Наталия Московских - Нити Данталли (СИ)

Харт глубоко вздохнул.

— Бенедикт… — обратился он после долгой паузы. Колер вопросительно кивнул, и молодой человек, виновато улыбнувшись, продолжил, — спасибо вам.

— За то, что казнью Ганса Меррокеля воскресил твои страхи? — нервно усмехнулся старший жрец.

— И за это, пожалуй, тоже. Мне… давно не приходилось ни с кем говорить об этом. В последний раз я рассказывал историю о своих братьях только старшему жрецу в Кроне. В Олсаде я об этом не распространялся — не хотелось. Казалось, я уже начал забывать о том, что произошло в Талверте, а забывать это нельзя. Это опыт, который нужно помнить.

— Вот теперь ты говоришь мудрые вещи, — улыбнулся Бенедикт. — А если серьезно, я рад, что боги уготовили нашу встречу, жрец Харт. Я вижу в тебе очень неплохие задатки, и, если их развить, из тебя выйдет настоящая гроза данталли. Возможно, ты не очистишь мир полностью от этих демонов, но сделаешь для этого очень многое, и моя заслуга в том тоже будет. Если таково мое наследие, я жил не зря.

Киллиан изумленно распахнул глаза.

— Не рассчитывал на такое откровение, — смущенно пробормотал он. — Услышать нечто подобное от вас — честь.

— Перестань, — отмахнулся Колер. — В моем возрасте невольно начинаешь задумываться о том, что после себя оставил. Мой след в истории Арреды уже ничем не смыть: Сто Костров Анкорды вряд ли когда-нибудь забудутся, — на лице старшего жреца Кардении мелькнула невеселая усмешка. — По крайней мере, ближайшие несколько столетий о великой казни будут помнить, а значит, не забудут и палача.

Харт поджал губы. Бенедикт кивнул и продолжил:

— Посмертная слава меня не сильно беспокоит, ее я себе заработал. А вот какое наследие останется после меня? Долгое время я задавался этим вопросом. Больше не задаюсь. У меня не было семьи, кроме моих братьев по Культу. Но, если бы был сын, он был бы, пожалуй, твоим ровесником…

Киллиан смущенно потупился.

— Я… я даже не знаю, что сказать…

— А что тут скажешь? Тебя угораздило попасть в лапы жесточайшего палача Арреды, — усмехнулся Колер. — И этот фанатик хочет сделать из тебя своего лучшего ученика, так как изволил задуматься о своем наследии. Многие бы тебе не позавидовали, жрец Харт.

— Многие — идиоты, — хмыкнул Киллиан. Бенедикт криво улыбнулся.

На некоторое время вновь повисла тишина, нарушаемая лишь звуками леса и треском дров в костре.

— Можно спросить? — нахмурился Харт, осторожно взглянув на наставника.

— Спрашивай.

— Отчего так вышло? С семьей. Почему ее не было?

— Она могла бы быть, — Бенедикт тяжело вздохнул. — И тогда я никогда не пришел бы в Красный Культ. У меня когда-то была любимая жена, Киллиан. Ее звали Адланна. Демон-кукольник по имени Ричард Траумп извратил ее душу, завладел сознанием, влюбил в себя ради забавы. Ада изменилась в одночасье и заявила, что уходит к данталли. Этот демон появился и с помощью нитей не позволил мне даже попытаться дать отпор.

— Ох… — понимающе выдохнул Харт. — Мне жаль, Бенедикт.

— Да. Мне тоже, — старший жрец отвел глаза, и на миг Киллиану показалось, что его наставник стал выглядеть на несколько лет старше.

— И после вы пришли в Культ? Хотели отомстить?

— Не отомстить, нет, — поморщился Бенедкит. — Хотел оградить от подобного других людей. Чтобы никому более не пришлось испытывать того, что испытал я в ту ночь. Я понял, что это за существа и как они действуют. Ты понимаешь это, как никто другой.

