Андрей Ренсков - Дети Барса. Туман над башнями (СИ)

— Хочешь спросить что-то?

— Нет, — подумав, ответил Аске.

— А если я прикажу?

— Что мы здесь делаем? — Странно, вроде бы сначала хотелось спросить о другом, но в последний момент вырвалось именно это, нелепое. — За что погибли Деван и Риго? Был ли в этом всём хоть какой-то смысл?

— Проще объяснить тебе, как устроен мир. Но, боюсь, это займёт слишком много времени. — Старик невесело усмехнулся. — Если вкратце, всё просто: существуют свет и тьма. Это знание доступно любому, но люди предпочитают не знать. Есть ли смысл в том, что мы делаем? Каждый решает это для себя сам.

— О каком знании ты говоришь, Старший?

— О том, что рассыпано под нашими ногами: наклоняйся да подбирай, только не ленись. Многие слышали что-то, многие видели, но лишь очень немногие задумались. Толстый Хо знает немало. Твой король, Мануил — изрядно. Этот ублюдок, Валидат, подозреваю, тоже: иначе к чему ему старые таблички и изъеденные мышами кодексы? Всего, однако, не знает никто, даже я. Ты упоминал, что слышал легенду о Белом Быке?

— Конечно, — осторожно ответил Аске. — Слышал.

— И кто же он, по-твоему — Белый Бык?

— Сын королевы Гевы.

— Вот видишь: ты уже знаешь гораздо больше прочих. И что же он сделает, когда вырастет?

— Станет править Накаррой — мудро и справедливо.

— В некоторых старых книгах, которые так любит Валидат, сказано иначе: "всем миром", — сказал Разза, возвращая пустую фляжку. — Лично я всегда верил в это. И теперь близок к цели, как никогда. Зря, что ли, старался тридцать лет.

В голове Аске всплыла неподходящая мысль, и от этой мысли позвоночник обдало холодом. Однако наблюдательный Разза всё прочёл по лицу.

— Чего мнёшься? Боишься спросить: можно ли вывести предсказанного Повелителя от случки породистых родителей? Будто охотничью собаку, быструю как ветер? Можно. Особенно, если тебе не оставили другого выхода.

— Кто? — спросил Аске, не поднимая глаз.

— Те безумцы с каменными серпами. Они также верят, что грядёт Повелитель мира. Но его правление не будет справедливым, и не станет мудрым.

— Король? — не смог удержаться Аске. Вместо ответа старик беззлобно потрепал его по щеке. Пальцы Раззы были холодны, как лёд, их прикосновение обожгло кожу. — Кто вы такой, Старший? На самом деле?

Разза ответил не сразу. Он словно припоминал что-то, шевеля губами, проговаривая про себя какие-то слова.

— Я — последний из немногих. Тридцать лет назад нас оставалось всего пятеро — тех, кто знал достаточно для того, чтобы действовать. Трое погибли на том холме, где стоит разрушенная башня. О четвёртом я ничего не слышал очень, очень много лет. Может, есть и другие, но я никогда их не встречал.

Услышав это, Аске облизал пересохшие губы — против воли. И Разза снова истолковал его слабость верно.

— Да, мой пытливый помощник, ты не ошибся: битва состоялась вблизи от башни не случайно. Башню разрушили именно мы. Именно мы вызвали туман, мы уничтожили армию Ойнаса. Не Смотрящие. Слепцы не умеют этого: их задача всего лишь чувствовать приближение тумана.

Что же такое этот туман — завертелось на языке, и Аске сжал его зубами.

— Так я стал одинок, — задумчиво продолжил Старший. — Некому было дать мне совет, потому пришлось действовать на свой страх и риск. Теперь, когда осталось всего три луны до завершения работы всей моей жизни, древний враг проснулся. Всё снова повисло на волоске. И я, в который уже раз, спрашиваю себя: правильно ли поступал все эти годы?

Разза сложил пальцы щепоткой и показал насколько он тонкий, этот волосок. Его глаза горели мрачным огнём. Не задумываясь о том, что делает, Аске преклонил колено: вдруг показалось, что это именно то, чего сейчас от него ждут.

— Вы не одиноки, Старший.

— Увы… — Жёсткая ладонь взъерошила его волосы. — Хотя, может, ты и прав, сам того не понимая. Ты стоишь на правильной стороне, Аске. На стороне людей, служащих свету. Нас сотни, и даже мне неведомо, к чему в итоге приведут общие усилия. Я лишь сплетаю нити, но не пряду их.

— А кто… прядёт?

— Не знаю. Может, кто-то наблюдает и за мной, но по известной лишь ему причине не вмешивается. Всё может быть. Мир слишком велик и слишком стар.

— Кто… Кто вы такие?

— Издревле нас называли по-разному. Кто — Гончими, кто — Псами. Слуги Короля нарекли нас Непрощёнными: у них были на то причины. Мы же не звали себя никак: пока ей не дашь имени, пустота остаётся пустотой. Есть лишь один символ, по которому можно отличить своих: ребёнок, дитя на престоле. Увидишь такое на печати, на знамени, на стене дома, знай — там тоже служат свету.

— Позволь мне стать одним из вас, — благоговейно прошептал Аске. — Позволь служить грядущему Повелителю…

— Ты уже служишь ему, — хмыкнул Разза. — Значит, ты уже один из нас. Однако на сегодня хватит, Аске. Знание похоже на недоваренный рис. Проглотишь слишком много, и тебя разорвёт изнутри. Хватит отдыхать: человек с тысячью лиц скрывается где-то рядом, и мы должны спешить.

Только многолетняя привычка подчиняться, давным-давно вбитая в голову размочаленными палками, заставила Аске промолчать. Внутри всё бурлило, с языка готовы были сорваться тысячи вопросов, но молодой накарреец решил оставить их для другого разговора. Сейчас важнее было угнаться за чёрной спиной, мелькающей в переплетении веток, не упустить её из вида. Однако справиться с волнением он, конечно, не мог, и, задумавшись, едва не налетел на неё.

— Ш-ш-ш, — прошептал присевший за кустом Разза, прижимая к губам грязный палец. — Тише… Вон он, ручей, мы почти пришли… Однако… Слышишь?

Ничего такого не слышу — захотелось ответить Аске. В просвет между поникшими листьями были уже видны огромные валуны, а где-то за ними тихо журчал ручей. Наконец-то вымотавший тело и душу лес кончился. Наконец-то можно зачерпнуть полную горсть ледяной воды, чтобы утолить жажду и умыть горящее лицо. Наконец-то можно развалиться у костра, стащить сапоги и с наслаждением вытянуть ноющие ноги. А потом прыгнуть в седло и…

Внезапно Аске услышал.

— Да, — кивнул он. — Лошади фыркают, громко. А одна вроде бы даже заржала. Не напуганы, но чем-то обеспокоены. Что будем делать, Старший?

— Идём, — поколебавшись, бросил Разза. — Не сидеть же в кустах до самого заката, из-за того, что заржала чья-то кобыла.

Аске, кивнув, потянул из-за спины кинжал, Разза остался с голыми руками. Пригнувшись, они пробрались сквозь редеющие заросли и на самой кромке леса Старший снова остановил молодого накаррейца.

— Видишь что-нибудь? — спросил он, оглядывая каменные россыпи.

— Ничего необычного, Старший. Вроде бы всё чисто.

— И лошадей больше не слышно, — Разза задумчиво поскрёб желтоватым ногтем в спутанных волосах. — Как думаешь, откуда шёл звук?