Евгения Витушко - Душа дракона

- Правда?.. - задумчиво пробормотала я, смутно припоминая теперь, что каждый раз, обнимая Сева в эти последние недели, мне действительно чудилось что-то твердое у него под рубашкой на груди. - Прости... Наверное, за последние дни я стала как-то уж чересчур ревнива.

- В самый раз, мне нравится. - Заверил меня Сев, улыбаясь. И, немного помолчав, добавил. - Знаешь, честно говоря, я носил эту цепочку для того, чтобы, когда придет время, исполнить твое желание. Тихая свадьба, без лишних свидетелей и толпы... Помнишь?

- Да, - тихо прошептала я, глядя на него широко открытыми глазами.

Чуть заметно кивнув, дарг устремил на меня сквозь сумрак долгий пристальный взгляд, от которого по моей спине невольно побежали мурашки.

- Я думаю, время пришло.

Словно в оцепенении глядя на Сева, я застыла в смутном осознании того, что именно он имеет в виду. Оборотень, между тем, уже сел на кровати, сняв с себя цепочку - и одним молниеносным движением намотал один ее конец себе на руку, после чего протянул эту руку мне. Не произнося ни слова, он спокойно сидел так и смотрел на меня, терпеливо дожидаясь моего ответа.

- Ты - безумец, Сев... - Беззвучно прошептала я, неотрывно глядя в серебристо-серые глаза, в которых не было в этот момент ни тени сомнения.

- Знаю. Так ты согласна?

Больше всего мне хотелось ответить 'Нет, ни за что!' ...но вместо этого я, словно загипнотизированная, молча протянула руку и сплела свои пальцы с его пальцами, позволяя обмотать свое запястье вторым концом цепочки. Глядя на меня, Сев слабо улыбнулся в темноте.

- Молодец. Смелая девочка. А теперь повторяй за мной.

Думаю, память об этой душной летней ночи я навсегда сохраню в своем сердце... Где бы я ни была.

'Oh, sarhiil alfarrel Serrerea ronde survallat Dayere Essea! О, ярчайшая Альфа-Цереа созвездья Большого Волка!'

Серебро ритуальной цепочки странно холодило кожу, будто никак не желало согреваться даже в летней ночной духоте.

'Donnalae kon'arhi belferi da tee arierre survas, Monarr, melfarri nam esti! Будь свидетелем наших клятв, которые приносим мы сегодня перед лицом звезд, луны, богов и друг друга!'

Я шепотом повторяла вслед за Севом слова старинной даргианской клятвы-заклятия, навеки связывающей две жизни в одну, чувствуя, как с каждым новым словом мое сердце все больше и больше сжимается от боли.

'Est erse doramia sertentio horres es nossa, ibra farrio dell artimia kon'see arie survas nam honos viverre! '

Наверное, по моим щекам текли слезы от переполнявших меня чувств, но я этого почти не замечала, продолжая шептать в темноте древние, как сама любовь, слова.

'То, что соединяется сегодня, да никогда не будет снова разделено под этими звездами и под этим небом, отныне и до скончания веков!'

Едва смолк в ночи отзвук последнего слова, тонкая серебрянная цепь с тихим звоном лопнула, разделяясь надвое - и, будто живая, обвилась неснимаемым браслетом вокруг наших запястий. Отныне две судьбы были навек сплетены воедино, чтобы разделить на двоих одну жизнь...

Или одну смерть.

- Да будет так. - Тихо проговорил оборотень, удовлетворенно улыбаясь и притягивая меня за руку к себе на грудь, чтобы заключить в объятия. Он уткнулся подбородком в мою макушку и на некоторое время замер так, не двигаясь и просто вдыхая запах моих волос. - Вот теперь ты - моя жена не только по эльфийским, но и по даргианским законам. И отныне этого уже никто никогда не сможет изменить.

- Прости... - Еле слышно прошептала я, все еще не в силах до конца осознать, что мы оба только что сделали. - Это все мое глупое желание... Боги! Сев, это - вовсе не то, чего я хотела...

- Знаю. Это - то, чего хотел я.

