Елена Картур - Авантюристка

Не сказать что я обо всем этом постоянно думала, скорее уж чувствовала, даже не пытаясь сформулировать. Однако недавняя маленькая победа немного повысила как мое самоуважение, так и — самую малость — градус уважения в глазах окружающих. Во всяком случае, княгиня и ее дамы увидели, что я хочу делать что-то для пользы своей новой родины.

Конечно, было желание вот так с ходу выдать еще пару десятков выгодных и креативных задумок. Но какая жалость, я вовсе не гений, а орки достаточно сообразительны, чтобы и без меня дойти до тех элементарных вещей, которые крутились у меня в голове.

Тем временем Раш, пока я грызла гранит науки и рождала идеи, закончил со своими военными учениями и чаще находился дома. У нас появилась возможность не просто встречаться по вечерам в одной постели и заниматься любовью, если оба не слишком вымотались, но и проводить какое-то время вместе. Разговаривать.

Если подумать, мы еще слишком мало знали друг друга. Как будто до сих пор хватало времени поговорить только о текущем моменте, совершенно не касаясь прошлого. Мы и без того, разумеется, сближались по мере общения, однако у каждого есть прошлое, свои победы и ошибки, предпочтения и неприязнь. Не знаю, как относится к этому Раш, я просто не спрашивала, но для себя решила, что такие вещи надо знать, хотя бы для того, чтобы по незнанию не наступить супругу на любимую мозоль.

Но мне кажется, Рашу точно так же нравились эти уютные посиделки, периодически перемежающиеся поцелуями, неторопливыми ласками или шутливой борьбой и взрывами смеха. Так мы, наверное, и становились семьей. Муж все больше ассоциировался у меня с сытым хищником. Его низкий, пробирающий до мурашек голос с рокочущим рыком, рождающимся где-то в глубине широкой груди. Его цепкие желтые глаза и острые клыки, которыми он с недавних пор полюбил нежно прикусывать мне шею. Лениво перекатывающиеся валуны мышц и крупное, но такое стремительное тело. Это все наводило на мысль об обманчиво неторопливом и неуклюжем медведе или о стремительном тигре. И мне это нравилось.

Мы рассказывали друг другу какие-то эпизоды, грустные и веселые, совершенно нейтральные и бытовые. Раш — о том, как учился в юности, сколько сил отнимала воинская наука и каким мучением для его деятельной натуры было изучение политики, культуры соседей, экономики, этикета, танцев и всего того, что положено знать образованному наследнику престола. Дед Раша о таких вещах и ведать не ведал, отцу приходилось до многого доходить самому, но уж сыну князь решил дать все самое лучшее.

Я рассказывала о том, как стала герцогиней и каких трудов и душевных сил мне стоило не сдаться под прессингом чужого презрения и злых слов. О том, как училась быть аристократкой, но так и не стала ей окончательно. Рассказала о своем увлечении альпинизмом, мимолетно вспомнила и Адриана, но поняла, что ничуть по нему не скучаю, зато ужасно скучаю по той атмосфере свободы и полного отсутствия формализма, которая присутствовала, когда мы собирались очередной полузнакомой компанией в горах. Там в первую очередь было важно, какой ты человек, а не то, сколько у тебя денег и титулов. К счастью, Раш не стал устраивать сцен ревности, услышав несколько слов о моем прежнем мужчине, чего я несколько опасалась. Возможно, потому что прозвучали эти слова довольно равнодушно.

А я во время этих разговоров мучительно размышляла. Доверяю ли я своему мужу настолько, чтобы рассказать ему ВСЕ? Потому что мне иногда очень хотелось.

Если подумать, был ли когда-нибудь в моей жизни мужчина, которому я могла доверить все свои секреты? Может, и был, только я никогда не решалась этого сделать. В Империи это могло закончиться для меня как минимум каторгой, а то и до суда бы не дожила. И дело не столько в моей незаконной деятельности, сколько в том, какому количеству влиятельных людей я наступила на хвост. Да, мстила за их попытки унизить меня или прибрать к рукам папенькино наследство, лишив меня титула. Но и эти люди не постеснялись бы отомстить в ответ. А я никогда не была так беззаветно влюблена, чтобы рискнуть. А сейчас… не знаю, причина в том, что это новый мир, в котором я еще не успела ничего натворить, или просто я хочу стать ближе к Рашу?

Наверное, со стороны мои терзания показались бы не очень значимыми, даже мелкими. Но когда живешь двойной жизнью несколько лет и никому не доверяешь, просто взять и раскрыть свои карты физически трудно.

В любом случае такая откровенность сейчас моей жизни вряд ли угрожает. И потому моя авантюрность подталкивала: расскажи, расскажи. Эдакий азарт с легким оттенком мазохизма. Поймет ли, не испортит ли это наши отношения? Или наоборот?..

Ничего удивительного, что я однажды решилась.

Раш слушал молча, не перебивая и никак не выказывая своего отношения к моим словам. Он умел слушать вот так, очень внимательно, пристально наблюдая за мной из-под полуприкрытых век. И все равно сначала мне было очень трудно говорить, многолетняя привычка слишком глубоко въелась в меня, чтобы ее можно было так просто преодолеть. Но отсутствие видимой реакции на мой рассказ постепенно заставило немного расслабиться.

— Я почти с самого начала понял, что ты та еще авантюристка, — довольно мурлыкнул Раш по окончании моего рассказа. — Теперь понятно, почему ты так хорошо ориентируешься в тайных ходах.

— И все? — удивилась я, непроизвольно передергивая плечами.

Когда муж начинает говорить таким тоном, у меня от его низкого голоса все внутри переворачивается. Давно подозреваю, что только благодаря его шикарному голосу, который очень неоднозначно действовал на меня с первых минут знакомства, я и смогла смириться с этим браком.

— Ну а чего ты от меня ждешь, осуждения? — насмешливо фыркнул Раш.

Я надулась. Тут ему душу изливаю, можно сказать, самый главный секрет своей жизни доверяю, а он фыркает. Раш на это притянул меня к себе, обнимая, и мягко поцеловал в висок. Оказавшись в кольце его рук, я потерлась щекой о широкое плечо и поняла, что обижаться довольно глупо. Все ведь хорошо в конечном итоге, так? Было бы гораздо печальней, если бы мои опасения оправдались и муж отреагировал как-нибудь… менее спокойно.

— Диана, ты забываешь, что еще недавно орки постоянно ходили в набеги, чтобы пограбить соседей. Мой отец в молодости ходил, а мать — полукровка, потому что ее отец женился на пленнице, привезенной из такого набега. Да я сам лет в пятнадцать, несмотря на все запреты, сбегал в степь, чтобы угнать своего первого санса. Понятно, пришлось за него потом выкуп отдавать, но увел я его честно. Ох, помню, отец тогда и ругался — княжеский сын, а как последний мальчишка-кочевник! Даже выпороть грозился.