— Да…

— Поэтому ведь и ты пришел в Культ, верно?

— Не совсем, — пожал плечами Харт. — Точнее, поэтому тоже. Но, в первую очередь, потому, что больше мне податься было некуда. В Талверте погибла вся моя семья, я больше не мог видеть эту захолустную деревеньку, не мог видеть лица односельчан… мне нужно было вырваться оттуда и найти себе другое место. И призвание. Олсад мне, правда, в этом никак не помог, но вы…

— Я тоже еще ничем не помог, — хмыкнул Бенедикт. — Но сделаю это. Я научу тебя всему, что знаю. Сначала ускоренный курс, а после, когда вернусь из Малагории, более подробный.

Киллиан нахмурился.

— К слову о Малагории. Почему Мальстен Ормонт ее покинул? Вы говорили, он нашел себе там идеальное убежище. Так зачем же вернулся?

Колер пожал плечами.

— Этого я не знаю. Возможно, между ним и Бэстифаром шимом Мала произошла какая-то размолвка, после которой Ормонт сбежал из Малагории. Нам с группой стало известно лишь то, что за данталли и его куклой Аэлин Дэвери сейчас охотятся люди Бэстифара, которых называют кхалагари. Мы нашли их тела в Прите.

Харт качнул головой.

— Ничего себе. Видимо, этот данталли сильно достал малагорского царя. Но… если Ормонт скрывался, как вы узнали о том, что он больше не в Малагории? Бэстифар шим Мала объявил его в розыск?

Бенедикт, покачав головой, невольно погрузился в воспоминания, оказавшиеся, к его собственному изумлению, удивительно живыми.

— Узнал я об этом действительно от Бэстифара, только не прямо, а косвенно.

— То есть?

— Догадался…

Умѝро, Алло̀зия.

Шестнадцатый день Паззона, год 1486 с.д.п.

— Дорогу! Дайте дорогу! — нетерпеливо выкрикивал Бенедикт, расталкивая людей, лениво бредущих по рыночной площади аллозийского города Умиро. На деле старшему жрецу Кардении хотелось кричать: «С дороги! Красный Культ! Расступиться!», однако нужного эффекта эти слова бы здесь не произвели. Возможно, даже произвели бы обратный…

Светловолосый данталли, которого преследовали Бенедикт и Иммар, то и дело терялся из виду среди горожан, которых, увы, не волновала работа жрецов в ярко-красных одеждах. В Аллозии — королевстве, граничащем с Малагорией — Красный Культ наличествовал, но лишь в столице, в Акра̀йле, да и там был не особенно в почете. В Умиро горожане и вовсе выражали к жрецам открытую нелюбовь в случае любой демонстрации силы.

— Дорогу! — крикнул Иммар, грубо толкнув столпившихся у прилавка с пряностями людей. В ответ послышались возмущенные голоса горожан.

Худой, бегущий налегке, изворотливый данталли просочился сквозь толпу, как песок просачивается сквозь пальцы. Вооруженным жрецам пришлось расстараться, чтобы хотя бы не потерять демона из виду.

Рука Иммара Алистера, держащая арбалет, так и чесалась пустить оружие в ход, однако Бенедикт в начале погони строго запретил устраивать стрельбу в Умиро. Слишком велика была вероятность зацепить горожанина, и слишком много проблем после могло возникнуть у всего Культа в Аллозии.

Данталли по имени Дезмонд Но̀дден, на которого жрецы вышли по наводке одного из агентов, успешно увеличивал дистанцию между собой и преследователями. Арбалетная стрела, засевшая в правом плече, похоже, нисколько не смущала его и даже не заставляла потерять в скорости. Все же расплата, которую данталли полагали своей самой большой слабостью и самым страшным кошмаром, на деле являлась и их сильной стороной — она учила этих существ выносливости, какой может похвастаться далеко не каждый человек.