Эйдзи Ёсикава - Мусаси

Хёго в душе порой завидовал Мусаси. Хёго полюбил девушку, хотя сердце ее принадлежало другому. Они вместе проделали замечательное путешествие из Эдо в замок. Оцу оказалась превосходной сиделкой при умирающем деде. Любовь Хёго не была эгоистичной. Сэкисюсай приказал внуку доставить Оцу Мусаси, когда придет время, и Хёго теперь выполнял наказ покойного деда. Хёго не питал зависти к чужому счастью. Он и помыслить не мог о нарушении устоев Пути Воина и почитал выполнение воли деда как высшее проявление любви к Оцу.

Лошадь тронулась, и Оцу задела ветку цветущей сливы. Несколько лепестков упали на землю. Хёго почудился их аромат. Он предчувствовал, что навсегда расстается с Оцу, и тихо молился за ее счастье.

– Господин!

Хёго обернулся и видел Усиноскэ.

– Почему ты уехал вчера ночью в деревню? – с улыбкой произнес Хёго.

– Но ведь мать беспокоилась. Мальчик не вышел из того возраста, когда тяжело разлучаться с матерью даже на короткое время.

– Ну ладно! Сын должен почитать мать. Как ты пробрался мимо ронинов в Цукигасэ?

– Их там не было. Узнав, что Оцу из замка, они поспешно бежали, испугавшись наказания. Наверное, перебрались на другую сторону гор.

– Одной заботой меньше.

– А где Оцу?

– Только что отправилась в Эдо.

– В Эдо? – неуверенно повторил мальчик. – Передала ли она господину Кимуре мою просьбу?

– Какую?

– Чтобы меня взяли учеником к самураям.

– Ты пока мал для этого. Подрасти немного.

– Я мечтаю учиться фехтованию. Хочу успеть, пока мама жива.

– Ты прежде у кого-нибудь учился?

– Нет, но упражнялся на растениях и животных.

– Неплохо для начала. Подрасти, и я возьму тебя с собой в Нагою. Я скоро туда уезжаю.

– Я не смогу бросить мать.

Хёго растрогался до глубины души.

– Пойдем со мной! – приказал он мальчику. – Посмотрю, есть ли у тебя способности.

– В додзё?

Усиноскэ показалось, что все ему снится. С раннего детства самым прекрасным местом на свете для него был додзё в замке. Несмотря на позволение Сукэкуро, мальчик не решался заходить в него. Сейчас его позвал туда один из хозяев замка.

– Вымой ноги! – приказал Хёго.

– Слушаюсь, господин.

Усиноскэ впервые в жизни так тщательно мыл ноги. Войдя в тренировочный зал, он почувствовал себя маленьким и ничтожным. Массивные балки и столбы, отполированный до блеска пол вызывали трепет в его сердце. Голос Хёго звучал здесь по-новому.

– Возьми меч! – скомандовал Хёго. Усиноскэ выбрал меч из черного дуба.

– Готов? – спросил Хёго.

– Готов, – ответил мальчик, вытянув меч на уровне груди. Усиноскэ запыхтел, как ежик, брови его насупились, кровь застучала в висках. Хёго глазами подал знак атаки и, громко топая, бросился вперед. Меч Хёго коснулся ребра мальчика. Тот, словно подброшенный неведомой силой, подпрыгнул и перелетел через плечо Хёго. Хёго левой рукой коснулся ног мальчика и слегка подтолкнул его. Усиноскэ, перевернувшись через голову, приземлился позади Хёго.

– Довольно! – сказал Хёго.

– Нет, можно еще раз?

Усиноскэ занес меч обеими руками и бросился на Хёго, которые намертво блокировал удар. Глаза мальчика наполнились упрямыми слезами.

«У мальчика есть характер», – подумал Хёго, но вслух проговорил с деланным недовольством:

– Дерешься небрежно. Перепрыгнул мне через плечо.

Усиноскэ не знал, что сказать в ответ.

