Наталия Московских - Нити Данталли (СИ)

Бэстифар нетерпеливо потер руки.

— В том трактире я хотел остановиться по дороге в дэ’Вер, но передумал в последний момент. Самое время наверстать.

Мальстен кивнул, и беглецы направились к упомянутой деревне.

Кальтц, Гавенбур

Тринадцатый день Фертема, год 1483 с.д.п.

Данталли был уверен, что придется все же прибегнуть к нитям снова и прорваться сквозь красное, однако аркалу помощь не потребовалась.

По дороге Бэстифар несколько раз сам начинал отвлеченный разговор и сам же обрывал его, концентрируясь на том, чтобы твердо держаться на ногах. Мальстен изучал малагорца с интересом, пытаясь представить себе, каково это: не ощущать боли. «Никакой. Никогда». В какой-то момент он подумал, что отдал бы все за подобную способность. Тогда не было бы расплаты…

Однако несколько минут спустя, глядя на Бэстифара, Мальстен лишь посочувствовал другу, представив, насколько бдительным в отношении собственного состояния ему приходится быть. На поверку аркалы оказались опасными, но очень хрупкими созданиями. Словно Крипп лично приложил руку к их сотворению, даровав им огромную силу и столь же жестокую расплату за нее. Трудно было сказать наверняка, не является ли такая цена более высокой, чем та, которую приходится платить демонам-кукольникам за свои способности. На это требовался совершенно другой уровень восприятия, иное отношение к жизни, иное отношение ко всему. Ни один данталли по природе своей не сумел бы так жить.

Мальстен пришел к выводу, что все же не хотел бы оказаться на месте Бэстифара…

До трактира путники и впрямь добрались за пару часов. Из конюшни при приближении данталли донеслось беспокойное ржание лошадей. Мальстен поморщился, вспоминая, что в лагере анкорды это было одной из самых больших проблем — держаться подальше от животных или сразу брать их под контроль, чтобы не выдать себя их страхом.

— А постояльцев, судя по всему, немного, — с усталой усмешкой выдавил Бэстифар, переводя дыхание. Лицо его сильно побледнело за время дороги, под глазами пролегли темные круги, а тело чуть пошатывалось из стороны в сторону.

— С чего ты взял? — нахмурился Мальстен, обеспокоенно окидывая друга взглядом.

— Лошади ведут себя беспокойно при твоем приближении. Но в конюшне всего пара. Прибавляем некоторое количество пеших путников, вроде нас с тобой, и получаем полупустой трактир. День складывается удачно.

— Он сложится удачно, если ты не рухнешь сейчас от потери крови, — напомнил данталли.

— Какой ты зануда! — Бэстифар закатил глаза и демонстративно ускорил шаг.

Распахнув двери трактира и прошагав по залу прямиком к юной девушке, со скучающим видом метущей пол, аркал требовательно вскинул голову.

— Позови мне хозяина, красавица, и поживее.

Мальстен поравнялся с другом, когда пожилой седой крепко сбитый трактирщик уже уверенно направлялся в сторону новых постояльцев.

— Как звать? — вопрошающе кивнув, спросил малагорский принц вместо приветствия.

— Ээ… Вальтер, — растерянно ответствовал хозяин заведения, с подозрением окинув посетителей.

— Отлично, Вальтер. Скажи-ка мне, много ли нынче постояльцев?

Мужчина помялся, переводя взгляд с Бэстифара на Мальстена и обратно, затем кивнул.

— Немного, вообще-то. Пара комнат на втором этаже свободна, третий вообще пустует, господа хорошие. Времена сейчас неспокойные, и…

— Знаю, знаю про времена, — лениво отмахнулся аркал, решительно протягивая трактирщику мешочек, набитый монетами. — Вот. Мы остановимся здесь на пару дней, и твой третий этаж, пожалуй, нам подойдет. Никого туда не сели, если явятся. И поручения наши исполняй по первому требованию. Плата достойная, сам видишь, так что не поленись.

Взвесив на ладони тяжелый мешочек, Вальтер буквально лишился дара речи, уставившись на Бэстифара округленными от изумления глазами. Примерно таким же взглядом одарил аркала и Мальстен.

— Б-будет исполнено в лучшем виде, — замявшись, ответствовал трактирщик. — Чего желаете?

— Для начала нужны нитки и игла. Чистая вода, бинты и что-нибудь, чтобы обеззаразить рану. Есть у тебя такое?

Вальтер неуверенно кивнул.

— Хорошо. Неси на третий этаж. Мы выберем комнаты и устроимся пока.

— Постояльцев нет, двери все открыты, — тихо сказал хозяин заведения.

— Вот и прекрасно. Все перечисленное передашь тому из нас, кого найдешь первым.

Когда трактирщик спешно ретировался, Мальстен нагнал направившегося на третий этаж аркала и процедил сквозь зубы:

— Бэс, что ты творишь? Ты отдал все деньги…

— Друг мой, будь любезен, не держи меня за недальновидного идиота, — скорбно отозвался малагорский принц. — Этот тайник был далеко не последним из тех, что я устроил себе по дороге в анкордский лагерь. Пока средства имелись, я оставлял себе запас на каждом привале. Так что нам лишь остается добраться до следующего места.

— Сколько же ты с собой взял? — округлил глаза Мальстен.

— Сколько сумел унести, — невинно улыбнулся Бэстифар, продолжив подъем по лестнице. — Не переживай, моя родина от этого не обеднеет.

Данталли вновь заговорил со спутником уже на втором этаже.

— Ты все равно заплатил намного больше, чем могут стоить любые местные услуги, — с недовольным видом покачал головой он.

— Зато Вальтер теперь в лепешку расшибется, чтобы все эти услуги оказать в лучшем виде. Поверь, у нас будет самая вкусная еда, самое внимательное обслуживание, исполняться все будет по первому требованию, а это немаловажно. За это я готов переплатить.

Путники добрались до третьего этажа, и Бэстифар со скучающим видом принялся изучать комнаты. Интерьер во всех был практически одинаков и различался лишь незначительными деталями. На одной из них аркал остановился, заявив, что здесь ему пришлась по духу картина на стене, которая на вкус Мальстена являла собой неясные цветные кляксы: из живописи кукольник ценил лишь качественно выполненные портреты. Однако убеждать принца в неверности его выбора данталли не стал и сам разместился в комнате напротив.

Усталость лишь теперь тяжело надавила на плечи. В памяти всплыли последние минуты пребывания в анкордском лагере, лица солдат Кровавой Сотни, немного сочувствующая мина генерала Томпса, а вместе с тем — испуганное и одновременно непримиримое выражение глаз Рериха VII.

Мальстен старался не думать сейчас о том, куда теперь подастся, что будет делать, как намеревается строить свою дальнейшую жизнь, однако эти мысли прорывались сквозь все выставленные заслоны. Слишком многое переменилось в одночасье, слишком многим самонадеянный данталли рискнул, считая, что не будет раскрыт, слишком многое проиграл и тем самым подписал себе смертный приговор.