Кэтрин Куртц - Сын епископа. Милость Келсона

Келсон глянул на Моргана, и в ответ на его взгляд лорд Дерини опустился на колени рядом с девушками и королем.

— Детка, ей действительно причинили вред, или она просто очень испугана? — мягко спросил Морган.

Девушка затрясла головой и крепче обняла рыдающую Джаннивер в тщетной попытке утешить принцессу.

— Думаю, она больше испугалась, чем… — прошептала она. — Она… она не хочет говорить об этом.

— А ты? — спросил Морган.

Девушка всхлипнула и прижалась лицом к золотым волосам Джаннивер.

— Меня не тронули, — пробормотала она. — Я была в келье с двумя другими сестрами, когда появились солдаты. Мы спрятались. Они нас не нашли, но они… они издевались над сестрой Констанс. Четверо… Она была очень старой, и она… умерла. — Девушка вскинула голову и вызывающе посмотрела на мужчин. — Да вам-то какое дело? — резко спросила она. — Что вами движет? Сострадание? Или вы просто тешите свод мужскую похоть?

— Я спрашиваю, потому что дома у меня остались жена и маленькая дочурка, — мягко сказал Морган, не принимая вызова. — Потому что я хотел бы помолиться о том, чтобы никому не выпало таких страданий, как тебе и принцессе. И я подумал, что мог бы помочь. Я немного умею исцелять.

— В самом деле, сэр? — Глаза девушки вспыхнули. — Ну, мы тут тоже немножко умеем лечить. Вам разве никто не сказал? Мы ведь орден госпитальеров. Наш орден как раз и был создан для того, чтобы помогать больным и раненым. — Она вдруг быстро осмотрелась по сторонам, и при виде растоптанного сада ее глаза снова наполнились слезами. — Мы существуем для того, чтобы приходить на помощь страдающим, мы никому не причиняем вреда…

Она разрыдалась и закрыла лицо ладонями.

Морган придвинулся чуть ближе к ней и протянул к ней руку, в то же время мысленно говоря Келсону, чтобы тот присмотрел за Джаннивер, которая съежилась и задохнулась при его приближении.

— Нет! Пожалуйста… — забормотала Джаннивер.

Но Келсон уже крепко держал принцессу за запястье одной рукой, а другую мягко, но в то же время плотно прижал к ее лбу, погружая девушку в сон. Она не успела договорить, как уже провалилась в благословенное беспамятство; Келсон придвинулся, чтобы подхватить ее, прежде чем она упала на розовый куст, — и она повисла на его руках.

Но Морган, пытавшийся проделать то же самое с подругой принцессы, натолкнулся на совсем другую реакцию: он ощутил рефлекторно вздыбившуюся волну защитной силы, когда его ум коснулся ее ума, — правильное, профессиональное сопротивление; но тут же сила вернулась в нейтральное состояние, когда одна сила Дерини опознала другую и девушка поняла его добрые намерения.

— Кто ты? — негромко спросил Морган, когда девушка прижалась к его груди с тихим стоном радости и, забыв о сопротивлении, расслабилась и задрожала.

— Росана, — ответила она. — Мой отец — Хаким, эмир Нур-Халлая… А ты… кто ты?

«Она — Дерини! — сообщил Морган Келсону. — И, если я не ошибаюсь, родственница Риченды».

— Я Морган, — сказал он вслух. — А это Келсон Гвиннедский. И похоже на то, что ты родня моей жене, по браку.

«Твоей… твоей жене?»

Он почувствовал, как девушка вдруг напряглась, но ничего не мог прочитать в ее разуме, закрытом теперь непроницаемым полем, — а она отодвинулась и посмотрела на него. Но не сделала попытки коснуться его сознания.

Келсон, державший на руках бесчувственную Джаннивер, уставился на обоих в изумлении.

— Она, действительно, родня Риченде?

— Риченда? — прошептала Росана. — Риченда — твоя жена? Та что была графиней Марли?

— Ну да, среди всего прочего, — безмятежно ответил Морган. — Но сейчас она — герцогиня Корвин.

— Ох, милостивый боже, ну конечно же! — пробормотала Росана, прижимая ладони к губам и недоверчиво качая головой. — Морган… герцог Корвин, Дерини… и Келсон Халдейн, король Гвиннеда. Мне бы следовало сообразить.

— Ну, я знаю, конечно, что слава бежит впереди нас, — проворчал Морган, — однако…

— Ох, нет, милорд, я не хотела сказать ничего обидного… Но я помню Риченду с детства, еще до того, как она вышла замуж за Брэна Кориса. Она всегда играла со мной, и…

Она вдруг замолчала и перевела взгляд с Моргана на Келсона.

— Она родила сына от Брэна Кориса, милорд. А Брэн предал вас…

— А, да, — ответил Келсон. — Но его сын меня не предавал. Ты ведь не думаешь, что я стал бы…

— Конечно, она не думает, — перебил его Морган. — А ты когда-нибудь встречала этого мальчика, миледи?

Росана покачала головой.

— Ну, похоже, теперь у тебя есть такая возможность, — продолжил Морган, стараясь добиться, чтобы настроение Росаны изменилось — Поужинай с нами сегодня вечером, и познакомишься с ним. Мой пасынок, Брендан Корис, — мой паж в этой кампании. Ему семь лет. А у нас с Ричендой — дочка, ей уже больше года. Ее зовут Бриона. Ты и не слыхала, что мы поженились?

— Нет, не слыхала…

Справившись с удивлением, Росана проявила искренний интерес к новостям из жизни Риченды, и принялась расспрашивать о ней и о детях, хотя и отклонила приглашение Моргана на ужин.

— Благодарю вас, милорд, но я не должна этого делать, — мягко сказала она, всматриваясь в спящую Джаннивер. — Мне не подобает бывать там, куда нет хода моим сестрам и простым горожанам, — разве что я приду для помощи больному… Кроме того, я понадоблюсь принцессе, когда она проснется… и спасибо вам, сир, за то, что даровали ей покой, хотя это следовало сделать мне… и если бы я не была так потрясена всеми этими злодействами…

— Я пришлю к вам полковых врачей, — пообещал Келсон, — И продукты… и вам, и горожанам. И мы поможем с очищением церкви и с похоронами.

Он ушел, чтобы отдать необходимые приказы, а Морган понес спящую Джаннивер к церкви; там он оставил обеих девушек на попечении аббатисы. Поздно вечером, поужинав и выслушав донесения разведчиков о возможном маршруте налетчиков, Морган и молчаливый Келсон вернулись в монастырь, чтобы узнать, как там идут дела и как чувствуют себя их высокородные пациентки.

— Люди отлично работают, — сказал им архиепископ Кардиель, вышедший из церкви вместе с отцом Лаелом, жилистым маленьким священником, служившим его личным военным врачом и капелланом. — В церкви почти все прибрано. Я успею заново освятить ее, прежде чем мы отправимся утром дальше.

— А сестры? — спросил Морган.

Кардиель пожал плечами и вздохнул.

— Ну, тут дело не так просто, как с уборкой, Аларик… хотя я полагаю, что все стараются как могут…

— Сколько убито? — спросил Келсон.

— К счастью, не так много, как мы поначалу думали, — ответил Кардиель. — И, конечно, погибло больше мужчин, чем женщин. Пятеро послушников и монах были убиты сразу, когда пытались защитить женщин, и еще несколько потом избиты до смерти… обычное дело. Но из монахинь умерли только три: одна во время насилия, и две позже, из-за полученных ран. И очень многие успели сбежать.