– Ты не знаешь своего места, не понимаешь, какие и с кем можно допускать приемы. Сядь!

Мальчик послушно сел. Хёго, отбросив деревянный меч, вытащил из ножен свой.

– Сейчас я тебя убью. И не вздумай кричать.

– Убьете? – заикаясь, проговорил мальчик.

– Вытяни шею! Нет ничего важнее для самурая, чем вести себя достойно. Ты совершил непростительный проступок.

– Вы убьете меня за какую-то грубость?

– Совершенно верно.

Мальчик посмотрел на Хёго, затем повернулся лицом в сторону родной деревни и склонился в поклоне.

– Мама, я возвращаюсь в землю здесь, в замке. Знаю, ты будешь горевать. Прости, что я не был почтительным сыном. – Усиноскэ покорно вытянул шею.

Хёго бросил меч в ножны и засмеялся:

– Неужели ты думаешь, что я способен убить ребенка!

– Вы пошутили?

– Разумеется.

– Может ли самурай допускать такие шутки?

– Это не розыгрыш. Я должен знать твой характер, прежде чем допустить тебя к тренировкам.

Мальчик задышал ровнее.

– Ты прыгнул через мое плечо, когда я прижал тебя в углу, – продолжал Хёго. – Немногие выполняют этот прием и после четырех лет учебы.

– Я нигде не учился.

– Не скрывай! У тебя был учитель, и притом неплохой. Кто он?

Мальчик задумался.

– Вспомнил! – воскликнул он.

– Кто научил тебя?

– Но это не человек.

– Кто же, водяные?

– Нет, конопляное семя.

– Возможно ли учиться у конопляного семени?

– У нас в горах тренировались воины, которые становятся невидимыми у вас на глазах. Я наблюдал за их тренировками.

– Ты говоришь про ниндзя? Скорее всего, это группа из Иги. Что у них общего с конопляным семенем?

– Конопляное семечко в земле быстро всходит и стремительно растет. Вы прыгаете через росток. Каждый день, вперед, назад. С каждым днем прыжок становится все выше. Если каждый день не тренироваться, то конопля вытянется так, что ее уже не перепрыгнуть. И в этом, и в прошлом году я тренировался с весны до осени.

– Понятно, – сказал Хёго. Разговор прервал Сукэкуро.

– Еще одно письмо из Эдо, – сказал он, протягивая свиток. Хёго пробежал глазами послание и спросил:

– Далеко ли успела уехать Оцу?

– Не более пяти километров. Что-то случилось?

– Такуан пишет, что назначение Мусаси не состоялось. Его прошлое не внушает доверия сёгуну. Надо сообщить Оцу.

– Хорошо, я догоню ее.

– Нет, я сам поеду.

Хёго направился в конюшню.

На пути к Удзи Хёго овладели сомнения. Оцу безразлично назначение Мусаси. Ей важен человек, а не его должность. Если удастся уговорить ее задержаться в Коягю, она все равно душой будет рваться в Эдо. Зачем омрачать ее путешествие?

Хёго пытался владеть собой. У воинов, как и у обычных людей, случаются моменты, когда они поддаются слабости. Звание самурая заставляло Хёго преодолевать сомнения и хранить самообладание. Самураю необходимо преодолеть мечты, и тогда душа его обретет легкость и свободу. Сердцу самурая положено пылать не только от любви. Ему уготована иная судьба. В мире, где нужны молодые таланты, нельзя отвлекаться на цветочки у дороги. Хёго считал своим долгом шагать в ногу со временем.

– Сколько народу! – весело заметил Хёго.

– В Наре сегодня необычный день, – ответил Сукэкуро.

– Похоже, все жители высыпали на улицу.

Позади Хёго и Сукэкуро шел Усиноскэ, которого Хёго теперь повсюду брал с собой. Мальчик выполнял обязанности слуги самурая. Сейчас он нес на спине коробку с провизией, а к поясу у него были привязаны запасные сандалии хозяина.