Ирина Гартман - Игры Богов

— А сколько прошло времени? — снова всполошился Фальк, меняясь в лице.

— Десять минут! — хором ответили король и Айт. Капитан заметно скис и что-то проворчал, устраиваясь в кресле.

— Фальк, это естественный процесс, — попытался успокоить его Айтеши. — Все женщины проходят через это, и обычно все завершается успешно.

— Обычно? — капитан побледнел как мел. — Обычно?!

— О, боги! Фальк, все будет хорошо! Потерпите, скоро вы возьмете на руки вашего драгоценного наследника и обнимете не менее драгоценную жену! Вы хоть имя уже придумали?

— Конечно! — возмущенно отозвался тот. — Корнелий!

— Бедный ребенок, — посочувствовал Айтеши. — Вы хоть знаете, что на одном из древних языков это означало «рогатый»?

— Идите…куда-нибудь, Ваше Высочество, — нелюбезно отозвался Фальк. — Хорошее имя, нравится Кэт, а вас вообще по этому поводу не спрашивают!

— То есть, имя выбирала принцесса, — догадался Айт, и Фальк запустил в него подушкой. Разнимать их, однако, в этот раз не пришлось — дверь отворилась, пропуская внутрь уставшую повитуху. Женщина улыбалась.

— Девочка, — радостно возвестила она. — Господин Фальк, у вас родилась дочь!

— Как, девочка? — обалдело спросил тот, не замечая, как Айт согнулся в приступе беззучного хохота. Бриан отложил книгу и спокойно посмотрел на недоумевавшую повитуху.

— Спасибо, Найна, — произнес он. — Позаботься о том, чтобы моя племянница была под постоянным присмотром.

— Да, Ваше Величество, — поклонилась женщина и сразу же исчезла за дверью.

— Девочка… — прошептал Фальк, и его лицо медленно просветлело, озаряясь каким-то нереальным восторгом. Айт положил ему руку на плечо.

— Посмотрите правде в глаза, капитан, — с напускным сочувствием сказал он. — Вы раздавлены этой новостью. Впервые в жизни вам поручили дело государственной важности, а вы так позорно не оправдали возложенных надежд. Где наследник, я вас спрашиваю?

— Девочка… — счастливо повторил Фальк и посмотрел на Айта отсутствующим взглядом. Тот нахмурился и помахал рукой у него перед лицом. Реакции не последовало.

— Нет, ну это же неинтересно, — жалобно посетовал Айтеши, обращаясь к королю. — И какой интерес в подначках, если он на них не реагирует?

— У меня девочка! — неожиданно заорал Фальк и изо всех сил двинул Айта в плечо от избытка чувств. — Кэт, я бегу!

— Безумие какое-то, — ошалело потирая руку, Айт посмотрел вслед уносящемуся из комнаты капитану. Бриан только хмыкнул и, поднявшись, подошел к любовнику. Его пальцы тут же прошлись по рыжим волосам, и Айт едва не замурлыкал от удовольствия.

— Как думаешь, — прошептал он, приближая свои губы к губам короля и обдавая их сладким запахом баснословно дорогого ликера, — стоит сказать Фальку, что вряд ли его дети когда-нибудь унаследуют твой трон? Скорее уж внуки, да и то под сомнением…

— Думаю, лет через пятьдеяст они догадаются сами, — негромко фыркнул Бриан. Король выглядел заметно помолодевшим и, как обнаружил Айт, с его тела ушли многочисленные старые шрамы, полученные еще в детстве и юности. — Хотя, подозреваю, что их это не сильно расстроит.

Айт молча кивнул. Он хорошо помнил, что почувствовал, когда понял — ему не придется коротать оставшуюся жизнь в одиночестве. Искра, оставшаяся в Бриане, горела ярко, придавая ему сил и… продлевая его время в нижнем мире. Даже раны на нем затягивались почти сразу, вызывая благоговейный ужас у лекарей. Айт закрыл глаза, и век моментально коснулись теплые губы, целуя каждое поочереди.

Он всегда умел добиваться своего, чего бы это ни стоило. Он видел людей насквозь, и использовал их слабости в своих целях. Он познал власть, испытал падение и одиночество. Он был слаб и сумел стать сильным. Он играл, как жил, и жил, как будто играл, делая самые рисковые ставки. Он выиграл или проиграл? Кто знает…

— С другой стороны, — его несильно куснули за ухо. — Может, лет через двадцать нам надоест все это, и мы сбежим куда-нибудь… двоем. Ты знаешь, сколько таборов кочует только по одному Ортогу?

— Сорок девять, — не открывая глаз, улыбнулся Айтеши. — Организуем свой для ровного счета?

В глубине души Айт точно знал лишь одно: он был счастлив. А жизнь все еще продолжалась