать!? Щас!»

Инвалидов не оказалось, но старушки наверстали недостачу клиентов. Пришлось отправлять на печать все три истории болезни, сверяться с графиком сдачи анализов Заречной Клиники, с расписанием приёма, с уже записанными пациентами…

Только к половине пятнадцатого Пётр, недобрый, как беременная акула, проверил собственные дела . Одно сообщение. И то — не предложение найма, а мусор какой-то. Диспетчер, видно, напутал. Ну, значились там лекари вместе с пронырами и металлистами. А ему-то этот «запрос известного» на кой?

И тут Пётр обратил внимание на время: в семнадцать с половиной, в центре города! Это ж отличный предлог сбежать пораньше с опостылевшей практики! Лекарь тут же пометил заказ как входящий .

— Анна'льиньшна, я закончил со стационарными.

— Что ж, хорошо, — начальница глянула на часы и удивилась: — Ой, а времечко-то летит! Ступайте тогда покушайте, да возвращайтесь: надо…

— В-вы знаете, тут заказ поступил, — заметил Пётр извиняющимся тоном. — Мне рекомендовали принимать заказы, ну… знаете…

— И с чем же вы хотите на сей вечер удалиться, милый юноша? — наставница сузила глаза и подпёрла ладонью подбородок, постукивая пальцами щеке.

— Тут… — «Вот зараза! Знает же, какой вопрос задать! И в голову-то ничего не приходит. С другой стороны, с неё станется проверить…» — Запрос известного, по всем трём гильдиям, как раз для младших…

— И возможен наём на длительное время?

— Да… — слабо ответил стажёр, понимая, что зря про это заговорил. Но, опять же, не говорить — совсем странно получается: словно он действительно хочет свободно вечерком пошататься да ещё и денежек заиметь.

— Пётр, я уже говорила вам… — наставница безнадёжным тоном разочарованной воспитательницы начала, было, тираду, но бросила. — Говорила я вам, что, при вашем апломбе, вы, уж извините, не самый квалифицированный стажёр. Вдобавок, с крайне несерьёзным отношением к работе. И, судя по всему, полагаете, что жизнь вам позволит менять работодателей, как перчатки?

— Я так не полагаю…