Наталия Московских - Нити Данталли (СИ)

Мальстен нахмурился, сочувственно покачав головой.

— Мне жаль, Бэс, — искренне сказал он. — В конце концов, ребенку — любому — нужна мать. Я рос без родного отца, мне лишь рассказывали о нем. В большинстве случаев Сезар передавал услышанные рассказы, потому что лишь с ним я мог свободно обсуждать все, что касалось данталли. К герцогу Ормонту я всегда питал исключительное уважение и почтение, но отцом он мне не был, и это ощущалось. Однако мать у меня была, и я бы ни на что это не променял.

Бэстифар снисходительно улыбнулся.

— Все же здесь склонен с тобой не согласиться, — качнул головой принц. — Не каждому ребенку нужна мать. Ребенку-аркалу — не нужна. Дело в том, что помимо источника любви и заботы, без которых, к слову, вполне можно обойтись, мать является первым учителем в жизни своего чада, и это куда важнее. Однако пожирателей боли ничему учить не нужно: они от рождения знают, кто они, и понимают, что и как должны делать. Это в нас… просто заложено. Поэтому сочувствовать не нужно, Мальстен. Говорю ведь: я ее не знал. Я видел-то ее всего раз. Для всего остального мне в детстве хватало прислуги.

Мальстен задумчиво склонил голову.

— При этом говоришь ты о матери все время в прошедшем времени. Где она сейчас?

— Мертва, — качнул головой Бэстифар. На лице его не дрогнул ни один мускул, однако в глазах на долю секунды мелькнул нехороший огонек. Мальстен прищурился, и аркал пожал плечами, вернув лицу невозмутимое выражение. — Мне было тринадцать, когда я встретил ее. Отец взял меня с собой в провинции, и показал, где находится дом матери.

— Ты говорил с ней? — спросил данталли. Бэстифар качнул головой.

— Нет, — качнул головой он. — Да и зачем это мне? Устраивать слезный детский расспрос «мама, почему ты меня бросила»? Говорю же, это не в моей природе. Я лишь хотел посмотреть, какая из себя женщина, которая произвела меня на свет. Любопытство, Мальстен. Не более.

Данталли глубоко вздохнул. Бэстифар продолжил:

— Похоже, Делаида была недружественно настроена ко многим и кому-то успела насолить. Через несколько дней нашего с отцом пребывания в провинции стало известно, что она умерла. Ее с трудом опознали, когда нашли привязанное к дереву тело, которое обглодали волки. Похоже, кто-то постарался на славу, ранив ее и приманив зверей на кровь. Говорят, когда волки поедали ее тело, она была в сознании.

Мальстен поморщился.

— Боги… — тихо произнес он, покачав головой. — Жуткая смерть.

— Не для аркала, — хмыкнул Бэстифар. — Не забывай, мы ведь не чувствуем боли. Страшным для нее могло быть лишь осознание происходящего, не более того. Так что убита Делаида была жестоко, но безболезненно.

И вновь — этот блеск в глазах принца. Данталли хотел спросить, как же вышло так, что Делаида не защищалась от животных с помощью своих способностей, но вопрос застрял в горле. Помешать аркалу воздействовать на кого-то может только другой аркал, который это самое воздействие будет придерживать. Мальстен заглянул в темные глаза пожирателя боли и, казалось, воочию увидел, как тринадцатилетний принц стоит напротив привязанной к дереву женщины, не позволяя ей освободиться и не подпуская волков к себе.

Бэстифар жесток… как ребенок, который втайне от родителей отрывает кошкам хвосты…

«Он ведь убил ее», — нахмурившись, подумал Мальстен. — «И даже не пытается это скрыть, иначе бы придумал историю без подобных нестыковок…»

Не найдясь, что ответить, данталли отвернулся, вновь посмотрев на ночной Грат. Бэстифар оперся на перила балкона и улыбнулся.

— Все это было давно, — легко сказал он, пожав плечами. — И, сказать по правде, я не жалею, что совсем не знал свою мать. Она отчего-то сразу после рождения видела во мне нечто такое, с чем не хотела иметь дело, поэтому ушла из моей жизни в самом начале. Это уберегло меня от переживаний после ее смерти, так что можно сказать, что мне даже повезло, — аркал изучающе посмотрел на Мальстена. — А ты, я смотрю, вновь погружаешься в свои мрачные мысли? Что на этот раз?

Данталли покачал головой и встрепенулся.

— Похоже, в твоих глазах моя репутация мрачного мыслителя уже сложилась и бежит много впереди меня, — усмехнулся он.

— Хочешь сказать, на этот раз я ошибся? — Бэстифар вернул данталли усмешку.

— Ошибся. У меня голова сейчас, как пустой котелок.

— А вид мрачный, как у Жнеца Душ, — хмыкнул аркал, прищурившись. Некоторое время он изучающе глядел на кукольника, а затем с кривой улыбкой заключил, — на вещи, Мальстен, нужно смотреть легче, чем это делаешь ты. А иначе никакой расплаты не надо, чтобы свести в могилу. Мне, к слову, кажется, я знаю, в чем причина твоей мрачности.

Данталли выжидающе приподнял брови, с искренним любопытством желая услышать заключение аркала. Бэстифар развел руками.

— Думаю, это оттого, что у тебя попросту давно не было женщины, — принц осклабился, видя смущенный взгляд собеседника. — Нет, ну серьезно, ты ведь уже давно…

— Бэс, хватит, — качнул головой Мальстен.

— Боги, что ты, в самом деле, как ребенок? — усмехнулся аркал. — Чем демонстрировать свою вымуштрованную годами благовоспитанность, лучше бы воспользовался своим положением здесь. Ты ведь гость принца, Мальстен! Тебе ни одна женщина не откажет, выбирай по вкусу. Блондинки, брюнетки, рыженькие — да хоть бы и все разом. К тому же я не раз слышал, как и что о тебе говорят малагорки, им твой мрачный образ чужестранца приходится очень даже по духу. Будь смелее, в конце концов! И только не говори, что робеешь с женщинами: это попросту глупо, ты ведь… слушай! — аркал растянул улыбку шире, глаза хитро сощурились. — Ты ведь данталли. Получается, ты ведь можешь контролировать человека в любой момент и регулировать все, что захочешь. Ты никогда не пробовал…

То, как зарделись щеки кукольника, было видно даже при слабом освещении, доходившем на балкон из залы. Мальстен растерянно и возмущенно округлил глаза.

— Бэс, хватит, я не буду с тобой это обсуждать! — воскликнул он.

Аркал заливисто расхохотался, положив руку на живот.

— Мальстен, ты невозможен! — сквозь смех выдавил он.

— Перестань, — поморщился данталли. Бэстифар приподнял руки в знак своей капитуляции и, продолжая посмеиваться, энергично закивал.

— Хорошо. Хорошо, Мальстен, я умолкаю, честное слово, — он потер глаза и качнул головой, указав на залу. — Идем, выпьем. Не знаю, как тебе, а мне это сейчас точно требуется. Может, и ты расслабишься, перестанешь строить из себя образец благопристойности и найдешь ту, кто всецело отдастся под твои эксперименты.

— Бэс! — Мальстен сложил руки на груди, вновь заставив аркала расхохотаться.

— Молчу, молчу, — прыснул Бэстифар, скрываясь в залитой светом зале.