Андрей Ренсков - Дети Барса. Туман над башнями (СИ)

— Почему Мануил прислал сюда такого сопляка, как ты, а не самого Теодора? — Грубость была нарочитой и весьма беспомощной. По глазам лейтенанта стало ясно, что тот, конечно же, всё понял.

— Капитан-комит выполняет важное поручение, — беззаботно ответил он. — А из всех, что остались в Городе, я самый лучший. Ты исполнишь волю короля?

— Конечно, — ответил наместник, и это вышло куда легче, чем он ожидал. Шахрар изучил его лицо, потом кивнул и разом стал собранным и серьёзным.

— Отбой, ребята. — Арбалетчики отреагировали на команду с запозданием. Видно и их нервы были на пределе. — Ну, и где же принц Андроник?

— Сейчас его приведут, — ответил наместник, глядя на ноготь большого пальца, выпирающего из сандалии. — Что-нибудь ещё, лейтенант Шахрар?

— Не беспокойся, наместник. До берега, где причалила наша галера, мы доставим его сами. Чем меньше людей будет знать об этом, тем лучше.

— Хорошо, — сказал наместник, возвращая пергамент. — Значит, вы не стали заходить в порт. Умно. Мне бы непременно доложили о вашем прибытии.

— А ты ничего, Карго, — Шахрар заулыбался и фамильярно опустил руку на плечо. — Пожалуй, всё же прощу тебе сопляка: как-никак, я в долгу за убитых стражей. Считай, что Андронику крупно повезло, раз за ним прислали меня. Если бы поехал Теодор, ручаюсь, уже завтра один из принцев кормил бы рыб.

— Солнце утомляет меня, любезный Шахрар. — Наместник выдавил из себя вымученную улыбку. Пусть этот молодой наглец говорит, что захочет, только бы исчезло ощущение, что кожа горит. — О деталях лучше поговорить под крышей. Твои люди могут остаться здесь, в тени. Сейчас я распоряжусь, чтобы им принесли еды и молодого вина.

— Они не голодны, — покачал головой лейтенант. — Твоим людям тоже придётся подождать здесь, вместе с моими. Ведь это же справедливо, не так ли?

Ответить на это было нечего. Помявшись, наместник коротко кивнул, развернулся и зашагал обратно к воротам. Начальник над стражами проводил его долгим взглядом, печально покачал головой и сплюнул под ноги.

— Впрочем, есть одна услуга, которую ты мог бы оказать, — сказал догнавший Шахрар. — На обратном пути нам не помешало бы сопровождение: прибрежные воды кишат пиратами. Следуя сюда, несколько раз мы видели на горизонте их паруса. Но обошлось, слава богам.

— Разумеется. Я пошлю следом за вами две самых быстрых галеры под своим стягом. И выделю сотню воинов.

— Ха! — обрадовался лейтенант. И снова хлопнул по плечу, уже сильнее. — Думаю, мы поладим, наместник. Смотри: мы уже гуляем вместе, словно настоящие друзья! Жаль, что так вышло с твоими слугами…

— Да, — ответил наместник, ускоряя шаг. — Теперь уже ничего не поделаешь… Уже поздно.

Но всё, оказывается, только ещё начиналось: из распахнутых ворот вылетело что-то растрёпанное, беловолосое и разъярённое, словно сто тысяч демонов. Следом на лестницу выскочил Шулшак и принялся бестолково чесать в затылке. От ярости у наместника зазвенело в ушах. Похоже, чаша с позором, которую предстояло испить сегодня, была пока только немного пригублена.

— Что происходит, отец?!! — завопила Анат, сбегая с лестницы. Лёгкий хитон не скрывал её вываливающихся из-под ткани прелестей, равно, как и наброшенный на плечи платок. Трудно скрывать что-то, если ты сшит для того, чтобы не скрывать, а подчёркивать.

— Вернись в комнату, — сказал наместник хриплым, не своим голосом.

— Что происходит, отец? — повторила она, не слушая.

— Дочь? — Шахрар заинтересованно поднял бровь. — Красивая. Боги любят тебя, наместник.

— Ты же не выдашь его? — В глазах дочери плескалась безумная, нерассуждающая ярость, такая знакомая, можно даже сказать — родная. Боги, ну почему Анат унаследовала от матери только красоту, а не кроткий нрав?

— Я должен.

Дочь покачала головой, рассыпав по плечам копну светлых волос, будто не поверила словам отца. Потом потянулась к его лицу руками. Но наместник ждал этого и перехватил растопыренные пальцы у самой щеки. Повезло, можно сказать: будь она быстрее, вполне мог лишиться глаза.

— Анат, мне жаль, но всё решено. Принц Андроник возвращается в Город по приказу короля Мануила. Ничего не поделаешь. Если ты ещё раз попробуешь…

Разумеется, он попробовала — с тем же успехом.

— Ты говорил! — завопила она, задыхаясь, пытаясь выкрутиться из захвата. — Ты говорил, что мы поженимся… Что у нас будут дети. Что я буду королевой!!!

Шахрар, скучавший рядом, зевнул и тактично отвернулся. Перед глазами поплыли кровавые пятна, и наместник, не в силах больше сдерживаться, хлестнул дочь по лицу. Тыльной стороной ладони, что было сил. Попал по губам, куда и хотел, и удачно: тяжёлой головкой перстня. Крик мгновенно оборвался, сменившись всхлипываниями и стонами.

— У тебя даже не хватило ума забеременеть от него, — сказал наместник, тяжело дыша. Чужая кровь на пальцах была восхитительно тёплой и пахла лилиями. — Глупая шлюха.

Оставив позади распластанное на мраморе тело, он стал подниматься вверх, покачиваясь, будто подвыпивший. Пока он шагал, кровавые пятна перед глазами слились в одно, большое, и на глаза опустилась плотная бордовая пелена. Даже если оглянуться, всё равно не увидишь, как рыдает, размазывая по лицу кровь, его дочь. Как все вокруг замерли, страшась помочь ей подняться. Ах, если бы этого всего ещё и не слышать…

— Простите, господин, — сказал ждавший его Шулшак. Он стоял на коленях, сжимая в руках шлем и склонив гладко выбритую голову. Его пальцы дрожали мелкой дрожью, а затылок покрыли блестящие капли пота. — Я не смог удержать её… Не смог заставить себя применить силу к дочери господина. Я виноват, но этого больше не повторится, никогда.

— Лейтенант, нож, — сказал наместник. — Дай.

И требовательно протянул руку назад.

— Возьми, — сказал нисколько не удивившийся Шахрар. Выдернул из-за пояса кинжал и подал наместнику рукояткой вперёд. — Можешь не возвращать.

— Я виноват, господин…

Лезвие с хрустом вошло в затылочную ямку, до рукоятки, не встретив сопротивления. Так и знал, что голова этого Шулшака пуста, как гнилая тыква.

Тело обмякло и легло на бок, в последних судорогах колотясь о мрамор наручами и наголенниками. Вывалившийся из рук шлем, описав дугу, уткнулся в ноги кому-то из охраны. Судя по остекленевшим глазам, солдату очень хотелось пнуть его куда подальше — но ноги вросли в пол.

Принца держали под локти двое дюжих стражников — словно какого-то вора, пойманного на чужом кошельке. Он уже не сопротивлялся, просто свисал с их рук, упрямо бормоча под нос ругательства и грозя всяческими карами. Когда наместник вошёл в зал, Андроник начал выкрикивать страшные оскорбления, но тут заметил окровавленные руки и осёкся. А при виде улыбающегося Шахрара вообще побледнел, как смерть: