Юлия Григорьева - Провидица

Он на мгновение зарылся лицом в волосы Катиль, шепча что-то вовсе непонятное. А когда поднял голову, лаисса обняла лицо ласса ладонями и поймала его взгляд.

— Годрик, вы погибните, — произнесла она. — Если не отпустите меня, то погибните. Оставьте меня и спасайте себя, прошу вас.

— Вы назвали меня по имени, — улыбнулся мужчина.

— И еще сто раз назову, если хотите, только отпустите меня, — взмолилась девушка. — Умоляю вас.

Он снова мотнул головой и прижал лаиссу к себе так сильно, что она охнула. Катиль взглянула на небо, призывая его на помощь, но увидела лишь равнодушные звезды. Слезы вновь побежали по обожженному лицу, причиняя боль. Девушка невольно зашипела, вновь привлекая внимание уже бывшего советника.

— Больно? — тревожно спросил Фольгер. — Здесь был ручей, я знаю. Сейчас мы найдем его, и вы сможете охладить кожу.

— Не надо! — вдруг вскрикнула лаисса Альвран. — Не останавливайтесь!

— Катиль, вы сами не знаете, чего хотите, — улыбнулся Годрик. — То отпустите, то не останавливайтесь.

— Или отпустите, или не останавливайтесь, только не нужно искать ручей, — жарко заговорила девушка, вновь заключая лицо мужчины в плен горячих ладоней. — Это опасно.

— Глупости. Мы отъехали уже достаточно далеко, и Сеймунд вряд ли найдет нас в темноте, — отмахнулся он и натянул поводья.

Катиль обреченно вздохнула и позволила снять себя с лошади. Она замерла, прислушиваясь к тишине, нарушаемой далекими криками. Мужчина приобнял ее и повел за деревья, откуда доносился едва слышный плеск, текущей воды.

— Сейчас вам станет легче, милая Кати, — негромко произнес он.

Ручей, действительно, вскоре нашелся. Ласс Фольгер в темноте наступил в него и выругался, тут же извинившись перед благородной лаиссой. Он расстегнул ремни доспехов, скидывая их на землю, затем стянул кольчужную рубаху и оторвал кусок от нательной рубашки. Смочил его и передал Катиль.

— Приложите к лицу, прохладная влажная ткань успокоит горящую кожу.

— Благодарю, Годрик, — ответила лаисса, тревожно оглядываясь по сторонам.

Фольгер положил ей руки на талию и привлек к себе. Он попытался заглянуть в глаза девушке, но она избегала его взгляда, спешно приложив к лицу прохладную ткань. Годрик осторожно провел костяшкой согнутого пальца по виску Катиль, после зарылся ладонью в растрепавшиеся волосы.

— Вы ведь все знаете, Кати, — невесело усмехнувшись, произнес он. — Вы все давно поняли, да?

— Что поняла, Годрик? — спросила лаисса, все-таки взглянув на его лицо, освещенное луной.

Мужчина не спускал с нее глаз, словно хотел впитать в себя ее образ. Это смутило девушку, и она вновь опустила глаза.

— Нет-нет, Кати, не отводите взгляда, прошу вас, — умоляюще произнес ласс. — У вас такие невероятные глаза. В них всегда столько прячется. Я раньше не замечал, пока не научился смотреть не на то, что вы показываете, а сквозь маску равнодушия. Как вам удается скрывать свою страстную натуру за ледяной холодностью? Сколько сил уходит у вас на то, чтобы не позволять себе быть той, кем вы являетесь?

— У меня было время научиться, — усмехнулась Катиль, вновь поднимая голову.

Ткань начинала причинять коже беспокойство, и лаисса убрала ее, открывая свое лицо.

— Как же вы хороши, Кати, — вдруг прошептал Фольгер и склонился, ловя губы лаиссы.

— Нет! — испуганно воскликнула она, уперевшись ладонями в мужские плечи. — Не надо, Ласс Фольгер, прошу вас.

Пальцы Годрика сжались, захватывая в кулак волосы Катиль и вынуждая ее запрокинуть голову.

— Не отталкивайте меня, Кати, — с неожиданной страстью взмолился ласс. — Прошу вас. Я никогда и никому не говорил того, что мечтаю сказать вам. Кати, вы сумели открыть мою душу, вы научили меня быть смелым, помогли стать решительней. Кати, мое сердце принадлежит лишь вам, и клянусь Небом, что никогда не заставлю вас сожалеть, что вы отправились со мной.

— Что вы забрали меня с собой? — с насмешкой спросила лаисса Альвран и снова попыталась освободиться.

— Смейся, жестокая, смейся, но однажды ты будешь готова ответить мне взаимностью…

— Да поймите же вы, мое сердце уже занято! — воскликнула Катиль. — Я люблю и любима. Зачем я вам? Отпустите меня и спасайтесь, Годрик, прошу вас.

Но мужчина, уже в который раз отрицательно покачал головой, взял ее за руку и направился к лошади…

— А вот наши птички, — насмешливо произнес король, как только они вышли из-за деревьев. — А мы уже заждались.

— Я же говорила вам, — простонала Катиль, — я же предупреждала.

Годрик задвинул лаиссу себе за спину и потянул из ножен меч.

— Даже так? — Сеймунд изломил бровь. — Против своего господина? Или у нас теперь госпожа? А, Фольг? Променял меня на эту девку? Уже пробовал ее?

— Прекрати, Сеймунд, — Годрик перешел на дозволенное ему наедине обращение. — Ты потерял все, что у тебя было. Я был единственным, кто по-настоящему оставался тебе верным, но и мою верность ты променял на мелочную мстительность.

— Ты был мне верным? — король зло рассмеялся. — Да ты просто не хотел терять теплое место. Сыт, обласкан, окружен придворными бабами, набивал мошну моими деньгами и взятками. Ты жил в свое удовольствие, вкусно ел, сладко пил — вот и вся твоя верность. А много ли пользы принесли твои советы, советник?

— Ежели бы ты не был таким самовлюбленным ослом, то мои советы чаще приносили бы пользу, — ответил Фольгер. — Но ты ведь король, потому лучше знаешь, какой совет хорош, какой слушать не стоит.

— А не слишком ли ты много себе позволяешь, дружочек? — Сеймунд кивнул, и ласса окружили ратники. — Обезоружить, но не убивать.

Схватка была короткой, и вскоре Годрик уже стоял на коленях, удерживаемый воинами. Он с ненавистью взирал на господина. Сеймунд вновь дал знак, и ласса подняли на ноги.

— Ты что-то хочешь мне сказать? — насмешливо поинтересовался венценосец, доставая кинжал.

— Не тронь, Кати, — хрипло произнес ласс Фольгер и вскрикнул, когда кинжал вспорол живую плоть, обретая временные ножны.

Воины отступили, отпуская покачнувшегося мужчину. Годрик посмотрел на дорогую рукоять, торчавшую из его живота, после поднял взгляд на короля и криво улыбнулся.

— Будь ты проклят, — произнес он и упал на землю.

Кати, которую никто не удерживал, кинулась к нему, опустилась на колени и обняла лицо ласса Фольгера.

— Годрик, — позвала она. — Годрик.

Мужчина открыл глаза и слабо улыбнулся девушке.

— Прости меня, — тихо произнес он, — кажется, я тебя не спас.

— Святые, — всхлипнула лаисса, сжимая слабеющие мужские пальцы.

— Кати, — Фольгер рвано вздохнул, — поцелуйте меня.

Катиль послушно кивнула и склонилась, касаясь губами щеки бывшего советника.