Елена Звездная - Хозяйка «Логова»

— Ты отдавила Гюставу ногу, — ответили ей насмешливо, и затмение прекратилось. Во взгляде появилась обида, которую многократно усилили следующие слова. — Так что этому приглашению поспособствовала я, удачно обсудив с Риганом будущие всходы посевных.

— Какая глупость, — низенькая и пухленькая всплеснула руками. — Еще скажи, что граф Белли впечатлился твоими знаниями в земледелии.

— Может, и не впечатлился, но слушал внимательно!

Они отступили от тростиночки и теперь стояли друг против дружки, сжимая кулаки и зубы, готовые биться если не за правду, то за свою правоту.

— Граф пребывал в глубоком ступоре, все же не каждый день от девушки можно услышать о надлежащей концентрации гумуса в земле для… для этой… как ее…

— Ранней бессемянной клубники, — профессорским тоном чуть ли не по слогам изрекла высокая и худенькая. — И уж лучше я буду обсуждать клубнику, а не последнюю коллекцию шляпок мадам Варнавы.

— Но они прекрасны!

— Они ужасны, аляповаты и продаются по завышенной цене. Верный признак расточительности и безвкусицы.

— У меня три таких! — Это был не лучший ответ на колкость, пухленькая фактически подставляла вторую щеку для удара.

— И бедный Гюстав во время вашего танца услышал детальное описание каждой, — усмехнулась высокая, так и не сказав сестре, что она транжира без стиля. Впрочем, это обстоятельство не остановило пышку и ее выпад.

— Бедным он стал, когда услышал твою лекцию о разведении дождевых червей, благотворно влияющих на почву!

— Ну, знаешь ли!..

— Да уж знаю! — девушки шагнули навстречу друг другу, уже мысленно примеряясь, за что ухватить оппонента, чтобы он скорее отказался от своих слов.

— Н-да, нет лучшей темы для молодого мужчины, — заметила я. — Вместо того, чтобы говорить о своих пристрастиях, лучше бы спросили, что нравится им.

— Зачем? — позабыв об обиде, они обернулись ко мне.

— Так быстрее узнаешь человека и скорее поймешь, нужен он тебе или нет.

— Прекрасный совет, — тростиночка смотрела с весельем, — жаль, что ты сама не сподобилась его использовать.

— А было время? — ответила я и с улыбкой посмотрела на дочерей Эванжелины. Вот сейчас, немного удивленные и менее сияющие, они сильнее отличались друг от друга. Высокая и худенькая поклонница земледелия была младше, обладала более вытянутым миндалевидным разрезом глаз, более русыми волосами и тонкими, четко очерченными губами. Казалось бы, недостаток, невыразительная черта на тонком лице, но широкая улыбка с ямочками полностью его перечеркивала. Пухленькая любительница аляповатых шляпок, судя по всему, старшая из сестер, выглядела нежнее, ярче и капризнее. Этому впечатлению способствовали и надутые губки, нахмуренный в непонимании лобик и удивленный взгляд огромных голубых глаз. У свекровушки цвет радужки становился таким лишь в преддверии слез, у ее дочери же был постоянно или стал таким при виде меня.

— Вдовийка? В на-нашем доме… — всего пара фраз, но я уже ощутила себя подножной грязью.

— Это и есть Волчица? — В отличие от старшей, младшая не выказывала ужаса, однако мне не понравился ее прищур. Изучающий какой-то, цепкий. Невольно ощутила себя червяком, обреченным на разведение.

— Миллиган, я бы попросила… — с укором начала Эванжелина, обращаясь к старшей, — и тебя, Эмма, тоже, — она перевела взгляд на младшую. — Вдовийка или нет, она супруга вашего брата. Законная и любимая. Отбросьте все предубеждения в отношении ее нации и позвольте наконец представить вам Торику ЭлЛорвил Дори…

Я поднялась, чтобы по правилам познакомиться с родственницами супруга, но тут свекровушка запнулась, и слово взяла младшая из сестер.

— Та самая владелица харчевни и постоялого двора под названием «Логово»? Вот так удача! — Эмма шагнула ко мне, протянула руку для пожатия. — Я слышала о вашем заведении, вернее, не о нем, а о редком виде высокогорной морщинистой смородины, которая способствует зачатию…

Сдается мне, чета Тюри благополучно добралась до столицы Тарии и ожидает пополнения.

— К бесам смородину, — встревоженная Миллиган схватила сестру за локоть и потянула на себя. — Это та самая Эл, что чуть не убила Уроса! Помнишь, какие слухи о ней ходили. До сих пор мороз по коже!

— Милли! — укоризненный окрик матери не остановил девушку, старательно, но безрезультатно оттаскивающую от меня Эмму.

— Да? — прищур неподвижной младшей стал совсем уж сканирующим. — Прекрасный выбор. Борцов среди женщин в нашем роду еще не было. — В ее словах так и слышалось — хороший образец для селекции, гарантирует в будущем крепкие всходы.

— Спасибо, — несколько заторможенно ответила я.

— Это тебе спасибо, — Эмма легко перешла на «ты», чем напомнила мне свекровушку, отцепила от себя сестру и повторно протянула мне ладонь. — Из-за тебя лорд Урос потерял свои позиции при дворе и перестал появляться на балах дебютанток. — Улыбка была искренней, но вот слова непонятны. Она взяла мою ладонь в свою и крепко сжала, поясняя: — Ему прочили в жены мою подругу, к счастью, ей удалось избежать этого брака.

Что ж, не самое худшее из моих знакомств, хоть и с неприятным осадком.

— Рада познакомиться. — Я улыбнулась вначале доброжелательной Эмме, а затем и настороженной Миллиган, ее же и спросила: — Так что, едем к королю?

— Ага, — мгновение моя вроде как золовка сжимала кулаки и смотрела исподлобья, затем опомнившись, исполнила легкий поклон и с кривой, но достаточно доброжелательной улыбкой произнесла: — Тоже очень рада… познакомиться. Несомненно, едем. Оргесу IV не принято отказывать. — Еще мгновение, и Миллиган устремилась к двери с возгласом: — Эмма, имей в виду, сегодня я надену лимонно-желтый наряд, лиловую шляпку, перчатки и туфельки в цвет!

— Сапожки, — со вздохом поправила ее мать.

— К королю в сапогах? Фи, какая гадость! — раздалось в ответ знакомым восклицанием Алиссии Тюри и уже из самого коридора долетело: — В этом случае Гюстав не увидит моих стройных ножек.

— Он в любом случае их не увидит, потому что в лиловом сегодня буду я! — Эмма тоже поспешила на выход.

Дверь закрылась. Мы втроем остались в напряженной тишине, которую я решилась разрядить вполне обыденным вопросом:

— Почему король так спешит? Мы же только приехали.

— Мы приехали два дня назад, — хмуро напомнила тростиночка, — это ты только проснулась.

— Не бузи… — ответила я и совершенно неожиданно оказалась в крепких объятиях растрогавшейся Эванжелины.

— Слава святой Иллирии! — шептала она, поглаживая меня по спине, плечам, волосам. — Я уже и не надеялась на чудо. Ты спала и спала, напугала Хран и меня… — Поцеловала в обе щеки и прошептала: — Не засыпай так больше. Теперь у тебя не только Талл, Тороп и Тим, у тебя еще и мы.