Я попыталась поднять голову, чтобы заглянуть ему в глаза, однако Сев не позволил мне это сделать, лишь еще крепче прижав меня к своей груди.

- Ничего не говори. Просто послушай... Ты когда-нибудь слышала, что волки выбирают одну пару на всю свою жизнь? Думаю, что во мне, в конечном итоге, оказалось слишком много от волка. Я понял это вчера, когда Аррива вдруг явилась в Сорбронн со своим предложением. В тот момент - как бы ни был я зол оттого, что ты предпочла мне союз триединых - я осознал, что никогда и ни при каких обстоятельствах не смогу сам, по доброй воле, отказаться от тебя. Что - если даже мы не можем быть вместе, и твоя судьба уведет тебя в небеса - я скорее предпочту вечно ждать тебя на земле, оставаясь в одиночестве, чем свяжу себя с кем-нибудь другим. И еще, что, если ты вдруг исчезнешь - если тебя больше не будет ни в небе, ни на земле, нигде в этом мире - то и мне будет больше незачем здесь оставаться...

- Сев!

- Тссс!.. Я еще не закончил. Знаю, это - чистой воды эгоизм, но, тем не менее, я обдумал все достаточно тщательно. Ты же меня знаешь. - Я услышала, как Сев тихо усмехнулся над моей головой. - Мы уже обсудили с Таварроном все возможные варианты развития событий, и теперь я абсолютно спокоен. Если что-нибудь пойдет не так, до тех пор, пока сыновья Хирата подрастут, о Сорронне будет кому позаботиться...

- Сев, ты просто сумасшедший! - Я, в конце концов, вырвалась из его объятий и, усевшись на кровати, сердито впилась взглядом в его лицо. - Так легко рассуждаешь о собственной смерти, словно это уже решенный вопрос! Даже не думай, слышишь? Не позволю тебе умереть!.. Обещаю, что сделаю все возможное и невозможное, чтобы ты смог лично воспитывать будущих Повелителей Сорбронна и всегда - слышишь? - всегда ждать меня здесь!.. Эй! Чему ты улыбаешься?..

Вместо ответа Сев рывком притянул меня к себе, опрокинул на подушки и, прижав к кровати собственным телом, впился в губы долгим, очень долгим поцелуем. А когда я уже почти начала задыхаться, он слегка отстранился, улыбнулся - и, склонившись к моему уху, тихо прошептал:

- Честно говоря, именно на это я и надеюсь, любовь моя. Неважно, что случится в будущем - будем ли мы вместе, или нет - я прошу тебя только об одном... Живи. Живи долго, родная.

А потом была наша первая брачная ночь.

На столе у окна тихо догорали, оплывая, забытые свечи, и почти неразличимые во мраке призрачные тени ложились на пол и стены, сплетая на узорах каменных плит свои собственные причудливые узоры. Наконец-то, это было только наше время - мое и моего прекрасного сереброволосого мужа. Позабыв обо всем на свете, я впервые без остатка растворялась в объятиях его сильных и нежных рук, раскрывалась на встречу его теплым и чувственным губам, подчинялась движениям его гибкого и неутомимого тела... Сев не спешил. Покрывая бесконечными поцелуями каждую пядь моего тела, неторопливо скользя чуткими пальцами по его изгибам, он, казалось, смаковал его, наслаждаясь вкусом и запахом, словно самым дорогим вином. Отдаваясь каждому его движению, повинуясь каждому его слову, я тонула в нескончаемых ласках - то нежных и бережных, то жадных, требовательных и страстных - которыми он окутывал меня с головы до ног, словно чувственным полотном, и казалось, будто всё время мира было в нашем распоряжении, и это волшебство будет длиться вечно, никогда не кончаясь... Тишину летней ночи не тревожили никакие другие звуки, кроме мерного пения цикад за окном, стука наших сердец и неровного, слившегося воедино дыхания, время от времени перемежающегося тихим шепотом или стоном. На подушках спутались, сплелись в единое целое, смешивая цвет, пряди пепельных и серебристо-серых волос...