Елена Звездная - Хозяйка «Логова»

Свекровушка если и догадывалась о чем-то, то прямо не спрашивала, с чего вдруг я стремительно побледнела, увидев дядюшку Дори и его помощника. Заметила только, что им совсем не понравилось мое спокойствие, не говоря уже об уличении двойняшки Ивелл и Нояга в грязных пристрастиях.

— А я должна была отреагировать иначе на их ранний визит, вторжение в спальню и потоки презрения?

— Нет! Конечно, нет. Но Хран, да и я, мы обе почувствовали чужое присутствие в доме, плюс этот звон в гостиной, как от магического слепка. — Она поморщилась. — Не знай я своего деверя, предположила бы, что Вильгем, вопреки своей неприязни, все-таки связался с лордом Уросом.

Покосившись на безмолвную тростиночку, я тоже промолчала и была вознаграждена. Свекровушка со вздохом продолжила говорить:

— Помню, когда Сони не стало… Вильгем долгое время был в ярости. Заливал ее вином. Обещался вызвать лорда на поединок и уничтожить его от имени Талла, но не успел. Урос сбежал.

— Всего лишь отбыл на войну, — последовало пояснение от черноглазой красавицы. — И к слову, вернувшись назад, он так и не получил вызова на поединок. Урос чем-то откупился.

— Ты хочешь сказать, что слепок действительно был… — Эванжелина добрую минуту молчала, а затем неожиданно подалась ко мне. — Торика, родная, что ты видела?..

— Ничего, — заверила я с самым честным видом. — Но знаете, я тогда тоже слышала звон.

Оставшиеся километры до ворот столицы мы преодолели отнюдь не под ручку с Хран, а на санях. Как оказалось, в Альдо и ближайших к ней городках есть кристаллы, не позволяющие хранителям использовать всю свою силу, а с недавних пор появились и амулеты, полностью ограничившие ее.

Указав на один такой в орнаменте арки, Эванжелина пояснила:

— Король боится покушения.

— А после дождя начнет бояться и собственной тени, — добавила тростиночка и, как и надлежит духу слабенькой ведьмы, пожаловалась: — Из-за его кристаллов я теряю драгоценное время на передвижение по столице. И постоянно боюсь где-нибудь не успеть.

— Ты всегда вовремя приходишь на помощь, — благодушно заметила свекровушка. — К слову, я получила письмо с извинениями от Аррита. Он очень сожалеет, что не встретил нас, как обещался, и очень благодарил тебя за помощь и за молчание.

Мы с красавицей переглянулись. Я прикусила губу, чтобы не засмеяться, а она невинно хлопнула ресницами.

— Даже представить не могу, с чего бы он просил об этом. Есть предположения?

— Нет, — ответила Эванжелина, — как и о том, что происходило сегодня за завтраком. Мне столько нового открылось в родственниках.

— Мне тоже, — поддержала тростиночка, и обе внимательно посмотрели на меня.

И что тут скажешь? Врать, как и правду говорить, мне совсем не хотелось. Да и к чему рассказывать о том, что Урос помимо любимого клинка бережно хранил медный браслет и с грустью вспоминал о клубных забавах.

— Невинное предположение, вылившееся в неопровержимое доказательство. — Я улыбнулась, подставляя лицо холодным лучам зимнего солнца, и, на мгновение зажмурившись, добавила: — Я не спускаю оскорблений и, во избежание лишних проблем, предпочитаю сообщать об этом сразу.

А в том, что проблем и без того будет много, моя уверенность крепла. И дело тут даже не в том, что я вдовийка, грязная вражеская девка и некогда плененная раба, коей удалось сбежать от тарийского лорда, нет. Все дело в самом моем наличии, о чем мне одним лишь взглядом сообщил добрый дядюшка Талла. Будь я чиста и честна, молода и богата, да даже будь я верноподданной Тарии и единственной наследницей знатного рода, все равно стала бы им поперек горла.

— И тебе вряд ли скажут об этом прямо, — рассудила тростиночка, когда я поделилась своими мыслями вслух.

— Значит, будут давить на «прописные» истины: вражескую кровь, низкое положение в обществе, стремление к наживе и предательство. — Я прекрасно понимала, что они постараются оболгать, скомпрометировать и подставить меня так, чтобы одним махом убрать из рода Эванжелину с дочерьми, Гаммиру и нас с Таллом. И все это до тридцатиоднолетия наследника.

— Сколько времени у них осталось на козни? — В памяти невольно всплыло требование Инваго задержать свекрессу со свекровушкой в «Логове» в идеале на две недели. А за вычетом времени на сборы и путешествие у нас осталось…

— Чуть более недели, — подтвердила мои расчеты Эванжелина и заверила: — Не переживай, все обойдется. У нас есть Хран.

— Которая медленно передвигается по столице, — незамедлительно пожаловалась черноглазая красавица и протяжно вздохнула. — Боюсь, своими стараниями король совсем скоро низведет меня до обычного человека…

— Так сильно тянет силы? — забеспокоилась свекровушка. Я же лишь вскинула бровь.

Что еще задумал ушлый демоняка? А он действительно что-то задумал, раз продолжил говорить, чуть сипя:

— Ужасно, прямо мурашки по коже! И, знаете, пальцы зудят. Кажется, еще чуть-чуть и преодоление огромных расстояний за считаные секунды станет для меня делом неподъемным.

— Но мы вряд ли скоро соберемся назад. — Мадам Дори мельком взглянула на меня. — Все же, пока Торика освоится в родовом гнезде, пройдет несколько недель. К тому же день рождения Талла вот-вот наступит и…

— А как же Гаммира? Ведь она вполне может ждать моего скорого возвращения, — обеспокоенно напомнила тростиночка, так, словно бы не она сияла счастливой улыбкой, когда медам осталась в «Логове».

— Ты права. Мне стоит написать ей о возникших сложностях.

— Да! — Радостное восклицание, а затем более спокойное: — Да. Не хотелось бы лишний раз обнадеживать.

Я с трудом удержала себя от ругательства и прикусила губу. Ну надо же, Хран решил нанести упреждающий удар, не давая свекрессе надежд на скорое отбытие из «Логова». И ведь точно знает — она попросится обратно. Не может не попроситься. Во-первых, из-за договора, попробуй такой соблюди, если тебе неймется высказаться, во-вторых, из-за меня, не нужно иметь семи пядей во лбу, чтобы понять, кто ответственен за мои перемещения.

Покивала своим мыслям и удостоилась внимательного взгляда от черноглазой манипуляторши.

— Что?

— Ничего, — ответила тростиночка и продолжила время от времени поглядывать на меня. И взгляды эти не позволяли скатиться в тихую истерику, заставляя держать лицо и улыбаться. А плакать хотелось от ужаса, от осознания, что Урос вновь в силе, молод, опасен и зол. Опять ищет отдушину и жаждет развлечений. Он…

— Тора, — ласковый голос свекровушки вырывает из водоворота тяжелых мыслей, — тебе совсем не интересно, как выглядит столица? Ты ведь…

— Что? — погруженная в себя, не сразу поняла вопрос.

— Ты не смотришь по сторонам…