Роман Выговский - Игра без правил

— Не бойся, дорогой, — произнесла Леонор игриво, вскинула бровь, — я тебя не брошу. Я все та же, но немного иная.

— Но твои глаза…, — Фарамонд не выдержал, отвернулся. В груди громко забухало. Темные горящие мертвым огнем очи будто прожигали взглядом, копьем пронизывали насквозь, докапывались до самых грязных уголочков внутри. До того, о чем сам забыл, о чем не хочешь помнить. Как жить с такой женщиной?

— Не бойся, это пройдет. Через девять дней глаза станут прежними. Это часть инициации. Я сейчас зрю сквозь время, вижу Харн, его величие, те дни когда Сила наполняла нас от макушки до кончиков пальцев на ногах, — прошептала она с тоской в голосе. — Знания веков входят меня с каждым вдохом. Я должна побыть здесь еще немного, чтобы связь с прошлым не разрушилась.

Фарамонд безвольно кивнул, тяжелой, как казан головой, опустил тусклый взгляд. Его рвение угасало, засыпалось серыми хлопьями пепла: неверием и разочарованием. Нет уже той пламенной устремленности, веры в успех, остались лишь черные, еще теплые, дышащие алым угли. Огарки упрямства и воли. Они говорили: ты должен идти, должен. Не все утрачено, ты потерял много сил, но ты справишься.

— Ты справишься, милый, — сказала Леонор уверенно. — Владыка выбрал тебя не зря. Вот возьми.

Она протянула вперед руку, на ладони лежал черный, правильной формы куб. Грани острые, так и горят темным внутренним огнем. Глянцевая поверхность мечет яркие вспышки, того и гляди посыплется жар. Кажется, что тонкие стенки не смогут удержать бурлящую внутри мощь, и она побежит наружу, сметет все на своем пути, как лавина что сходит с гор, или поток лавы, изливающийся из жерла.

— Это мой скларт? — брови Фарамонда поползли вверх, лоб покрылся глубокими складками.

— Не узнал?

— Нет, он здорово изменился. Как и ты…, — проворчал барон.

— Бери, он твой по праву. Я лишь немного улучшила его. Теперь, если ты окажешься в опасности, стоит лишь подумать о Черной башне и ты очутишься внутри, за ее неприступными стенами.

— Спасибо, Леонор. Ты очень добра, — сказал он невесело, тяжело вздохнул, но скларт принял.

Теплый куб приятно оттягивал ладонь, острые грани врезались в кожу, но Фарамонд знал, не порежут. Кого — то иного, может быть, но не его. Их слишком многое объединяет. Скларт прирос с нему, привык, как привыкает зверь. Сначала он дикий и строптивый, норовит схватить зубами, показывает когти, но со временем приручается, проникается уважением к хозяину, даже копирует его. На душе стало теплее, ведь уже не с пустыми карманами, и даже выгода есть — скларт стал могущественней. А ведь этот черный кубик хранит множество тайн. Даже Архонты и те не знают всех его свойств.

Поговаривали, что старик Бриан собирал знания о склартах, но наверняка записи погибли вместе с замком. Хотя кто знает? Если бы не поиски Ока, он, Фарамонд с радостью бы отправился к руинам и разузнал, что за наследство скрывается под камнями твердыни де Реца. Наверняка хитрый вампир не хранил журналы в одном месте, это глупо и не предусмотрительно, а Бриан был не из таких. Хотя и награда Абраксаса за службу обещает быть щедрой. Так чего отчаиваться, клинок при нем, скларт на месте, могущественная колдунья — его союзник и возлюбленная.

Разве судьба не улыбается ему во весь рот? Еще недавно он был при смерти и сгибался на ветру как сухая ветвь, а теперь гордо расправил плечи и смотрел в глаза самому Владыке Абраксасу!

— Я понял, Леонор. Мне нужно немного времени, как и тебе. В голове все уляжется. А то я сам не свой, — признался Фарамонд.

— Я вижу, — на красивых губах Леонор заиграла улыбка. — Будет лучше, дорогой, если ты подождешь меня в башне, это место угнетает тебя.

— Согласен, — кивнул Фарамонд резво, уже потирал широкие ладони. — Вот и испробую новый скларт.

Фарамонд по привычке прикрыл глаза, разогнал в уме блудные облака мыслей, дождался полной тишины и черноты, затем сосредоточился на скларте. Медленно и осторожно он поднес куб к губам и подул. Тот привычно дернулся, по мерцающему глянцу побежала рябь, грани постепенно расходились в стороны, раскрывались, как лепестки черного лотоса. Черные квадратики разбежались как жуки, во все стороны: вверх, вниз, влево, и даже по диагонали. Такого прежде Фарамонд не видел, обычно скларт открывал пространственную доску, но теперь перед ним в воздухе завис громадный куб, разбитый на маленькие ячейки.

— Вот чудеса, — прошептал он ошеломленно, — кто бы мог подумать?

— Это только начало, мой милый, только начало.

Иноземье. Альфарские степи.

Сырой и холодный встречный ветер безжалостно стегал лицо, раздувал ноздри. В уголках глаз Фарамонда стояли слезы, но не от жалости, о чем жалеть! Холодные и мощные струи воздуха хлещут по глазам! Горячее и яростное солнце припекает сверху, спина накаляется как сковородка, скоро зашипит. И получается что сзади жарко, а спереди лицо немеет от холода.

До самого горизонта простирается степь, ровная, живая, травы колышутся волнами, ветер играет, ими рисует линии, и кажется что там, в густой траве извивается исполинский змей.

Далеко впереди темнеют пирамидками высокие горы со снежными верхушками. Словно крепостная стена они преграждают стремительный бег широкой и вольной степи. Фарамонд так и видел, как она накатывает зелеными волнами на неприступные каменные стены, ударяется яростно, шипит и расстилается бессильно у подножия. Но ничего, время возьмет свое, мелкие хилые стебли проберутся в трещины, пустят корни, и со временем камни застелет мягкий живой ковер. Время всегда берет свое…

Фарамонд гневно сплюнул на сторону. Будь оно проклято, это время! Сколько смертей и боли лишь за то, чтобы взять над ним верх, и все равно без толку. Время берет свое. Оно бежит по одной линии, от начала к концу, как река. Все верно, реку вспять не повернуть. Но есть и другой путь. Абраксас знает о нем, а он, Фарамонд лишь слышал, но и слух греет сердце. Бессмертие. Время может двигаться по кольцу, как во временной ловушке, а может течь сразу в нескольких направлениях, и тогда живешь сразу несколько жизней. Тяжело представить, а еще тяжелей сделать…

Там, под этими каменными великанами — подземные города альфарского народа. Темные колдуны и чернокнижники, кровопийцы и демонопоклонники. Без мерзкой бесовской мощи и магии крови альфарцы давно бы погибли под натиском степных племен. Злобные и опасные, как загнанный в угол зверь, они засели в пещерах, в руинах того, что было алмазом их цивилизации, бесценным сокровищем. Теперь лишь хладный и гнилой труп… Но некоторые осколки того алмаза до сих пор находятся под землей, в руках жрецов. Тяжело расставаться с властью, привилегиями и богатством. Жречество всеми силами старается не упасть с трона. Оно готово скормить весь альфарский народ демонам, но не отступит.